Пришло время перестать воспринимать Вашингтон всерьез. Разве может Конгресс справиться с непосильными дефицитами, изменениями климата, изношенной инфраструктурой, слишком дорогостоящим медицинским обслуживанием, беспорядочной иммиграционной политикой, утратившими свою актуальность законами, неуправляемым чиновничьим аппаратом, искусственно измененными границами избирательных округов? Этот список недостатков нашего демократического правительства становится слишком длинным. А разумные реформы кажутся бесперспективными.
Но, как выясняется, бесперспективность имеет свою собственную политическую дугу. Большинство изменений происходят вовсе не поступательно, а скорее большими скачками, которые следуют за длительными периодами инерции, как утверждают политологи Фрэнк Баумгартнер (Frank Baumgartner) и Брайан Джонс (Bryan Jones). Порой кажется, что ничего уже не изменится, однако затем, подобно феномену прерывистого сдвига пород во время землетрясений, почва проседает и возникает новый порядок.
Именно так и происходят революции. В США большинство перемен в социальной политике происходили подобно тектоническим сдвигам после того, как в течение нескольких десятилетий давление нарастало — так было в 1960-е годы (гражданские права), в прогрессивную эпоху (законодательство) и во время Гражданской войны (конец эпохи рабства). Новый курс (создание систем социальной безопасности) отличался лишь тем, что давление Великой депрессии требовало ускоренного принятия мер.
Американцы знают, что сегодняшнее правительство ослаблено, но никаких перемен не происходит. Широко распространенное общественное недовольство не имеет центра притяжения. Движение чаепития не предлагает никаких последовательных решений — отказ от большинства правительственных программ нельзя назвать разумным планом. Большая часть групп реформаторов утратила нравственный авторитет, стремясь к реализации конкретных интересов и сосредоточившись лишь на своих целях, а не на задаче добиться всеобщего блага. Вместо того чтобы объединиться ради продвижения нового порядка, защитники окружающей среды, сторонники экономного использования бюджета и другие реформаторы соперничают друг с другом за время в эфире.
Что из себя представляет новая философия сущности демократии? Длинный список конкретных реформ, вероятнее всего, не сможет стимулировать возникновение общественного движения. Все периоды реформ в истории США имели четкую цель, основанную на высоких моральных устоях, такую как, к примеру, задача положить конец невмешательству государства в экономику или сегрегации. Масштабная перестройка, в которой мы сегодня нуждаемся, также требует четкой цели, которую граждане страны смогут понять и вокруг которой они смогут сплотиться.
Что случилось с современной демократией? Один из ее недостатков — это поляризованная политика. Сейчас мы наблюдаем подъем политического экстремизма.
Но почему так происходит?
Я считаю, что мы рассматриваем этот процесс не с той стороны. Поляризация — это всего лишь симптом, а не причина паралича. Демократия лишилась своей силы. Политики, которые ни на что не способны, не могут соперничать иначе, чем обвиняя друг друга.
Главным виновником, как бы иронично это ни прозвучало, стал закон. Многие поколения законодателей и регулирующих органов приняли такое количество законов, что у чиновников просто не осталось возможности действовать, руководствуясь здравым смыслом. Подобно илу в бухте, законы долгое время накапливались, и сейчас у чиновников почти не осталось возможности выстраивать такой курс, следуя которому правительство сможет достичь своих целей.
Самые рудиментарные решения правительства требуют титанических усилий. На получение разрешения на реализацию новых инфраструктурных проектов порой требуется целое десятилетие. Неудачи в процессе внедрения превращаются в неэффективность политики. Недавно Белый дом обнародовал пятилетний доклад, посвященный 800-миллиардному плану стимулирования, принятому в 2009 году. Одной из первоначальных задач, как тогда заявил президент Обама, было «перестроить инфраструктуру Америки». Так сколько средств, предусмотренных этим масштабным планом, было потрачено на достижение этой достойной цели? В этом докладе говорится, что на совершенствование транспортной инфраструктуры пошло всего 3% этой суммы.
Почему? У президента США нет права одобрять перестройку изношенных мостов и дорог. В рамках Нового договора, напротив, Гарри Хопкинс (Harry Hopkins) нанял на работу 2,6 миллиона человек спустя всего два месяца после его назначения на пост главы новой Администрации гражданского строительства.
Стареющая демократия — это лишь часть проблемы. Каждый новый закон помещается поверх предыдущего. На коррекционное образование, к примеру, сейчас уходит примерно 25% расходов, предусмотренных по программе К-12.Между тем, программы обучения одаренных детей и программы раннего развития практически не финансируются. Можно ли назвать это правильным балансом? Но этот вопрос даже не поднимается. Просто так сошлись законы.
В 1970-х годах рассмотрение проектов строительства дорог занимало в среднем два года, а к 2011 году сроки рассмотрения увеличились до восьми лет. В 1956 году закон, разрешающий строительство системы дорог, связывающей несколько штатов, умещался на 29 страницах. Закон о перестройке системы социальной защиты 1996 года — на 251 странице. В новом столетии длина государственных нормативных актов может достигать тысячи страниц. Правило Уолкера, регулирующее торговые операции — одна из составляющих закона Додда-Франка — занимает более 950 страниц.
Сейчас настало время восстановить ответственность человека в статусе действующей философии демократии. Только настоящие люди, а не бюрократические нормы, могут вносить корректирующие изменения, чтобы сбалансировать бюджет, или смещать приоритеты. Демократия не сможет функционировать, если конкретные люди не будут принимать решения и нести ответственность за их результаты.
В теории восстановить ответственность не так сложно. Все законы, которые могут повлиять на бюджет страны, должны быть отменены, чтобы законодатели получили возможность менять приоритеты и адаптироваться к новым обстоятельствам. Большую часть законов необходимо радикально упростить, сведя к открытой структуре целей и принципов, чтобы чиновники могли проявлять гибкость в принятии решений.
Но проблема огромного количества законов заключается в том, что мы имеем дело с законами. Никто, даже президент, не может их обойти. Демократия не будет работать, пока мы не проредим эти правовые джунгли, чтобы чиновники снова могли нести ответственность за свои решения.
Чтобы избавиться от этой парализующей системы, нам нужны не отдельные реформы, а полный отказ от прежних норм. Куда бы США ни намеревались двигаться, они не попадут туда, если начнут свой путь с того места, где они находятся сейчас. Пора прекратить биться головой о стену. Наше правительство терпит неудачи не из-за несовершенной политики, а из-за несовершенной организационной структуры. Никому не разрешается брать на себя ответственность.
Рано или поздно эта система рухнет. Поэтому пришло время организовать движение, которое сможет перестроить эту сломанную структуру.
Филип Говард — автор книги «Ничей режим: спасая Америку от мертвых законов и слабого правительства» (The Rule of Nobody: Saving America from Dead Laws and Broken Government).
