Насколько большой «след» человечество оставило на планете? Это зависит от того, как вы его измеряете.
С середины 1990-х годов защитники окружающей среды, политики и ученые часто пользовались понятием «экологического следа», чтобы количественно измерять относительное здоровье нашей планеты, находящейся под воздействием человеческой деятельности и промышленности. Согласно их подсчетам, размер следа человечества превышает размеры планеты, на которой мы живем: то есть сейчас для поддержания своего существования люди используют приблизительно 1,5 Земли. Это понятие даже вызвало появление нового шутливого праздника, получившего название «дня превышения» и призванного ознаменовать собой тот момент, когда люди исчерпывают естественные ресурсы, которых нам должно было хватить на целый год. В этом году этот праздник пришелся на 20 августа.
Однако результаты нового анализа показали, что размеры следа, оставленного 7 миллиардами человек на нашей планете, были измерены неверно. «Первоначально понятие экологического следа было хорошей метафорой, заставляющей нас задуматься о проблеме злоупотребления ресурсами нашей планеты, однако многим хотелось бы, чтобы это понятие превратилось в инструмент управления», - говорит Питер Кареива (Peter Kareiva), соавтор исследования, опубликованного 5 ноября в журнале PLoS Biology. Кареива является ведущим научным сотрудником The Nature Conservancy, природоохранной организации, которая время от времени пользовалась понятием экологического следа. Однако сейчас он выступает за введение новой, более эффективной меры измерения. «Мне бы хотелось, чтобы люди ощутили несостоятельность концепта экологического следа и попытались бы предложить такие показатели, которые бы отражали истинное состояние почвы, воды и нашего воздействия на экосистемы так, чтобы они смогли стать инструментами управления», - добавляет Кареива.
На фундаментальном уровне понятие экологического следа включает в себя шесть показателей – общая площадь городов, уровень загрязнения диоксидом углерода, общая площадь пахотных полей, рыбных хозяйств, лесов и пастбищ – которые отражают «общую площадь наземных и водных экосистем, необходимых отдельным человеческим сообществам для производства потребляемых ими товаров и услуг и для ассимиляции их углеродосодержащих отходов». Такое определение дают Уильям Риз (William Rees), специалист по городскому планированию из университета Британской Колумбии, и Мэтиз Уэкернэджел (Mathis Wackernagel), глава организации Global Footprint Network, занимающейся изучением понятия экологического следа.
Суть аргументов против концепта следа заключается в том, что на глобальном уровне он, как правило, сводится к ассимиляции углекислого газа. Так происходит потому, что, в сущности, площадь пахотных земель, пастбищных угодий и другие параметры использования земли и океана не могут превышать размеры нашей планеты, что признают даже Риз и Уэкернэджел. «В отличие от наций и регионов, Земля не имеет возможности «импортировать» биоемкость пахотных земель, поэтому она не может обнаруживать дефицит», - написали Риз и Уэкернэджел в своем ответе на критику.
Таким образом, получается, что накапливание углекислого газа в атмосфере является единственной причиной того, что экологический след человечества оказывается больше самой Земли. В физических терминах это означает, что нашей планете просто не хватает лесов, чтобы поглотить избытки углекислого газа, возникающего в результате сжигания ископаемых углеводородов и других видов деятельности. «Это говорит о том, что леса не могут поглотить весь объем промышленных выбросов, однако мы знали об этом и раньше», - отмечает Лайнус Бломквист (Linus Blomqvist), директор Программы по сохранению и развитию в природоохранном научно-исследовательском центре Breakthrough Institute. По его словам, понятие экологического следа представляет собой «неудачную попытку измерить ассимилирующую способность окружающей среды».
Человечеству необходимо существенно уменьшить размеры своего следа, радикальным образом увеличив уровень поглощения углекислого газа деревьями: этого можно добиться, к примеру, высаживая на месте срубленных лесов плантации быстро растущих деревьев, таких как эвкалипты. Однако, по мнению Кареивы, это вряд ли принесет пользу планете, потому что естественные леса заключают в себе множество иных преимуществ, поскольку они являются средой обитания множества видов животных, насекомых, грибов, микроорганизмов и растений. Более того, понятие экологического следа не отражает последствия потенциальной перегрузки пахотных и пастбищных земель, глобальной вырубки лесов и роста площади городов.
Кареива предпочитает пользоваться альтернативой экологическому следу, которую он называет «проектом генома Земли», подразумевающим сбор данных вплоть до местного уровня об использовании водных ресурсов, о деградации почвы, об уровне углекислого газа в атмосфере и других видах загрязнения воздуха. Такая система позволит выяснить, падает ли уровень грунтовых вод и не было ли пастбищное животноводство в том или ином районе слишком интенсивным – то есть ответить на те вопросы, на которые не может дать ответ концепт экологического следа. «Вы можете перетравить засушливую землю и превратить ее в пустыню – это местный порог, - объясняет Кареива. – Мы должны определять пороги, потому что именно они раскрывают перед нами риски перехода на следующую ступень деградации».
Тем не менее, как отмечают Риз и Уэкернэджел, концепт экологического следа может отражать важные взаимосвязи на национальном и международном уровнях. К примеру, несмотря на то, что канадцы оставляют довольно незначительный экологический след, излишки канадских пахотных земель, лесов и рыбных угодий, по сути, экспортируются в такие страны, как США и Китай, которые оставляют чрезмерно большие экологические следы. «Большинство стран сейчас находятся в состоянии экологического дефицита и возрастающей зависимости от потенциально ненадежной торговли биоемкостью, - пишут Риз и Уэкернэджел. – Какую выгоду вы получите, если будете полностью игнорировать оценки размеров экологического следа?»
