Сегодня ей 28 лет, а в душе остались незаживающие раны. Девушка спокойно и без всякого пафоса рассказывает о своей юности в Грозном, ужасах Чеченской войны. Несколько месяцев назад ей удалось укрыться в Финляндии, и теперь она изо всех сил старается привлечь внимание к убийствам и бесчинствам правительства Путина. На нее сыпались угрозы, ее запугивали, но она все равно продолжает борьбу. Нам удалось побеседовать с этой свидетельницей чеченской трагедии.
«Это было в 2000 году, мне тогда было 15. Русские солдаты вытащили нас из укрытия. Там были чеченцы, армяне, цыгане... Они поставили нас у ямы и начали стрелять. "Всех порешим!" — кричали они. Какая-то старуха упала на колени: "Остановитесь, вы что, не видите, что здесь только женщины и дети?!" В этот ужасный момент я загадала желание: я сказала себе, что если выживу, то покрашусь в блондинку. Я осталась жива и, как видите, сдержала обещание».
Она рассказывает эту историю с поразительной живостью. Ее крашеные волосы покрыты цветным платком так, что наружу выступает лишь светлая челка. «Знаю, это, может быть, и вульгарно, но раз я поклялась изменить внешность, то держу слово». На самом деле в Полине нет ни капли вульгарности. Ее лицо без макияжа освещает прямой и открытый взгляд. Она сохранила в себе чистоту и непорочность чеченской девушки, которая выросла в атмосфере честности и взаимопомощи. «Платок и волосы — это связь с моей прошлой жизнью...»
Читайте также: Чеченцы пробиваются в Германию через Польшу
Глядя на нее, с трудом веришь в те ужасы, что ей довелось пережить: в совсем еще юном возрасте она прошла через бомбежки, лишения, холод и голод. В те годы, когда девушки осознают свою женственность и мечтают о первой любви, Полина пряталась с матерью в сотрясавшейся от выстрелов квартире, выбитые окна которой пускали внутрь ледяные ветры кавказской зимы. Многие месяцы и даже годы она почти не спала, не могла сомкнуть глаз из-за русских обстрелов, когда снаряды рвали на части тела ее соседей: расположившихся неподалеку чеченских солдат или просто игравшей во дворе ребятни. Шесть осколков попали ей в ноги, повредив мышцы и сосуды. Она едва не стала инвалидом. «Весной и осенью, когда на улице влажно, я снова начинаю хромать». Ей всего 28 лет, но она страдает от ревматизма как дряхлая старуха. И это еще не все: «Я осталась без зубов... Сейчас своих у меня почти нет».
Ее матери приходилось творить настоящие кулинарные чудеса из подпорченной муки, лука и в редких случаях банки помидоров. Кроме того, выжившие были вынуждены пить тухлую воду: «Во время первой войны вода была только в колодце с дохлой кошкой на дне, которую у нас никак не получалось вытащить. Во время второй войны мы топили снег, но там было полно сажи и грязи...» Это не говоря уже о постоянном холоде в зимнее время. Поэтому она боится, что стала бесплодной, хотя всегда так мечтала о детях...
Как бы то ни было, самые глубокие раны, по всей видимости, остались у нее в душе. «Я видела, как людей пытали и расстреливали, я не могу забыть все эти мучения... Помню, как собаки обгладывали наполовину обгоревшие трупы... Трудно не сойти с ума. Мне постоянно снятся кошмары».
Также по теме: Чечня, территория России
Ей повезло, что у нее есть талант рассказчицы. Когда она пишет об этом, то может облегчить душу. Однако Полина не занимается самоанализом: в простых словах она описывает то, как ей удалось выжить. Из Грозного она перебралась в Москву, а потом в Финляндию. Каждый день они с мужем по восемь часов учат финский язык. Да, у нее есть муж. Киргиз, которому, как и ей, пришлось многое вытерпеть. «Его семья потеряла все, как и мы. Он понимает меня, помогает мне, мы очень похожи».
Полина выглядит безмятежной, но трагические воспоминания не дают ей покоя: приступы паники, булимия, госпитализация из-за травм, внутренние расстройства... Даже в Финляндии она не может быть полностью спокойна: «Как то я удивила русских туристов, которые решили сфотографировать меня. Сначала я подумала, что это из-за моих по-фински белых волос... Но когда я подошла к ним, то увидела, что у них очень современный фотоаппарат. И тогда я решила сама их заснять!» Как бы то ни было, она все равно собирается судиться с правительством Путина: «Война подорвала мое здоровье, я требую компенсации».
Вообще, она хочет обратиться в Европейский суд по правам человека. Но чтобы добраться до него, нужно сначала пройти через российские инстанции. Они же обычно затягивают процесс, теряют медицинские свидетельства и т.д. «Когда я подала иск, угрожать мне стали куда чаще». Однако в Финляндии безопасность — вовсе не пустой звук: «Я мечтаю, чтобы Финляндия и все крупнейшие западные демократии взяли под опеку Россию и Чечню, научили их демократии! Иногда я говорю себе, чтобы лучше бы Наполеон победил...» На ее лице появляется горькая улыбка. «В России есть два лагеря: западники и славянофилы. Лично я отношу себя к первым».
Когда речь заходит о соседях, Полина не может скрыть восхищения: «Здесь такие хорошие люди! Они любят природу, животных. Когда я вижу, как они защищают белок и ежиков, слезы на глаза наворачиваются. Они обращаются с ними лучше, чем русские с пожилыми людьми!»
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
«Я мечтаю, чтобы Финляндия и все крупнейшие западные демократии взяли под опеку Россию и Чечню, научили их демократии! Иногда я говорю себе, чтобы лучше бы Наполеон победил...» На ее лице появляется горькая улыбка. «В России есть два лагеря: западники и славянофилы. Лично я отношу себя к первым».
