Я позвонил им, чтобы снять офис. Мне хотелось чего-то особенного: куска России в одном из знаменитых объектов российской дипломатической недвижимости в Варшаве, вокруг которых между нашими странами продолжают вестись споры. Обходительная специалистка по аренде расспрашивает, какой стандарт, какой этаж, с гаражом или без. Пусть будет здание на улице Остробрамска, номер 101. «Предложение заманчивое, — говорю я, — но, знаете, я опасаюсь». «Вы опасаетесь? Чего именно?», — спрашивает она. «Это ваша компания арендует землю под постсоветской дипломатической недвижимостью? Не только под домом на Остробрамской, но и под заброшенной жилой многоэтажкой на улице Собеского дом 100, которую прозвали в Варшаве “шпионажкой”, и даже под торгпредством посольства РФ на улице Бельведерской, дом 25?» «Какое это имеет отношение к делу? Зачем вы нам звоните? Вам нужен офис?» — спрашивает она уже другим тоном. «Нужен, — отвечаю я. — Но я проверил историю этих объектов и связи компании, которую вы представляете. Вокруг этой недвижимости уже несколько лет разворачивается дипломатический спор. Чиновнику, который сдал землю под этими зданиями в аренду, прокуратура предъявила обвинения в коррупции. А ваша фирма продолжает вести дела тех компаний, которым этот чиновник передавал упомянутую землю, в числе ваших акционеров были люди, связанные с организаторами всей этой операции. А на фоне всей истории появляются фирмы с темной репутацией, деньги бывшей Польской объединенной рабочей партии, кредитное вымогательство, азартные игры и даже несколько газовых контрактов с Россией. И как тут не бояться?» «Вас ведь не интересует этот офис, правда?»
Создатели легенды
В конце 2013 года МИД Польши подготовил документ со списком российского имущества в нашей стране, в который вошло 19 объектов. Те, что находятся в столице, в основном недоступны и строго охраняются. О доме 8 на улице Шуха после того, как там свои именины отпраздновал бывший казначей партии Союз демократических левых сил (SLD), говорилось, что там продолжают часто бывать политики с газетных передовиц.
Но самые шокирующие тайны скрываются не в городских легендах, а в фактах. Из отдельных кусочков пазла — документов регистрировавшихся компаний, кадастров, разговоров — складывается картина интриги, на которой государственная казна потеряла сотни миллионов долларов.
Мы нашли в Москве российского дипломата, который почти 12 лет проработал в Варшаве и прекрасно знает закулисье этой истории. Он не говорит об этом прямо, но судя по всему, он был одним из тех, кто внедрял план в жизнь. «Есть такое русское слово “прихватизация”», — говорит дипломат. Здесь соединены глагол «прихватить», прибрать к рукам, и приватизация. Так в России называют дикую приватизацию, которая разворачивалась с участием имущества бывшего СССР в годы правления Ельцина. «В эпоху приватизации все было можно. Целые отрасли страны перешли в частные руки. Такую же операцию мы провели с польскими друзьями в Варшаве с дипломатическим имуществом РФ».
Это мероприятие на долгие годы обеспечило российские интересы и лишило польских дипломатов правовых инструментов и аргументов в борьбе за государственное имущество. Польско-российский спор вокруг недвижимости проистекал из, как это называют дипломаты, диспаритета. Россия владеет в Польше несколькими объектами недвижимости, полученными еще в эпоху Польской Народной Республики. А Польша — только посольством в Москве и консульством в Петербурге.
Варшава собиралась ликвидировать этот дисбаланс еще в середине 90-х. Дело казалось нашим дипломатам весьма простым: если российская сторона не даст нам новых объектов недвижимости, Польша аннулирует те международные договоры, на основе которых СССР передавалась недвижимость на нашей территории.
Россияне предприняли переговоры на тему диспаритета, но одновременно при помощи доверенных поляков тайно провели в Польской республике тщательно запланированную операцию. «Здания были наши, — рассказывает россиянин, но право на землю гарантировали нам только двусторонние договоры аренды, которые были заключены еще при ПНР. Полякам было достаточно их аннулировать, и нам пришлось бы съезжать. Идея была простой: найти людей, которые от нашего имени закрепят за собой участки».
В 1998 году в разгар дипломатических переговоров о диспаритете, в кадастровых документах появились данные, что шесть самых привлекательных российских зданий в Варшаве, отобрать которые грозил МИД, отданы в аренду на 29 лет. Право на аренду получили две небольшие компании Fart и Tarus.
Газовый фарт
Из регистрационных документов следует, что обеими компаниями управлял один человек — Тадеуш Русецкий (Tadeusz Rusiecki). Кроме того, они были тесно связаны взаимным обменом долей в бизнесе и людьми. От россиян в качестве официального компаньона выступал Рамаз Дмитриевич Мчедлидзе, который в 70-е годы был первым секретарем посольства СССР в Варшаве. Но тут он фигурировал как частное лицо - просто бизнесмен.
