Газ под давлением

EuRoPol Gaz всегда заботился о том, чтобы важные события сопровождались выступлениями самых лучших артистов. В этом году на концерте, приуроченном к 20-летию компании, на сцене появились звезды российской сцены. До самого последнего момента оставалось загадкой, кого из поляков можно будет увидеть в зале Польского театра в Варшаве. Приглашения были отправлены всем, кто играет какую-то роль в газовом бизнесе, имел в течение последних двух десятилетий отношение к компании и входил в ее руководство, действующим и бывшим политикам. Но кто рискнет в наши дни встречаться с Александром Медведевым – зампредом правления «Газпрома» и председателем наблюдательного совета EuRoPol Gaz? Придется улыбаться, подать руку, кто-нибудь это сфотографирует, а потом появятся комментарии, что снова что-то замышляется.

Никто не знал, появятся ли на мероприятии экс-генеральный директор компании Мирослав Добробут (Mirosław Dobrut) и его заместитель Здислав Ямка (Zdzisław Jamka), которые недавно внезапно подали в отставку. Всем было интересно, как отнесется Медведев к Петру Садовнику (Piotr Sadownik), назначенному судом временным управляющим компании, а также к Казимежу Новаку (Kazimierz Nowak),  новому главе EuRoPol Gaz, и его заместителю Томашу Флису (Tomasz Flisa). Оба были на днях назначены решением польских акционеров, то есть нефтегазового концерна PGNiG и компании Gas Trading. Это произошло на общем собрании EuRoPol Gaz, легитимность которого остается под вопросом, поскольку российский акционер, «Газпром», там не присутствовал. Между тем, устав СП в этих вопросах жестко требует, чтобы каждое решение принималось совместно польской и российской сторонами в соответствии со сложными процедурами.
 
Главой правления должен быть поляк, а его первым заместителем – россиянин. Основной принцип: никакого доверия. Все постоянно друг за другом следят. На документах, подписанных поляком, должен поставить свою подпись россиянин, и наоборот. Сейчас стало не совсем ясно, за кем следить, потому что непонятно даже, есть ли у компании законное руководство. За последние 20 лет бывало по-разному, но так драматично – еще никогда.

Период разрядки

EuRoPol Gaz был создан для строительства, а позже управления польским отрезком транзитного газопровода «Ямал», по которому сибирский газ идет в Европу. Первые документы в 1992 году подписывали Борис Ельцин и Лех Валенса. Год спустя был заключен международный договор на возведение газопровода и долгосрочные поставки российского газа. В декабре 1993 года суд зарегистрировал совместное предприятие EuRoPol Gaz.

В эпоху непрекращающихся польско-российских столкновений уже сложно вообразить, как получилось достичь договоренности по такому деликатному вопросу. Сейчас некоторые политики говорят, что Польша добровольно отказалась от части своей экономической независимости и энергетической безопасности. Кто же допустил такую ситуацию?

«Это были совсем другие времена. Между нами не было тогда такого количества конфликтов. Наоборот, казалось, что все движется в положительном направлении. Россияне вывели из Польши свои войска, смирились с нашим вступлением в НАТО, открыли документы по катынскому преступлению. Все были уверены, что Польша должна сыграть историческую роль экономического моста между Востоком и Западом», – объясняет президент Национальной торговой палаты Польши Анджей Арендарский (Andrzej Arendarski), который, будучи министром внешнеэкономического сотрудничества в правительстве Ханны Сухотской (Hanna Suchocka), принимал участие в переговорах с россиянами и входил в наблюдательный совет EuRoPol Gaz.

Существовал и другой, прозаичный повод. У Польши не было других источников для покупки газа, а из-за перехода во взаиморасчетах с переводных рублей на доллары ставки выросли в несколько раз. «PGNiG  не мог так резко поднять цены для потребителей, убытки стремительно росли. В итоге польская компания шла к банкротству и перестала платить за российский газ. Ситуация становилась критической, и ее нужно было как-то решать», – вспоминает Казимеж Адамчик (Kazimierz Adamczyk), бывший заместитель министра промышленности, один из создателей и многолетний глава EuRoPol Gaz.

Выгодный и невыгодный посредник

В этот драматический момент на сцене появился Александр Гудзоватый (Aleksander Gudzowaty), работавший во времена ПНР во внешней торговле, а в начале 90-х самостоятельно занявшийся бизнесом с Россией. Он торговал по системе товар за товар. Гудзоватый посылал в Москву продукты питания, а россияне платили ему за них газом, который бизнесмен продавал концерну PGNiG, спасая таким образом страну от дефицита голубого топлива, а одновременно укрепляя позиции собственной фирмы Bartimpex.

Почему это был именно он? Говорят, что решающую роль сыграли здесь хорошие отношения Гудзоватого с главой «Газпрома» Ремом Вяхиревым, хотя, как рассказывают очевидцы, отношения у них были своеобразные. «Вяхирев и его люди видели в Гудзоватом славянскую душу. Они не реагировали, когда он называл их империалистами и захватчиками. Потом все шли пить водку», –  вспоминает Арендарский.

