Результаты опроса Антидиффамационной лиги необходимо рассмотреть в верном контексте.

Результаты проведенного Антидиффамационной лигой международного исследования вызывают нешуточное беспокойство: антисемитские предрассудки существуют буквально повсюду, а Франция занимает «почетное» второе место по числу факторов антисемитизма в Западной Европе. По мнению Лиги, во Франции насчитывается 18 миллионов антисемитов.

Как бы то ни было методология этого исследования вызывает серьезные вопросы, и ее стоит рассмотреть в длительной перспективе, чтобы понять, как на самом деле обстоят дела с антисемитизмом.

Любой опрос — это социологический продукт, который стремится занять видное место на итак уже перенасыщенном рынке информации. Как и всякий другой продукт, опрос следует рассматривать с точки зрения условий его производства. Методология данного тревожного исследования обладает рядом значимых качеств, но в то же время содержит в себе ощутимые пробелы, которые не могут не вызывать вопросов. Всего было опрошено 53 100 человек на 103 территориальных образованиях (101 государство плюс палестинские территории). В Лиге утверждают, что эти подгруппы в 500-1000 человек были выстроены с учетом демографических особенностей каждого региона.

В любом случае, получается среднее значение в 515 человек: примерно такие же группы респондентов были задействованы в городах незадолго до прошлых муниципальных выборов, и в масштабах погрешности подобных опросов все смогли убедиться сами. Исследование проводилось в течение длительного периода, с июля 2013 года по февраль 2014 года, однако все ответы смешиваются в одну кучу, хотя они распределены по времени, что подразумевает ощутимые вариации.

Кроме того, как отмечается в описании методологии опроса, собранные данные анализировались на основе «демографических показателей, таких как возраст, пол, религия, место жительства, этническая принадлежность и язык». Иначе говоря, тут не учитывались такие важнейшие показатели как профессиональная принадлежность и уровень образования, которые играют ключевую роль в формировании представлений людей. Авторы предпочли выстраивать все на основе этнической, а не социологической структуры. В конечном итоге, как это сейчас, к сожалению, часто бывает, данный опрос в первую очередь представляет интерес с точки зрения организации, а не результатов.

История антисемитизма во Франции

С ходу отметать все подобные исследования, конечно, не стоит. Тем не менее, для понимания реального подъема антисемитизма во Франции нам стоит рассмотреть его в исторической перспективе. Необходимо связать проявление антисемитского мышления с конкретными условиями: ростом насилия на почве расизма и антисемитизма.

В 1966 году треть опрошенных считали, что 5-6 миллионов евреев на самом деле погибли из-за преследований нацисткой Германии. Кроме того, в том же самом году на вопрос об уничтожении евреев 25% опрошенных признали точность описанных фактов, а 1% назвал это «спасительной мерой». Далее, 13% считали, что во Франции слишком много евреев, 31% сказали, что их особенно много в политике, 58% — в финансовом секторе, а 81% — в торговле. Наконец, 50% заявили, что никогда не проголосуют за кандидата-еврея на президентских выборах. В 1978 году утвердительно на тот же самый вопрос ответили 24%, а 16% не приняли бы зятя или сноху с еврейским корнями и не проголосовали бы за депутата-еврея.

Значительное число опрошенных сомневались, что французские евреи на самом деле разделяют национальный дух и самосознание. Ответы на вопрос «Француз еврейского происхождения — настоящий француз?» выглядели следующим образом: 43% «нет» в 1945 году, равный результат в 37% «да» и «нет» в 1946 году, 60% «да» и 19% «нет» в 1966 году (среди коммунистов этот показатель составил 28%), 65% «да» в 1977 году и 83% «да» против 9% «нет» в 1978 году.

В 1996 году 10% респондентов открыто назвали себя антисемитами, а еще 9% признались, что испытывают антипатию к евреям (получается, что под определение «антисемит» подпадал каждый пятый опрошенный). В 1978 году речь шла соответственно о 5% и 4%. В 1971 году 63% ответили утвердительно на вопрос «Еврей ощущает себя в первую очередь евреем, а не французом?», а 55% посчитали, что «французы еврейского происхождения ближе к живущим в Израиле евреям, чем к другим французам».

