Ура! Прекрасно! Наконец-то, он это признал. Он все же отрекся. После многих неудач, скатившись на самое дно рейтинговой ямы, Франсуа Олланд набрался храбрости провозгласить себя «социал-демократом».
Тем самым он уступил призывам бесчисленных комментаторов. Накануне пресс-конференции Libération предлагала ему сказать: «Да, я социал-демократ, и горжусь этим».
Однако суть этих слов не так-то проста. Выражение «социал-демократ» означает не столько определенное политическое мировоззрение, сколько изменение в политическом курсе. В доминирующем в настоящий момент языке переход от «социализма» к «социал-демократии», подразумевает отказ от приписываемых французским левым архаизмов.
Левые и пустые обещания
Это очень давняя история. Левое движение во Франции зародилось во времена Революции, росло в колыбели революционного романтизма и было по большей части отрезано от профсоюзной борьбы. Ему всегда была свойственна неприятная привычка отделываться пустыми словами. Жесткость его официальной доктрины неизменно служила прикрытием для оппортунистского поведения, к которому нередко обязывает власть. Главное в том, что практика кардинально расходится с теорией, хотя ее и чтут подобно священному писанию.
Европейской социал-демократии тоже пришлось столкнуться с похожими дилеммами, однако она очень быстро решила их в прагматическом ключе. «Пусть она покажет себя тем, что есть на самом деле!» — потребовал в конце XIX века немецкий социалист-ревизионист Эдуард Бернштейн (Edouard Bernstein). И одержал верх среди социал-демократов.
Во Франции более или менее революционная риторика долгое время соседствовала с циничным подчинением доминирующим общественным классам. Именно поэтому Франсуа Миттеран (François Mitterrand), который всегда с огромным уважением относился к традициям французского социализма, из последних сил отрицал факт изменения политики в 1980-х годах.
Лионель Жоспен (Lionel Jospin) в свою очередь сделал скромный шаг в сторону более последовательной позиции, признав во время президентской кампании 2002 года, что его программа не была «социалистической». Подобная смелость навлекла на его голову громы и молнии от жрецов социалистического храма.
Но вот зимой 2014 года Франсуа Олланд окончательно сбросил маску. Стоящие у власти левые обнажены. По крайней мере, они больше не «социалисты».
Бессмысленная концепция
Но могут ли они действительно стать «социал-демократами»? Утвердительный ответ свидетельствовал бы об историческом невежестве и политической неграмотности. Европейская социал-демократия, чьи годы славы пришлись на период послевоенного роста, опирается на систему компромиссов общественных и политических сил, которая невероятно далека от современных реалий.
Прежде всего, она предполагает равновесие сил работников и работодателей, профсоюзов и профессиональных организаций. Государство выступает в роли третейского судьи на переговорах между влиятельными общественными партнерами, которым по силам удовлетворить интересы всех сторон. В Германии этот процесс идет вплоть до системы совместного управления на предприятиях.
Франсуа Олланд не сказал ни слова о таких перспективах. И тому имеются серьезные причины: в нынешних обстоятельствах вялого роста и массовой безработицы позиции руководства компаний сильны как никогда. Именно оно сейчас задает тон. Поэтому президент Республики с такой легкостью взял идею «пакта доверия» MEDEF (Движение предприятий Франции) и превратил ее в «пакт ответственности».
Невозможность формирования сбалансированной социал-демократической политики лишь подчеркивается печальным состоянием французских профсоюзов. Французские организации трудящихся сегодня едва ли можно назвать представительными, а исторически у них никогда не было единства. Поэтому они практически не в силах стать противовесом влиянию бизнесменов на правительство. Два крупнейших профсоюза, на которые приходится почти половина всех трудящихся, отрицательно восприняли новость о «пакте ответственности». Генеральный секретарь Всеобщей конфедерации труда Тьерри Лепаон (Thierry Lepaon) открыто обвинил Олланда в том, что тот поставил Францию на службу воротилам бизнеса.
Все это не сулит ничего хорошего для будущих переговоров. Четырем профсоюзным организациям удалось принять во вторник заявление с «общими требованиями». Тем не менее, разногласия могут очень быстро проявиться снова.
Это не говоря уже о слабости профсоюзного руководства, которое так и не подписало договор о профессиональном образовании под давлением ее собственных переговорщиков. Это означает, что профсоюзам будет крайне сложно выторговать себе что-то в обмен на облегчение лежащей на предприятиях социальной нагрузки.
Социал-либерализм или социал-демократия
Политику Олланда скорее стоило бы назвать «социал-либеральной». Такого мнения придерживается экономист BNP Paribas Доминик Барбе (Dominique Barbet), который озаглавил свою красноречивую публикацию «Олланд: от социализма к социал-либерализму».
Нет сомнений, что в своих действиях глава государства руководствуется скорее экономическими, чем социальными соображениями. По большей части он говорил о предприятиях, хозяевах будущего, лишь вскользь упомянув «общественных партнеров», которым предлагается принять участие в процессе.
Как бы то ни было, многие аналитики не видят ничего «социального» в принятом сценарии. «Это неолиберальная политика чистой воды», — возмущается Лоран Модюи (Laurent Mauduit) на Mediapart.
Во всяком случае, пока что малопонятно, как проявит себя на практике этот самый «пакт ответственности» с пока еще крайне размытыми очертаниями.
Здесь сразу вспоминаются два соблазна, которые неизменно преследуют исполнительную власть. Олланд явно очень гордится тем, что смог конкретизировать озвученный во время президентской кампании принцип «социальной демократии» касательно национального межпрофессионального соглашения по «конкурентоспособности и безопасности занятости».
В начале года президент Республики объявил о намерении «продвинуться по всем вопросам» с помощью указов и постановлений. Несмотря на разговоры об ответственности правительства за реализацию «пакта», во взаимодействии с общественными партнерами исполнительная власть, по всей видимости, будет руководствоваться имеющимся у них влиянием. Что, разумеется, не может не радовать MEDEF.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Левое движение во Франции зародилось во времена Революции, росло в колыбели революционного романтизма и было по большей части отрезано от профсоюзной борьбы. Ему всегда была свойственна неприятная привычка отделываться пустыми словами. Главное в том, что практика кардинально расходится с теорией, хотя ее и чтут подобно священному писанию.
