Пол Пиллар (Paul Pillar) из The National Interest пишет, что статья Владимира Путина, скорее всего, вызвала раздражение у многих американцев, что вполне объяснимо, но что мы не должны позволять личности говорящего затмевать ценность его главной мысли. Ниже приведен отрывок из статьи Пиллара.
«Наибольшее раздражение у многих американцев, возможно, вызвали заключительные комментарии Путина об исключительности американской нации. Подобные комментарии особенно расстраивают американцев, потому что они кажутся им оскорблением самой сущности Америки, а не только американской политики. Возможно, последней каплей стало заключительное предложение статьи Путина, в котором он упоминает Бога, что довольно странно для человека, долгое время действовавшего от имени безбожного коммунизма.
Однако в заключительной части своей статьи Путин на самом деле попытался выразить весьма ценную и обоснованную мысль. Он считает, что поощрение идеи исключительности опасно, потому что страны отличаются друг от друга по самым разным показателям, поэтому нет никаких оснований утверждать, что особенности одной страны ставят ее выше всех остальных. Путин не старается опровергнуть мотивацию идеи исключительности в США или какой-либо другой стране – он специально подчеркивает, «чем бы это ни мотивировалось» - вместо этого он указывает на нежелательные последствия такого мышления».
Я считаю, что он прав и что это очень важно. Как мне кажется, проблемы «американской исключительности» заключаются в 1) склонности верить в то, что американцы застрахованы от совершения тех ошибок, которые совершают другие государства, потому что мы слишком уверены в своей добродетели; 2) склонности скрывать наши внешнеполитические мотивы от самих себя за завесой нравственности; 3) абсолютном невнимании к тому, какими наши внешнеполитические мотивы кажутся другим государствам.
Пиллар пишет:
«Заключительная часть статьи Путина стала прямым ответом на заключительную часть речи президента Обамы, которая была посвящена ситуации в Сирии и которую он произнес во вторник, 10 сентября. Даже последнее предложение, в котором Путин упоминает Бога, стало отражением слов Обамы. Учитывая то, что «Господи, благослови» стало обязательной заключительной фразой в речах американских президентов, почему президент России не может упомянуть Бога в конце своего публичного выступления?»
Я рад, что он так сказал. Путин открыто исповедует православие. Теперь, как мне кажется, вполне уместно выразить здоровый скептицизм по поводу искренности и средств выражения религиозной веры Путина. Но разве нельзя то же самое сказать и об американских президентах и других политиках? Почему мы уверены, что Путин притворяется, упоминая Бога, а Обама делает это со всей искренностью?
Далее Пиллар пишет:
«То, что президент США сказал об исключительности в финальной части своей речи, было настолько сомнительным, что нам не нужен Путин, чтобы осознать слабость его высказывания. Г-н Обама сказал, что, если «мы можем предотвратить смерти детей от ядовитого газа» - и неважно, что военный удар США не поможет предотвратить подобные вещи – «мы должны действовать». Он сказал: «Именно это отличает Америку от других стран. Именно это делает нас исключительными». Неужели? После того как идею исключительности Америки озвучивали и внушали нам на протяжении многих лет, формируя в нас уверенность в том, что для этого государства характерна более высокая планка добродетели, она, как выяснилось, сводится всего лишь к желанию и достаточному количеству средств для того, чтобы выпустить несколько крылатых ракет «Томагавк».
Аминь. Именно это я и имею в виду, говоря о том, что идея американской исключительности мешает нам объективно оценить наши действия и понять, что о нашем поведении думают другие. Обама предлагает ударить по Сирии ракетами «Томагавк», чтобы защитить детей. С точки зрения сирийских христиан, алавитов и друзов, цель запуска этих ракет, возможно, действительно заключается в том, чтобы защитить детей, но на самом деле они лишь подвергнут их собственных детей еще большей опасности быть убитыми джихадистами. Президент использовал идею американской исключительности, чтобы оправдать свой план, однако удар по Сирии не столько поможет уберечь детей от ядовитого газа, сколько будет способствовать изменению баланса сил на Ближнем Востоке. Если это то, чего хотят добиться американское правительство и граждане, нужно дать им такую возможность – но не стоит позволять нашему высокому мнению о своей собственной исключительной добродетели скрывать от нас самих реальность того, к чему могут привести наши действия. Чистая совесть далеко не всегда является достаточным нравственным оправданием.
