Сильнее всего россияне боятся не того, что могут стать жертвой экологической катастрофы или потерять работу: самый большой страх у них, как показали различные соцопросы, проведенные в 2013 году, вызывает угроза исламского фундаментализма. Эти настроения, среди прочего, нашли отражение и на обложке журнала «Русский репортер» («РР»), ноябрьский выпуск которого вышел под заголовком «Проект "Халифат». В заглавной публикации номера речь идет о «ваххабитском холдинге, который строит новую империю» в России.
«Все то нехорошее, что есть в исламе»
Журналисты «РР» написали, что в каждом российском регионе, за исключением двух северных областей, есть «ваххабитские ячейки», а во многих обнаружены потайные схроны с оружием. В своих утверждениях авторы опираются в том числе на последний доклад Российского института стратегических исследований (РИСИ), финансируемого из бюджета. По данным его авторов, в России живут до 700 тысяч ваххабитов. А соавтор доклада исламовед Роман Силантьев вообще говорит об одном миллионе радикальных исламистов.
Неужели их действительно так много? Ответ в значительной степени зависит от того, кто его дает. В лагере алармистов, к которому вполне можно причислить и Силантьева, вышеупомянутый миллион возникает как результат расширительной трактовки самого ваххабизма. Роман Силантьев, член Экспертного совета по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Минюсте РФ, в интервью DW объяснил: «Со словом "ваххабизм" ассоциируется все то нехорошее, что есть в исламе».
Кого в России называют ваххабитами
Ваххабизм для алармистов — собирательный термин. Им обозначают все исламские течения, которые нельзя причислить к традиционному исламу и которым приписывают политические амбиции, то есть желание создать тот самый исламский халифат: салафитов, Братьев мусульман, сторонников движения «Хизб-ут-Тахрир» и других. А для большинства журналистов в России слово «ваххабит» стало просто синонимом слова «террорист».
Такую трактовку российский ученый-кавказовед Ахмет Ярлыкапов считает некорректной. Ваххабизм — лишь одна из панисламских идеологий, которые попали в Россию около 20 лет назад, отметил он в интервью DW. Старший научный сотрудник Центра этнополитических исследований Института этнологии и антропологии РАН Ярлыкапов — из тех, кого, в отличие от Романа Силантьева, можно отнести к лагерю умеренных. «Нам не известно ни об одной ваххабитской ячейке на Кавказе. Есть лишь отдельные элементы, которые были заимствованы из Саудовской Аравии», — констатировал Ярлыкапов.
Неверно представлять консервативных мусульман воинствующими группами, занятыми сугубо вопросами радикальной идеологии, считает сотрудник Института этнологии и антропологии: «Большинство салафитских общин нацелены на экономический успех, они стараются заниматься праведным бизнесом. У них тезис такой: общество вокруг коррумпировано, и мы должны показать пример того, как жить без коррупции».
Сирия и страх за Игры в Сочи
Понимая ваххабизм расширительно, государство создает себе слишком много врагов, предупреждает Виталий Пономарев, занимающийся в правозащитной организации «Мемориал» защитой мигрантов из Центральной Азии. Они часто сталкиваются с обвинениями в экстремизме на исламской почве. В интервью DW Пономарев заметил, что словом «ваххабит» нередко злоупотребляют, так как под предлогом борьбы с ваххабизмом можно получить дополнительные бюджетные деньги или избавиться от неугодных конкурентов.
Тем не менее ни у кого не вызывает сомнений, что в России существует вполне реальная угроза со стороны радикальных исламистов. Именно поэтому российские власти в последние месяцы усилили меры, направленные на борьбу с исламскими радикалами на Северном Кавказе и в Татарстане. Цель очевидна: во что бы то ни стало предотвратить теракты во время зимних Олимпийских игр в Сочи.
В эти дни, по данным ФСБ, более 400 россиян ведут в Сирии вооруженную борьбу против режима Башара Асада на стороне повстанцев. «Верховный сирийский муфтий говорит о 2000 ваххабитов из России. Многие из них не скрывают, что хотят продолжить свою деятельность на родине», — подчеркнул в интервью DW исламовед Раис Сулейманов, глава Приволжского центра РИСИ.
Какую позицию займет Кремль?
Никто из опрошенных DW экспертов не отрицает опасности дальнейшей радикализации мусульман в России. Но реагировать на эту угрозу они предлагают по-разному. Роман Силантьев выступает за запрет ваххабизма, называя его «недоговороспособной» идеологией. Он напоминает, что подобный запрет уже существует с 2003 году в Дагестане.
Ахмет Ярлыкапов возражает: «С теми, кто ведет мирную жизнь, надо разговаривать. С чем бороться — с идеологией? Необходимо выполнять конституцию, а она не позволяет запрещать этим людям быть суфиями и салафитами».
Журналистка Ирина Гордиенко предлагает признать как факт растущее число консервативных мусульман на Кавказе. За это в докладе РИСИ «Новую газету», где работает Гордиенко, назвали «ваххабистским лобби». Журналистка призывает государство вместо силовых методов предложить альтернативу для региона.
«Я ведь тоже хочу ездить туда и носить там мини-юбку. Но ту нишу, что образуется в результате коррупции, могут занять радикальные исламисты», - указывает Гордиенко, которая регулярно бывает в командировках на Северном Кавказе. Иными словами, государство должно стать не частью проблемы, а частью ее решения.
Тем временем сами российские власти, похоже, определились со своей позицией, в последние месяцы открыто выступая в поддержку традиционного ислама, как, например, представители Национального антитеррористического комитета. Ахмет Ярлыкапов поправляет: власти, по его мнению, еще до конца не определились со своей политикой: «В 2011 году были идеи о том, чтобы опереться на умеренный ислам. Сегодня позиция, возможно, корректируется».
