В эти дни исполняется 100 лет с начала Первой мировой войны – конфликта, геополитическое эхо которого до сих пор звучит в боях под Донецком и Луганском.
На начало 20-го века в Европе и в мире главной формой политической организации было не национальное государство, а империя. Три королевских дома – российские Романовы, германские Гогенцоллерны и австрийские Габсбурги – делили между собой самую большую власть, а солнце никогда не заходило над опоясывавшей Земной шар Британской империей. Во всем мире было только 60 суверенных государств. Правда, многие агитировали за право наций на самоопределение, но это, главным образом, был лозунг бунтовщиков и возмутителей спокойствия, а не принцип международных отношений.
23 июля 1914 года эта система задействовала механизм самоуничтожения. В целях расширения влияния и ради получения сатисфакции за убийство сербским националистом кронпринца Франца-Фердинанда 28 июня руководство Австро-Венгерской империи предъявило Сербии ультиматум, требования которого были невыполнимы, - и это хорошо знали в Вене, - поскольку предусматривали превращение Сербии в протекторат Австро-Венгрии. Вена чувствовала себя сильной, потому что ее поддерживала Германия. В свою очередь, Россия, вдохновленная мессианским панславизмом и не желавшая терять влияние на стратегически важных Балканах, поспешила на помощь православной Сербии.
24 июля Сербия начала мобилизацию своей армии. 28 июля Австро-Венгрия объявила Сербии войну, в которую на следующей неделе оказались вовлечены все крупные державы Европы – Германия, Россия, Франция и Великобритания.
В первые дни войны во всех воюющих государствах царил огромный патриотический подъем. В каждом из них все общество – от элиты до люмпенов – было убеждено, что война будет короткой и приносящей славу, и что их вооруженные силы без труда победят врага. Отправляясь на фонт в солнечные дни августа, солдаты обещали своим семьям вернуться домой до Рождества.
Как известно, произошло совсем иначе. Война длилась более четырех полных ужасов лет, она унесла жизни более 9 миллионов солдат, в результате боевых действий погибло около 7 миллионов гражданских жителей.
В числе тяжелее всего пострадавших от войны стран была и Латвия, территорию которой с лета 1915 года и до конца войны пересекала линия фронта. К военной разрухе прибавился еще и поток беженцев, которому активно способствовало царское правительство, в результате чего. по данным демографа Парслы Эглите, свое место жительство покинули около 850 000 человек, или более трети жителей Латвии. После окончания войны и возвращения беженцев, численность населения Латвии, составлявшая на начало войны в 1914 году приблизительно 2,25 миллиона человек, в 1925 году сократилась до 1,84 миллиона, или на 28%.
Правда, как и в последние 20 лет, в то время на динамику численности населения намного больше повлияли изменения в количестве нелатышей, чем латышей. К тому же, несмотря на все страдания, после войны и последовавших за нею боев за независимость мы впервые в истории могли говорить об изменениях не на «территории Латвии», а в Латвийском государстве, потому что Первая мировая война разрушила империи и создала новую основную модель самоорганизации человечества. Империи перестали быть нормой, и в последние сто лет прогрессивный процесс их распада охватил весь мир, в котором количество суверенных государств увеличилось почти в три раза, а право нации на самоопределение даже записано в основные документы международного права – в Хартию Организации Объединенных Наций и в принятый Генеральной ассамблеей ООН Международный пакт о гражданских и политических правах.
Первая мировая война совершила огромный переворот в жизни общества. Она повлияла на все – начиная с таких фундаментальных перемен, как значительный рост роли женщины в экономике и в политике и заканчивая такими сохранившимися по сей день модными явлениями, как наручные часы, ношение которых стало обыденным для солдат в траншеях. Изменился даже привкус торжеств, поскольку сладкое шампанское, которое до войны в больших количествах потребляла русская аристократия, пережило закат популярности, и с тех пор мир отдает предпочтение «сухому» шампанскому «Брют», которое больше любили британцы.
Все это может показаться древней историей, однако сегодня недалеко от Латвии одна из империй тех времен пытается повернуть колесо истории вспять. За день до того, как был сбит самолет малайзийских авиалиний МН17, депутат Госдумы России Михаил Дегтярев заявил, что внесет предложение о восстановлении черно-желто-белого флага Российской империи 19-го века, потому что он намного лучше подходит для нынешней «победоносной эпохи в истории России». Так же, как в 1914 году, Россию охватила патриотическая эйфория.
И на этот раз пробуждение после такого опьянения будет болезненным, потому что время империй прошло. Заупокойный звон по ним прозвучал еще 100 лет назад. Так же, как Вена в 1914 году думала проучить Сербию, Москва хочет проучить Украину и определять ее политику. И тогда, и теперь это имперское мышление приводит к гибели многих невинных людей и, в конце концов, - к окончательному разрушению самой империи.
Перевод: Лариса Дереча.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Так же, как в 1914 году, Россию охватила патриотическая эйфория. И на этот раз пробуждение после такого опьянения будет болезненным, потому что время империй прошло. Заупокойный звон по ним прозвучал еще 100 лет назад. Так же, как Вена в 1914 году думала проучить Сербию, Москва хочет проучить Украину и определять ее политику.