Благодаря Вяхиреву Гудзоватый стал польско-российским газовым связным, крестным отцом ямальского договора, предприятия EuRoPol Gaz и возводимого им газопровода. Друзья Рем и Александр не дождались 20-летия EuRoPol Gaz. Оба в этом году скончались с разницей в несколько дней.

Процесс создания компании был сложным. «Идея была такая, что концерн PGNiG и «Газпром» будут иметь равные доли в капитале. В связи с этим россияне ожидали, что польская сторона возьмет на себя половину расходов на инвестицию. А мы объясняли, что газопровод в 95% будет использоваться для экспорта российского газа, и только 5% будет предназначено Польше. Поэтому участие в расходах должно быть соразмерным», –  рассказывает Казимеж Адамчик. Появилась и другая проблема: согласно польскому законодательству, компания должна было иметь как минимум три учредителя, а право на покупку земли предоставлялось только фирмам, где полякам принадлежит преимущественная доля. Так появилась идея создания компании Gas Trading, которая должна была стать третьим соучредителем. В итоге было решено, что PGNiG и «Газпром» отдадут ей по 2% своих акций EuRoPol Gaz. Акционерами Gas Trading стали: PGNiG (43,4%), Bartimpex (36%), Węglokoks (2,3%), российский «Газпром экспорт» (15,9%) и немецкий Wintershal (2,3%). Компания должна была стать двигателем инвестиций, но оказалась ногой Гудзоватого, просунутой в двери газовых интересов. Он воспользовался тем фактом, что PGNiG и «Газпром» недооценивали значения миноритарного акционера и быстро взял Gas Trading под свой контроль. Благодаря этому он много лет оставался в наблюдательном совете EuRoPol Gaz и пытался влиять на ход событий. Сейчас наследники бизнесмена намерены продать Gas Trading.

Газовые качели

Прокладка газопровода была связана с множеством технических сложностей (особенно переход через Вислу), а также политических и социальных проблем. Протестовали крестьяне, по полям которых должна была пройти труба, случались даже столкновения с полицией. Именно на газопроводе «Ямал» выросла политическая карьера Анджея Леппера (Andrzej Lepper) и его партии «Самооборона». Первый газ пошел в 1999, но с запланированной мощностью газопровод начал работать только через несколько лет. Сейчас его пропускная способность составляет около 35 миллиардов кубометров в год: в два раза больше, чем потребляет Польша. 

По первоначальному плану рядом с первой ниткой газопровода должна была пройти вторая. Однако эта тема стал яблоком раздора между Польшей и Россией. «Газпром» хотел проложить трубу вдоль нашей восточной границы, создав так называемую «перемычку» между «Ямалом-I » и основной магистралью, идущей через Словакию. В Польше решили, что россияне хотят таким образом обойти Украину, чтобы шантажировать эту страну газом. Этого допустить мы не могли. Украинцы отнеслись к нашему жесту равнодушно, а россияне решили в таком случае проложить газопровод по дну Балтийского моря. Этот проект мы тоже пытались заблокировать, однако польские возможности были ограничены, и инвестиция была реализована.

Появление в Кремле Владимира Путина, который попрощался с главой «Газпрома» Вяхиревым и заменил его своими людьми – Алексеем Миллером и Александром Медведевым, завершило безоблачный период истории EuRoPol Gaz. В первую очередь это почувствовал Гудзоватый, в котором россияне перестали видеть братскую душу и бизнес-партнера. Когда в ходе встреч он нелицеприятно высказывался о «Газпроме» и России, они выходили, хлопая дверью. Они стали настаивать на удалении его из EuRoPol Gaz и Gas Trading, находя в этой теме общий язык с руководством концерна PGNiG и польскими политиками, которым Гудзоватый тоже попортил немало нервов. Тем временем, бизнесмен задумал новый проект, решив построить совместно с немецкой компанией Ruhrgas газопровод из находящегося неподалеку от Берлина Бернау в польский Щецин. Гудзоватый объяснял, что таким образом Польша сможет импортировать газ с Запада, обеспечив себе независимость от «Газпрома».

Против проекта выступило правительство коалиции «Избирательная Акция Солидарность» (AWS), назвав его конкурентом газопроводам из Норвегии и Дании, которые, в свою очередь, критиковал Гудзоватый, считая экономическими фантазиями. Ему не удалось осуществить свою концепцию и при более благосклонном правительстве Лешека Миллера (Leszek Miller). Это окончательно убедило бизнесмена в том, что он пал жертвой заговора, за которым стоит «Газпром» и другие темные силы.

«Господин Гудзоватый сделал много хорошего для польского газового рынка, газопровода "Ямал-Европа" и EuRoPol Gaz, извлекая заодно большую выгоду для собственной компании Bartimpex. Но проект Бернай-Щецин был выгоден исключительно Гудзоватому. Он требовал, чтобы концерн PGNiG заключил с ним многолетний контракт на покупку газа, который бизнесмен покупал бы у Газпрома или других поставщиков. Поэтому он хотел самостоятельно построить газопровод, соединяющий Германию и Польшу», – объясняет экс-руководитель PGNiG Марек Коссовский (Marek Kossowski).