Предшественниками Мчедлидзе в фирме Fart были трое руководителей государственного нефтегазового концерна PGNiG, а среди них — Анджей Брах (Andrzej Brach). Как много лет назад говорил сам Русецкий, именно Брах привел его в мир серьезного бизнеса. Все 90-е годы концерн PGNiG поддерживал почти каждый шаг Русецкого, финансируя его компании и инициативы, будто спонсируя предпринимателя. Газовая компания не получала ничего, а Русецкий стремительно превращался в миллионера. Почему именно он? Что видел в Русецком Брах? Что Русецкий мог предложить? А что видели в Русецком россияне? Что мог предложить им он? Почему они его выбрали? Кто был автором идеи «прихватизации» в Варшаве? Он или посольство?
Официальное дело
Фирмы Русецкого получили контроль над российским имуществом в считанные дни. Все договоры аренды от имени Государственного казначейства подписывал чиновник низкого ранга Хенрик М. Время торопило. В действие должен был вступить закон о реформе администрации, ликвидировавший районы и передававший их компетенции новым образованиям — повятам. Успеть удалось в последний момент. Протокол о сдаче-приемке на здание 101 по Остробрамской улице был подписан 28 декабря 1998 года, всего за два дня до упразднения районного управления.
Мануэль Феррерас Таскон (Manuel Ferreras Tascón), который работал пресс-секретарем столичного повята, нашедший по нашей просьбе документы сделки, не скрывал своего удивления: «Ни один набор не полон, не достает основных документов: экспертной оценки участков, состава конкурсной комиссии».
Размер арендной платы оказался в пять-десять раз ниже нормальных столичных ставок. В аренду на 29 лет были сданы пять больших застроенных участков с прекрасным расположением: Остробрамска, 101; Полчиньска, 10; Собеского, 100; Бельведерска, 2b; Бельведерска 25. Это был максимально возможный срок аренды, при котором не требовалось руководствоваться строгими нормами закона о публичных торгах. Можно было даже не обнародовать никакой информации: достаточно было, чтобы появился один клиент. Так и произошло. А тот, кто получает право аренды на 29 лет, обладает исключительным преимуществом на получение права бессрочной аренды, а это уже, в сущности, собственность.
Гонка и падение
Одна из бывших компаньонок Тадеуша Русецкого рассказывает: «Он всегда был параноидально осторожен, следил за тем, чтобы его даже не фотографировали. После получения российской недвижимости в Варшаве он внезапно стал более свободным, уверенным в себе, стал появляться в столичных салонах, показываться на скачках и аукционах породистых скакунов». Бывший директор варшавского ипподрома Марек Пшибылович (Marek Przybyłowicz) сразу это заметил: «Он вошел в это общество с размахом».
Он действительно приобрел государственный конезавод в селе Курозвенки и стал выставлять на скачках коней. В 1999 году в Януве-Подляском Русецкий на глазах сотен зрителей боролся с барабанщиком группы Rolling Stones за кобылу Абулу — самую дорогую лошадь на аукционе.
«Казалось, Тадеуш взлетел на пик могущества, — продолжает его бывшая компаньонка. — Но вскоре все резко изменилось. Он был чем-то отчетливо напуган, а во время разговоров не просто выключал телефон, а даже вынимал из него батарею. Он превратился в клубок нервов».
В конце концов у Русецкого пошатнулось здоровье. Говорят, дело было в сердце, а врачи не успели сделать пересадку. Согласно свидетельству о смерти, Русецкий скончался 18 января 2001 года. Дней за десять до этого, когда он лежал в больнице, при загадочных обстоятельствах погиб его коллега Рамаз Мчедлидзе.
О падении Русецкого многое могут рассказать документы его компаний. Из них следует, что после того, как бизнесмен получил в управление российскую недвижимость, его бизнес приобрел небывалый масштаб. На Мазурах он покупал у Агентства аграрной собственности один за другим огромные бывшие совхозы, получая одновременно крупные кредиты: в одном Гижицком отделении банка BGŻ — на 60 миллионов злотых. Одновременно в документах стал нарастать хаос: капитал переходил из рук в руки, из фирмы в фирму, возвращаясь в исходную точку в измененном, разделенным новым образом, перемолотом виде. Казалось, что имущество просто уходит из компаний, пропадая в полутора десятках тесно связанных между собой фирм. Оставались лишь долги.
Бывший российский дипломат говорит, что Русецкий начал создавать своим восточным партнерам проблемы: «Нам было важно, чтобы все было “correct”, а наши дела все чаще ассоциировались с проблемами Русецкого. Нас связывали из-за недвижимости. Но мы занимались не только домами».
