Профессор Збигнев Бжезинский (Zbigniew Brzeziński) уверяет (в последний раз он делал это 16 июня в вашингтонском Центре Вудро Вильсона), что Западу следует поддержать Киев, но одновременно развеять опасения России: то есть допустить членство Украины в ЕС, но исключить ее вступление в НАТО. Интеграция с Евросоюзом — это длительный процесс, поэтому последствия такого шага не будут для России губительны. Другое дело Североатлантический Альянс: «достаточно взглянуть на карту, чтобы понять, насколько важно это для России с психологической и стратегической точки зрения. Украина не должна становиться членом НАТО».
Такие аргументы «старого врага» (так воспринимают в Москве Бжезинского) подтолкнули Владимира Путина сказать российским послам, что России пришлось занять Крым, так как иначе там бы оказались войска Альянса. Он обрисовал ужасную картину: «В Севастополь пришло бы НАТО, и все, за что боролась Россия начиная с петровских времен, было бы вычеркнуто». В свою очередь, после заседания российского совета безопасности, прозвучали аргументы, что люди устроили в Донбассе восстание, не желая видеть у себя натовских военных.
Явная ложь. Захват Крыма был первым этапом кремлевского плана раздела Украины. В Донбассе появились российские диверсанты и террористы, потому что с Донецка и Луганска должен был начаться второй этап — захват востока и юга Украины. Этот план провалился, и теперь Путин ищет путь, как с наименьшими потерями для своего имиджа в глазах россиян выбраться из ловушки, в которую он сам себя загнал.
Не следует облегчать ему эту задачу и искать компромисса с Москвой ценой жизненных интересов Украины и государств Восточной и Центральной Европы. Достаточно взглянуть на карту, чтобы понять: из стратегических и психологических соображений Украина должна стать членом НАТО. А если это по каким-то причинам окажется сейчас невозможным, то Альянс должен заключить с Киевом соглашение, которое бы гарантировало военную помощь в случае агрессии.
Инженерные сооружения
Украина напоминает клин, вбитый в зону, находящуюся под контролем Москвы: территорию России, Белоруссии, Приднестровья и Крыма. Это 3 тысячи километров границы. К этому добавляется морская граница, оказавшаяся практически открытой после аннексии Крыма. Для сравнения: длина границы с государствами, входящими в НАТО (Польша, Румыния, Венгрия, Словакия), составляет 1,2 тысяч километров. В отличие от границ с членами ЕС в пограничной зоне России и ее сателлитов нет естественных преград: это степи, леса и поля.
Олигарх и губернатор Днепропетровской области Игорь Коломойский предложил возвести между Украиной и Россией стену по примеру постройки, отделяющей Израиль от Палестинской автономии. Он подсчитал, что стену можно закончить за полгода, а производство ее элементов могло бы дать работу украинским металлургическим заводам. В свою очередь, Совет национальной безопасности и обороны Украины принял решение о строительстве на границе с Россией «инженерных сооружений», которые позволят помешать «проникновению российских диверсантов и оружия на территорию государства».
Украинцы делают простой вывод из географии и продолжающейся седьмой месяц конфронтации с Москвой: им придется научиться жить в состоянии перманентной угрозы своей независимости и безопасности государства. А это означает приоритет для оборонной сферы, милитаризацию и поддержку патриотических настроений. Запад заинтересован в том, чтобы украинцы не чувствовали опасности со всех сторон (во время российского вторжения в Крым Виктор Орбан (Viktor Orbán) заявил, что Будапешт требует автономии для венгерского меньшинства в Закарпатье) и воспринимали Европу и западный мир, как своих верных союзников. Это первый аргумент.
Второй пункт — вредная формула «ЕС — да, НАТО — нет». Она хорошо нам известна, потому что вокруг нее шел торг, который вели с Путиным Германия и Франция перед саммитом НАТО в Бухаресте в апреле 2008 года. Украина и Грузия хотели тогда приступить к процедуре вступления в Альянс, но Кремль восстал против. Берлин и Париж убеждали, что можно принять его аргументы взамен за согласие России на ассоциацию Киева и Тбилиси с ЕС. Спустя полгода Россия напала на Грузию, сейчас — на Украину. Поводом послужило желание этих стран заключить соглашение об ассоциации с Евросоюзом. А после «победного марша» по украинским степям должен был придти черед Молдавии, стран Балтии и Балкан. Возвращение к концепции шестилетней давности стало бы наградой неизлечимому агрессору. Особенно в том контексте, что ЕС не спешит принимать к себе Украину, поскольку, как сказал недавно глава французского МИД, «многие европейские страны к этому не готовы». Когда они будут готовы? Этого никто не знает.