Новое правительство партии «Право и Справедливость» (PiS) отложило проект газопровода, который был подготовлен, когда у власти находился Союз демократических левых сил (SLD), в долгий ящик. Петр Наимский (Piotr Naimski), энергетический стратег PiS хотел вернуться к проекту газопровода из Норвегии. На таких газовых качелях – от идеи к идее – Польша провела больше десятка лет. «Ямал- Европа» оставался единственной крупной газовой инвестицией, которую удалось воплотить в жизнь в третьей Польской республике, а EuRoPol Gaz – крупнейшей российской инвестицией в Польше.

За что мы боремся?

Традиционная конфликтная тема в EuRoPol Gaz – это ставки за транзит газа. «Газпром» хочет платить как можно меньше, а поляки требуют высоких оплат. Средства попадают, правда, не (как многие думают) в госбюджет, а в кассу компании, но как польское предприятие она платит у нас налоги. Проблема только в том, что россияне не соблюдают тарифы, установленные польским энергетическим регулятором URE.

Второй конфликт зародился, когда оператором польского отрезка «Ямала» стала государственная компания Gaz System. Это соответствовало требованиям газовой директивы ЕС, которую оспаривают россияне. «Газпром» утратил монополию, трубой могут пользоваться теперь и другие компании. Появилась возможность применять «виртуальный реверс», то есть покупать газ у западных фирм и в рамках взаиморасчетов забирать его из газопровода «Ямал».

Несмотря на возникшую напряженность, россияне не отказались от своих проектов. Они вернулись к идее второй ветки «Ямала» в ее старой версии (перемычке). Польские газовщики считают, что такая возможность может обсуждаться, поскольку любой проложенный в стране газопровод работает на ее энергетическую безопасность. Было решено, что переговоры с россиянами будет вести Gaz System, но так как компания EuRoPol Gaz обладает более серьезным бюджетом, эту задачу переложили на нее.

Когда в апреле экс-глава компании Добробут поехал в Петербург подписывать с «Газпромом» меморандум о намерениях по изучению возможностей строительства (документ не слишком значительный), это произвело в Польше эффект разорвавшейся бомбы. Премьер Дональд Туск (Donald Tusk) узнал об этом событии от журналистов:  камеры  запечатлели его удивленное лицо. Получилось нескладно, и кто-то должен был за это заплатить. Министру внутренних дел Бартоломею Сенкевичу (Bartłomiej Sienkiewicz) было поручено провести следствие и найти виновных. Он указал на руководительницу PGNiG Гражину Петровску-Оливу (Grażyna Piotrowska-Oliwa), которая, будучи вице-председателем наблюдательного совета EuRoPol Gaz, обо всем знала, но не выразила протеста и не уведомила министра госказначейства Миколая Будзановского (Mikołaj Budzanowski). Оба лишились своих постов.

Однако у Добробута, подписавшего соглашение с «Газпромом», было «прикрытие»: как выяснило следствие, он сообщал всю необходимую информацию, кому следует. К тому же, сместить генерального директора EuRoPol Gaz очень сложно, доказательством чему служит факт, что за два десятилетия их было всего трое. Поэтому такое сильное замешательство вызывала внезапная отставка самого Добробута и его заместителя Ямки. Она казалась вынужденной. Кто это сделал и какую цель он преследовал, лишая компанию ее уставного органа?

«Над этим поработал Ежи Курелла (Jerzy Kurella) – и. о. главы концерна PGNiG. Он убедил их подать в отставку, давление продолжалось две недели», – объясняет один из менеджеров PGNiG. Из Синистерства госказначейства поступает информация, что в день, когда Мирослав Добробут подал в отставку, он трижды встречался с министром Карпинским (Włodzimierz Karpiński). Однако, как выясняется, Карпинский действовал по поручению Канцелярии премьера, которая играет сейчас неофициальную роль министерства энергетики. Решение о смещении с должности руководства PGNiG принял, судя по всему, министр Сенкевич – основной советник главы правительства по вопросам энергетической безопасности.

Из этой информации следует, что, согдасно предыдущим договоренностям с «Газпромом», смена генерального директора должна было произойти весной, когда заканчивался его срок полномочий. Почему ход событий решили ускорить?

Юристы говорят, что лишение компании руководства было рискованным шагом. Первым его следствием может быть отзыв регулятором URE лицензии на оборот газа. Неизвестно, утвердит ли суд новое начальство и признает ли он легитимными решения общего собрания. Это может поставить Польшу в сложную ситуацию, особенно если россияне решат обратиться в суд или, хуже того, в международный арбитраж. Придется бороться, только непонятно, за что. Да еще именно тогда, когда начнется второй этап переговоров между PGNiG и «Газпромом» по поводу снижения цены на газ.

EuRoPol Gaz празднует юбилей в грустном настроении. Юристы не исключают даже перспективы роспуска компании. Как в анекдоте о сталинском суде: «Сколько обвиняемому лет?» «Двадцать». «Ну и хватит».