В Крыму сохраняется возможность нового обострения ситуации

Mashregh: Рассмотрим украинский кризис и позицию, которую занимает по нему Россия. Если провести сравнительный анализ, то как за последние два месяца изменилось отношение российского руководства к кризису в этой стране и как трансформировался характер его связей с Евросоюзом и США? Если ли какие-то изменения по этим направлениям?

Фархад Колайни: В самом начале смены власти на Украине Россия почувствовала всю серьезность этой ситуации. Ей как по меньшей мере региональной державе было необходимо предпринять адекватные меры. Свое ближнее зарубежье Россия воспринимает как зону безопасности в плане собственного влияния. Произошедшие перемены создали на Украине совершенно новую игру со своими правилами. Если пока оставить в стороне влияние России в плане безопасности и политики, то следует признать, что она была вынуждена принять не тактическое, а стратегическое решение. Кроме того, учитывая внимание России к энергетической сфере и ее управлению, эта страна отошла от проблемы политического влияния, отдав предпочтение решению проблемы энергопоставок. Если вернуться к прошлому и попытаться сделать из него какой-то вывод, то получится, что украинский кризис начался из-за подписания договора о вступлении в Таможенный союз. Затронутые в ходе этого проблемы в последующем оказали серьезное влияние на формирование политических ориентиров Украины. По сути, стала очевидна установка на скорейшее присоединение к лагерю западных стран. С другой стороны, на тот момент НАТО уже создала свои базы в Румынии и Польше и продемонстрировала, что легко может вытеснить Россию с Балкан.

Геополитическое положение Украины таково, что фактически без нее Россия не имеет большого веса в Содружестве Независимых Государств, поэтому украинские события привели к ломке целой стратегии. Кроме того, если бы Россия никак не отреагировала на них, она почти бы полностью лишилась позиций на Черном море, потому как украинская проблема касается контроля не только над определенной частью суши, но и водного пространства. Следует помнить, что за последние 20 лет позиции России на Средиземном море сильно ослабли и единственной ее базой остался лишь порт Тартус в Сирии. В нынешних условиях после событий в Грузии Россия практически утратила контроль над черноморским побережьем, именно поэтому в самом начале украинского кризиса она направила свои действия на присоединение Крыма, пытаясь ввести полуостров в сферу своей новой геополитики. На втором этапе, уделяя внимание той роли, которую играет этнически русское население на востоке Украины, мы видели, как Россия попыталась выйти победителем из проигрышной ситуации или, по крайней мере, продемонстрировать, что ее власть в регионе не может являться предметом сделки. Вслед за этим этапом, который, кстати, еще нельзя считать завершенным, Россия начала предпринимать ответные дипломатические угрозы, что еще больше обострило ее конфронтацию с Западом. На этом третьем этапе основное внимание также было уделено угрозам создать новые маршруты энергопоставок и увеличению их стоимости.

– Перейдем к позиции России в последнее время, когда уже состоялись выборы президента на Украине. С учетом встреч, которые российские представители проводят с западными политиками и украинским руководством, как теперь Россия относится к ситуации на Украине?

– Сейчас мы находимся на четвертом этапе. Он представляет собой фазу частичных переговоров и управления кризисом. Нельзя сказать, что Запад полностью доверяет новой политике России. Тем не менее в последние дни позиция министра обороны Германии свидетельствовала о том, что Россия только меняет свою тактику и принципиальных изменений в ее политике не произошло. В дипломатическом плане имели место многосторонние контакты и до сих пор предпринимаются попытки как бы то ни было урегулировать кризис на Украине, однако пока остается неясным, к какому результату все это приведет. Создадут ли новые киевские власти коалиционное правительство? Забудут ли они навсегда о Крыме? Все эти вопросы требуют особенного рассмотрения. Все же новый украинский президент прямо заявил, что Крым принадлежал, принадлежит и будет принадлежать Украине. Данное обращение вовсе не означает, что напряженность в этом вопросе полностью ликвидирована. Напротив, в определенных условиях ситуация может неожиданно накалиться, и события начнут развиваться самым стремительным образом.

– Принимая во внимание фактическое отсутствие российских войск в восточных регионах Украины и частичное подавление там сепаратистов усилиями украинского правительства, можно ли говорить о том, что Москва отступила от своей первоначальной позиции?

– Можно сказать, что русские начали решительную игру и пытались доказать, что их позиция не изменится ни при каких условиях. Конечно, в самой России, как видится, отсутствует единое мнение по этому вопросу, однако есть определенный взгляд в отношении перспективы российского могущества. Дело в том, что экономические отрасли России не так давно стали зависимы от западных стран, поэтому существует вероятность начала в скором времени серьезных проблем из-за оказываемого Западом давления. Ввиду возможности проблем экономического характера русские не очень заинтересованы в эскалации напряженности. Тем не менее эту позицию разделяет не все общество, а только его часть. Те же круги, которые связаны с безопасностью и военной сферой, придерживаются более решительных взглядов.

– Какой будет позиция Россия после выборов на Украине нового президента?

– С новым украинским правительством Россия попытается найти общий язык, однако вряд ли она готова будет отступить от своей позиции. Россия постарается реализовать дипломатическими способами некую геополитическую игру.

Пока что Запад вынужден отказаться от Крыма, в результате чего Россия сохранит за собой этот полуостров. Сейчас свое основное внимание она будет уделять киевскому правительству и восточным регионам Украины. Более того, оказывая дипломатическое давление и предлагая некий компромисс, Россия будет добиваться влияния на киевские власти. На данный момент очевидно, что с начала украинского кризиса Москва использовала собственную реальную военную мощь и сейчас она вступила в новую фазу, когда необходимо извлекать выгоду уже из своей мягкой силы. Поэтому Россия старается все больше заявлять о своих интересах и добиваться их реализации политическими средствами. Сейчас решается вопрос о том, какой ей достанется кусок от этого «пирога». Я полагаю, что здесь речь идет не столько о демократии, а о том, куда качнется «политический маятник».

Что касается нового киевского правительства, то дискуссия по этому вопросу, скорее всего, будет продолжена, потому как Западу все еще не удалось добиться капитуляции России. Некоторая часть российского общества склонна считать, что влиянию Запада на Украине можно положить конец и Россия не должна мириться с нынешними условиями, когда рядом с ее границами остается нерешенным столь острый кризис. Скорее всего, Россия не позволит, чтобы вблизи ее рубежей образовался некий «большой Тайвань». Вместе с тем, в краткосрочной перспективе остается неясно, удастся ли России полностью урегулировать возникший конфликт. Опыт показывает, что эта страна всегда до последнего добивается своих интересов, поэтому данная проблема может привести к весьма неустойчивой ситуации.

В сложившихся условиях никакая сторона пока не в состоянии сыграть роль посредника. Между тем, было бы неплохо, если ключевые страны, такие как Иран и Турция, проводили в этой связи слаженную политику в целях урегулирования отношений между Россией и Западом. Если же западные страны пожелают действовать в плане натовских операций, разумеется, для Ирана это не сулит ничего хорошего. Однако если же они будут проводить более сдержанную политику, то, возможно, возникнет ситуация, при которой Иран, поддерживающий близкие дружественные отношения с Россией, вместе с Турцией окажется весьма полезным для снижения накала противоречий хотя бы в психологическом плане.