До Путина что-то доходит
Аргумент третий: в Европе за безопасность отвечает не ЕС, а НАТО, и пока так останется. Формула «ЕС — да, НАТО — нет» — это, по сути, согласие на то, чтобы Украина осталась в российской «сфере особого влияния». Профессор Бжезинский предлагает снабдить украинцев американскими противотанковыми и зенитными вооружениями, чтобы они могли сражаться в городах с российскими танками. Как чеченцы в Грозном в 1994 году, так что это даже не полумера.
Во вторник Путин жаловался, что во всем виновата американская доктрина устрашения. Верно, агрессора следует отпугивать, чтобы отбить у него тягу к новым завоеваниям. Этой цели противоречит перспектива гибели сотен тысяч украинцев в героических боях, которая будет лишь на руку Путину. Самые опасные погибнут, а из оставшихся он сделает покорных граждан империи. Аналогичный метод применил Сталин, устроив Голодомор.
НАТО устрашает своим военным потенциалом и принципом «один за всех, все за одного». Ничто не мешает распространить этот принцип на Украину и другие постсоветские государства. Этого хочет их население: по последним опросам на Украине сторонников членства в Альянсе больше, чем его противников, и их процент растет.
Украинская армия становится все более исправным военным организмом. На базе частей, которые принимают участие в донбасской операции (около 30 тысяч человек) вскоре будут созданы новые ударные силы для отражения российского нападения. Важен также потенциал украинской военной промышленности, которая может производить современные БМП и танки, противотанковое и зенитное оружие, вертолеты, самолеты и корабли. Таким образом для устрашения потенциального противника было бы достаточно заявления НАТО, что авиация Альянса возьмет под контроль украинское воздушное пространство.
Четвертый аргумент: проблемы России не носят объективного характера, так как у нее есть все, что нужно мощному государству. Проблему представляет Путин, который утратил контакт с действительностью, однако не настолько, чтобы не реагировать на внешние раздражители. В марте или апреле он мог занять «континентальную» Украину, но не сделал этого. Украинцы оказывали сопротивление, и им помог в этом Запад, в особенности США.
Путин и российские элиты знают, что у них нет шансов в подобной конфронтации. Они сильны лишь слабостью Запада и трусостью его политиков. Поэтому достаточно показать, что для Москвы игра закончилась, потому что у нас сейчас XXI, а не XIX век. Они немного побесятся и успокоятся. Им наплевать на людей, но деньги считать они умеют.
И, наконец, пятый аргумент. Историки и политологи любят спорить о границах Европы. Особое место в этих дискуссиях занимает Украина: двуязычная страна, в которой большая часть населения заявляет о своей принадлежности к православию. В связи с этим одни говорят, что Украина не принадлежит к Европе как сообществу западной цивилизации, другие, что принадлежит, но лишь частично: до Збруча, то есть до восточной границы Второй Речи Посполитой, или до Днепра, то есть до границы Первой Речи Посполитой.
Война, которую развязал Путин, обозначила политическую границу всего западного мира. Она проходит там, где находятся могилы украинских солдат — в 600 километрах по прямой линии от Москвы. Украинцы защищают свое государство, желая сохранить независимость, демократию, гражданские права и свободы: основополагающие ценности, на которых базируется Североатлантический альянс. НАТО вступило бы в противоречие с самим собой, если бы отказало в членстве или солидарной обороне государству, которое платит за эти ценности кровью своих солдат.
Перефразируя Ежи Гедройца (Jerzy Giedroyc), можно сказать, что без Европы (объединенной и связанной союзом с США) не будет независимой Украины. В свою очередь, без независимой и демократичной Украины Европа окажется нестабильной, а над ней будет висеть угроза со стороны соседа, который покушается на ее единство и свободу.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Формула «ЕС — да, НАТО — нет» — это, по сути, согласие на то, чтобы Украина осталась в российской «сфере особого влияния». Профессор Бжезинский предлагает снабдить украинцев американскими противотанковыми и зенитными вооружениями, чтобы они могли сражаться в городах с российскими танками. Как чеченцы в Грозном в 1994 году, так что это даже не полумера.