Бывшая компаньонка Русецкого, не располагая доказательствами, намекает, что российская «лицензия» дорого ему обошлась, и именно это разрушило его бизнес. Перед смертью бизнесмена им заинтересовалось Управление охраны государства, однако речь шла не о варшавской аренде, а о подозрениях в мошенничестве при покупке зерна на Мазурах, а также при получении государственных дотаций и льготных кредитов. Следователи пошли по следу уходящего из компаний капитала. Бывший сотрудник Управления вспоминает: «Мы подсчитали, что из фирм господина Русецкого ушло более 100 миллионов злотых, но след оборвался».
Никаких свершившихся фактов
Варшавское городское управление оценивает баланс убытков, понесенных государством от невыгодных договоров и невыплаченных россиянами арендных платежей, в 30 миллионов злотых (около 300 миллионов рублей, прим.пер.).
Посольство РФ много лет подряд настойчиво отрицает, что обладает какой-либо информацией на тему аренды земли под зданиями некими фирмами. Оно настаивает, что это внутренняя польская проблема, какой-то чиновничий бардак. Сложно доказать, что россияне лукавят. Единственным звеном, связывавшим российских дипломатов с Русецким был Мчедлидзе — человек, обладавший широкой сетью контактов как в Москве, так и в Варшаве, но в отношениях с Русецким выступавший как частное лицо.
МИД Польши так описывает сложившуюся вокруг спорной недвижимости ситуацию: Бельведерска, 25 и Собеского, 100 — «неурегулированный юридический статус; Бобровецка, 2b — «Российская Федерация утратила основания на владение недвижимостью в связи с аннулированием соглашений и договоров»; Полчиньска, 10 и Остробрамска, 101- «были возвращены законным путем в государственное владение и арендуются польским юридическим лицам».
С фактическим положением дел это согласуется мало. Из кадастровых документов следует, что после смерти Русецкого все полученные им варшавские объекты недвижимости перешли к одной фирме — Eurobau, которая занимается арендой. Юридический адрес: Остробрамска, 101. Именно у них я пытался снять кусок России. Однако на первый взгляд помимо записей в кадастровых документах и операции россиян Eurobau не имеет связи с Русецким. Просто продажа и аренда недвижимости, только такой вот адрес. Однако в регистрационных документах компании Eurobau в качестве одного из совладельцев фигурирует немецкий гражданин Кристоф Духович (Christoph Duchowicz). Некоторое время он был близким бизнес-партнером Русецкого и совладельцем компаний его дочерей — Euroiprint и Immoren. Сейчас, хотя сотрудница Eurobau говорит, что по важным вопросам следует обращаться именно к Духовичу, он выступает лишь как доверенное лицо фирмы. Он и два его партнера продали свою долю в компании, оценивающуюся в 1,12 миллиона злотых, международному холдингу Tayside, который занимается торговлей недвижимостью.
Как произошла передача прав на аренду? Сотрудница Eurobau утверждает, что ничего на эту тему не знает. Духович? «В Германии», — отрезает она. Неуловимый. «Можно попробовать в апреле, он должен быть в Польше».
Если даже, согласно версии россиян, предположить, что Eurobau получил права Русецкого без их ведома и тем более протекции, никому, кто не пользуется их доверием не удалось бы стать арендатором бывшего дворца торгового представителя в Констанцине, ни тем более дома номер 8 по улице Суха, который стоит бок обок со зданием польского МИД. Раньше арендатором там выступал Русецкий, а потом фирма Fart, которая принадлежала Кристиану Духовичу и дочерям Русецкого.
Поразительно, но польская сторона тоже старается не замечать нанимателей. В 2008 году МИД аннулировал заключенные с россиянами договоры по недвижимости. Столичное управление выдало распоряжение об их «передаче под управление Администрации государственного имущества», а Генеральная прокуратура направила в суд запрос о возвращении объектов.
В конце 2013 года МИД в своем заявлении констатировал: «Длящиеся уже десять лет консультации с Российской Федерацией на тему недвижимости оказались безрезультатными». Одновременно министерство регулярно сообщает об «интенсификации действий» по делу «российской недвижимости». Последнее такое сообщение появилось несколько недель назад. Нынешнюю стратегию польской стороны юрист из Генеральной прокуратуры описывает так: «Мы приняли такую позицию, чтобы направлять все претензии исключительно россиянам, не принимая во внимание свершившихся фактов. Мы не признаем никакие польские компании стороной в этом споре. Будто их нет, будто ничего не происходило».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Польша не способна вернуть себе контроль над большей частью российской недвижимости, находящейся на польской территории. Самые шокирующие тайны скрываются в фактах. Из отдельных кусочков пазла — документов регистрировавшихся компаний, кадастров, разговоров — складывается картина интриги, на которой государственная казна потеряла сотни миллионов долларов.