По данным нынешнего опроса Лиги со всеми его методологическими просчетами получается, что 31% уверены в преданности французских евреев Израилю, 51% считают, что у них слишком много власти в финансовом мире и т.д.

После Второй мировой войны укоренившиеся антисемитские стереотипы постепенно сдавали позиции. Тем не менее, их новый подъем — такой же реальный факт. Что касается насилия (речь идет о зарегистрированных полицией и жандармерией случаях), всплеск датируется не второй интифадой, как это часто принято считать, а 1999 годом. Все происходит на фоне усиления ксенофобских настроений. Убедиться в этом можно на примере исследований Национальной консультативной комиссии по правам человека.

Из них следует, что во Франции идет процесс дробления по культурно-этническим критериям и распространение «синдрома авторитарного этноцентризма». Опросы свидетельствуют о спаде глобального антисемитизма во Франции, но все же дают тревожные результаты в сравнении с динамикой прошлых десятилетий.

Этот антисемитизм находит конкретное практическое отражение в агрессии и угрозах, которых стало гораздо больше, чем 20 лет назад. Кроме того, на представленных комиссией графиках люди распределяются по особым группам, что говорит о подъеме раздирающего нацию на части коммунитаризма.

На вопрос «Становится ли Франция антисемитской страной?» можно ответить только «нет». Но это неверный вопрос. Во Франции есть некие антисемитские брожения, источник напряженности и беспокойства для всех, кого беспокоит мир в нашем обществе. Правильный вопрос должен был бы выглядеть следующим образом: «Почему эти предрассудки отступали до 1970-х годов, и почему с тех пор возникла такая конфликтная атмосфера?»

Ответ кроется в тенденции, о которой часто можно услышать в информационном пространстве: смещении общества вправо.

Это явление не стоит воспринимать как сомнения в культурном либерализме или «лепенизацию» умов. Его не запустили Марин Ле Пен и Клод Геан или неоконсервативная волна после событий 11 сентября 2001 года.

Оно связано с изменением мира, символическое начало которому положил нефтяной кризис 1973 года. Речь идет о разрушении социального государства и равенственного гуманизма из-за подъема важности этнических вопросов и представлений в обществе. Такая общественная реакция объясняется не событиями мая 1968 года, а реалиями постмодернистской эпохи, то есть изменением образа жизни и представлений людей в глобализованной экономической системе, в центре которой больше не находится Запад.

Националистические (стремление к построению некоего органичного «мы») и ксенофобские порывы (принижение «других» на культурной и этнической основе в совокупности с чувством «культурной незащищенности») дают каждому самосознание и корни в мире, где восприятие носит не глобальный и общественный, а раздробленный и этнический характер.

Кроме того, такие взгляды свойственны не только правым: нынешние трудности левых во взаимодействии с народными слоями как раз таки объясняются непониманием этого факта. Таким образом, говорить стоило бы скорее не о смещении общества вправо, а о потере единства, распаде «общего».

Данное явление во многом объясняет грядущий успех Национального фронта на европейских выборах. Это относится к его предложению о полном суверенитете (в политике, экономике и культуре), который сулит избирателю из любого класса защиту от экономической и культурной глобализации, а также радости предпринимательского капитализма (вопрос «умного протекционизма») и опеку государства (вопрос «национальных преференций»).

Прошу прощения у читателей за обилие жаргонизмов: статья — не книга, и в ней нужно экономить слова, стараясь не исказить при этом действительность. Главное — это не ошибиться с основой для анализа.

Сейчас не 1932 год. Но на наших глазах разворачивается война всех против всех, и авторитарный общественный запрос постепенно начинает играть доминантную культурную роль. Те, кто до сих пор понимают посыл Французской революции и Жана Жореса, должны всеми силами бороться с антисемитизмом и всеми проявлениями ксенофобии. Но если они вступают на этот путь без глубокого понимания протекающих в настоящий момент перемен в обществе, то будут лишь способствовать распространению представлений о новом «страхе на Западе».