Если протесты на Майдане и их последствия не избавили Россию от надежды на то, что Евразийский Союз должен включать в себя Украину, то подписание на прошлой неделе Евросоюзом соглашения об ассоциации в области экономики и торговли с Украиной, Грузией и Молдавией должно было это сделать. Три бывшие советские республики теперь связаны, хотя и не столь прочно, с ЕС.
Президент Владимир Путин открывает для себя то, что «русский мир», на который он часто ссылается, является категорией мягкой силы — в большей степени геокультурной, чем геополитической или геоэкономической, и что украинцы и русские не являются «одним народом».
На этом этапе вместо проявления беспокойства по поводу того, что она воспринимает как потери, Москве следует закрепить свои достижения.
Россия смогла вновь включить в свой состав Крым. Вероятно, единственную часть постсоветской Украины, где сохранилась сильная привязанность к российскому государству. Россия должна теперь работать не покладая рук для того, чтобы превратить этот полуостров, особенно его южную часть, в процветающий регион, экономически сопоставимый с районом Большого Сочи, и сделать из Крыма витрину, демонстрирующую способность России развивать депрессивные регионы со значительным туристическим потенциалом.
России также необходимо сделать все для того, чтобы неоднородное население Крыма оставалось довольным, в том числе русское этническое большинство, этническое украинское меньшинство (около 25%), и особенно крымские татары (более 10%), мусульмане, считающие этот полуостров родиной своих предков.
Кроме того, главный стратегический интерес России состоит в том, чтобы удерживать Украину вне НАТО — и здесь перспективы неплохие. Вашингтон вынужден балансировать между своими глобальными обязательствами — от Южно-Китайского моря до Ирака, и Украина нигде не фигурируют в верхней части списка. Берлин и Париж твердо настроены на то, что ни Украина, ни Грузия, ни Молдавия не должны вступать в Североатлантический альянс. Лондон не видит причин для того, чтобы продвигать границы совместной обороны НАТО к центральной части России.
Читайте также: Воображаемая империя Путина
Москва должна переключиться на более долгосрочный подход в отношениях с Киевом и перейти от использования вооруженного восстания в восточном регионе Донбасс как средства защиты своих интересов к более широкой политической стратегии, включающей всю Украину. Поскольку связи российской оборонной промышленности с украинскими подрядчиками становятся ненадежными, она должна воспользоваться этим шансом и создать полностью жизнеспособную оборонную индустрию внутри своих собственных границ. России также потребуется урегулировать свои торговые отношения с Украиной и сделать это в полном соответствии с нормами и принципами Всемирной торговой организации (ВТО).
Явным приобретением, помимо Крыма и Севастополя, могут стать украинцы, которые пересекут границу и приедут в Россию. У украинцев тот же язык и культура, и поэтому они смогут прекрасно интегрироваться. Вместо того чтобы собирать дополнительные земли, Москве нужно собирать людей из бывшего Советского Союза, которые помогли бы ей создать мотивированную и более молодую рабочую силу, а также более значительную потребительскую базу. Эта политика должна отдавать предпочтение тем, кто вносит наибольший вклад в благополучие страны — в первую очередь инженерам, а также рабочим, производящим двигатели для самолетов и ракеты, предприятиям, которые были важными для России, но которым грозит сокращение или закрытие после того, как Украина станет руководствоваться торговыми требованиями Евросоюза.
Российской Федерации необходимо продолжить переход от империи к национальному государству, сопоставимому по размерам с континентом. Хотя Россия нуждается в большем количестве людей, ей не нужны дополнительные земли. Она должна воспринимать Евразийский союз не как копию Евросоюза, а как вариант Североамериканского соглашения о свободной торговле. Экономические интересы, а не общая этническая принадлежность, является клеем, скрепляющим эту новую ассоциацию.
Москва в течение последних 25 лет стремилась к тому, чтобы ее приняли в состав Запада, но потерпела неудачу: она должна относиться к этому как к неприятности, оказавшейся благом. Западный вектор закрыт, и выбор России теперь ясен, как никогда раньше. Если она примет концепцию «Россия как крепость» и будет практиковать экономическую изоляцию и политические репрессии, это приведет к такой же по масштабу катастрофе, как это было в случае с Советским союзом. Если Россия повернется на Восток, она превратится в сырьевой придаток и данника Китая, разрушив при этом свой идеальный образ стратегически независимой державы.
Если Россия хочет остаться в игре глобального соперничества, у нее нет другого выбора, кроме как работать над созданием гражданского государства с основанным на правилах общественным строем и современной экономикой.
Страны, как и люди, часто делают правильные вещи, когда все остальные варианты оказываются закрытыми. Для России этот выбор почти никогда не был столь ясен.
Дмитрий Тренин — директор московского Карнеги-центра.
