Радужный флаг, о котором нам много рассказывали, развевался в минувшие выходные, когда первые однополые браки состоялись в Англии и Уэльсе. Этот флаг развевался над секретариатом кабинета министров, и, как ни странно, над офисом министра по делам Шотландии. Нам сказали, что это инициатива Ника Клегга (британский политик, лидер Либеральных демократов с 2007 года – прим. переводчика), но при чем здесь Шотландия?
Между тем, обычно агрессивный лидер Партии независимости Соединенного Королевства, Найджел Фарадж не смог решиться что-то сказать по этому поводу. Что более важно, британское общество некоторым образом расколото тем, что именно Палата лордов, которая якобы является бастионом консерватизма, протолкнула в прошлом году закон об однополых браках.
Многие люди проявили интерес к тому, чтобы услышать колокольный звон в полночный час, знаменующий заключение брака. Они хотели обязательно стать одними из первых однополых пар, вступающих в брак в стране. Все это очень и очень хорошо, но, по-моему, это бессмысленное занятие. Я полностью поддерживаю однополые бригады, но я не вполне понимаю, как брак – в том виде, в котором он практикуется в Великобритании, – может служить каким-то образом подтверждением прав геев и лесбиянок.
Встречать колокольным звоном, провожать колокольным звоном
Здесь брак не обладает авторитетом или юридическим достоинством, как в других обществах. Я гетеросексуальна, но я не замужем.
В Великобритании состоять в браке - вообще большая помеха в жизни. Вы наживаете проблемы с налогами. Вы наживаете проблемы с обеспечением благополучия детей. Вы наживаете проблемы с обеспечением благосостояния вообще. Вы наживаете проблемы с ипотечными кредитами. Вы наживаете проблемы практически во всём, независимо от того, какого вы пола. Это одна из причин, по которой консерваторы хотели предоставить налоговые льготы для людей, состоящих в браке.
Брак как социальный институт примерно так же мертв в Соединенном Королевстве, как птица дронт. После того, как в Великобритании был принят закон о гражданском партнерстве в 2005 году, вы можете с легкостью получить очень многое, что действительно имеет значение, например – страхование, денежные средства, причем, вскоре – уже и с гражданским партнером. На самом деле вам даже не требуется гражданский партнер. Вам нужно просто иметь тот же адрес и подтверждение, что вы живете вместе.
Некоторые скажут вам, что они вступают в брак ради детей. Это действительно случается, но дело не в этом. Большинство детей в этой стране принимают фамилии обоих родителей. Матери и отца, отца и отца или матери и матери.
Никого это не волнует даже на школьном дворе. На школьном дворе всё сводится к тому, насколько вы хороши в футболе, и можете ли вы побить обидчиков или нет.
Так за что же борются сообщества геев и лесбиянок в Великобритании? Почему люди хотели женится только в субботу? Рискуя прослыть антигомосексуалистом, я бы предположила, что сообщества геев и лесбиянок в Великобритании страдают примерно от тех же предрассудков, что и люди в любой развитой стране.
Я как-то беседовала с пакистанской ассоциацией геев. У этих ребят действительно есть проблемы. Им это запрещено. Речь не о том, чтобы иметь возможность вступить в брак, речь о том, можете ли вы встать и сказать, кто вы. В Индии брак – это предпосылка к тому, чтобы насладиться многими правами, но в Англии ничего подобного нет.
Как и в Шотландии. Так почему же геи и лесбиянки Англии стремятся сделать однополый брак общепринятой практикой?
Почему они считают нужным находиться в браке, когда подавляющее большинство их собратьев и сестер за рубежом считаются преступниками? Они что – отрекаются от своих коллег в таких менее развитых странах, как Индия, Пакистан, Южная Африка? В Англии гей-свадьбы значат не больше, чем пиррова победа и внимание СМИ.
Они не являются союзниками гей- и лесби- сообществ в Индии, Уганде или Малайзии. Ни один из тех, кто женился в субботу, не раскошелится ни на грош на решение этой проблемы в странах третьего мира.
Попробуйте. Спросите их. Они натравят на вас Найджела Фараджа.
Как у женщины, одиноко прокладывающей свой путь в этом мире, у меня есть сложный синдром, характерный для людей, относящихся к меньшинствам: я – маленького роста, я женщина, я индианка, и я не из Мальборо. Я, хоть и не гомосексуалист, но я знаю, каково это быть в меньшинстве.
