История не шутит

Романтизация каких-либо событий демонстрирует нежелание понимать историю. Кроме того, времена года не имеют никакого отношения к историческим событиям. Времена года — циклические состояния природы. О том, насколько необоснован подход, пытающийся связать историю с климатом, я писал в цикле статей, посвященных «лирике арабской весны». Знание о том, какими катастрофами завершается такая «весна», которую сравнивают с молодежными движениями XIX века, входит в число прописных исторических истин. Нам известны последствия «пражской весны» в XX веке. Чтобы романтизировать такого рода реакцию или движения, им иногда присваиваются определенные цвета. Но результат один и тот же. Возьмите «оранжевую революцию» на Украине. К какому состоянию она привела эту несчастную страну? Украинский кризис разворачивается прямо у нас на глазах.

Теперь нам ясно видно, что арабская весна являлась операцией, которая, как и пражская весна, была проведена некоторыми силами для того, чтобы протестировать в определенном направлении диапазон существующих ожиданий и внутренних динамик. Видеть в этом процессе прославленный бунт либеральных арабов — значит глубоко заблуждаться. То, что писали о массовых реакциях такие мыслители, как Ортега-и-Гассет, по-прежнему сохраняет свою актуальность. Иными словами, драму Мурси и «Братьев-мусульман» можно понять через выявление внутренних противоречий, существовавших в процессах, которые изначально привели «Братьев» к власти.

Подстрекая арабскую весну, правители мира (прежде всего США) одним выстрелом убивали двух зайцев. Первая цель заключалась в ликвидации прогнившего режима БААС. Вторая — в создании объективных условий для того, чтобы упростить политическую карту Ближнего и Среднего Востока через разжигание конфликтов на мазхабной и этнической почве в условиях хаоса, возникшего после устранения разложившихся правящих конструкций. На мой взгляд, сегодня нам предстоит постичь именно эту вторую стадию. Активизация Израиля и его кровопролитное вмешательство в сектор Газа — не что иное, как очередной шаг на пути к вызреванию этого процесса. Стоит признать, что момент был выбран идеально. Как палестинским братьям может помочь увязнувшая в гражданской войне Сирия, почти претерпевший распад Ирак, контролируемый военным режимом Египет, занятый поисками путей развития умеренных отношений с Западом Иран или Ливан, где еле-еле сохраняется хрупкий баланс сил?

Принимая во внимание все эти события, мы должны хорошо понимать положение Турции, оставшейся единственным верным другом Палестины. В течение последних двух лет предпринимаются попытки сделать Турцию частью рассмотренного выше сценария. Прежде всего признаем, что ожидания Турции от арабской весны не оправдались. Очевидно, что рациональные предпочтения Турции и ее региональной политики были на стороне усиления движения «Братьев-мусульман», которые пришли к власти путем выборов. Но причину разочарования Турции следует искать в том, что ее политика изначально была романтизирована. И, как только угас весенний софизм, на смену ему пришла суровая действительность. Появилось стремление к тому, чтобы Турция была также включена в сценарий этой масштабной кинокартины и сыграла отведенную ей роль. Теперь стало ясно, что, начиная с событий в Гези, для дестабилизации Турции использовалась каждая возможность. Прежде всего прилагались активные усилия к тому, чтобы по шаблону, который хорошо известен нашей стране, создать все условия для вмешательства военных. Как часто подчеркивал в своих статьях наш коллега Хашмет Бабаоглу, из Таксима стремились сделать Тахрир, а точнее превратить Турцию в Египет, ставший жертвой военного переворота.

Исход инициатив, которые пытались реализовать на территории Турции, возможно, удивил и самих сильных мира сего. Свергнуть избранную власть в Турции оказалось не так просто, как в Египте. У «Братьев—мусульман» не было никакого политического опыта. А Турция является носителем важного наследия, уходящего корнями в 1946 год, когда в стране возникла многопартийная система. Накопление этого наследия произошло вопреки всем военным переворотам в Турции. Более того, я полагаю, что у общественности Турции, пережившей государственный переворот 12 сентября 1980 года, выработалась особая восприимчивость к предупреждению и устранению попыток вмешательства военных. Иными словами, этот путь закрыт.

Турция активно сопротивляется разыгрываемому сценарию. И единственное, на что она при этом опирается, — политическая воля и решимость. Судя по всему, в ближайшие годы нам еще предстоит пройти немало испытаний. Разлад в обществе, который сегодня не по душе столь многим, — скорее всего и есть то, для чего предназначалось все это нагнетание напряженности. И причина такого расхождения мнений кроется вовсе не в навязывании того или иного образа жизни. Если турецкая экономика будет продолжать крепнуть, и, что еще важнее, курдская и алавитская проблемы приблизятся к своему решению, Турция станет страной, с которой придется считаться. Ближайшее десятилетие обладает для Турции критическим значением. Немалая роль выпадает здесь на долю курдских политиков. Следует отметить, что в этом плане события развиваются очень обнадеживающе. Положение курдов фактически сближает их с Турцией. Возникает группа здравомыслящих курдских идейных лидеров. Курды практически свели к нулю влияние либеральной интеллигенции после того, как в Турции прекратил свое существование режим опеки.

Новый раскол в политической культуре Турции — разрыв между патриотизмом и подходами, которые разлагают любовь к стране политическими иллюзиями. Что можно сказать тем, кто полагает: «Мое главное несчастье в том, что по ошибке я родился в Турции, а не в Швеции или Канаде»? Когда-то курдам уже стала понятна незначительность людей, которые, прибывая в качестве туристов в Диярбакыр или Мардин, между прочим пытаются навязать проживающим там курдам определенную точку зрения. Новая курдская элита отличается тем, что знает, что говорит внутренний голос курдского народа, ей свойственно понимание реалий, характерных для Турции (теперь дело за алавитами, которые в настоящее время надеются на поддержку Германии).

Что можно сделать сейчас, когда ситуация в регионе требует активного участия Турции? Это, конечно, зависит от событий, которые коснутся арабской общественности, а точнее — от того, как нынешние события в Газе повлияют на политическое сознание этой общественности. Турция остается единственной страной, которая слышит голос Газы, и она будет продолжать идти против всех. При этом, исходя, к примеру, из опыта совместных действий с Бразилией на переговорах по ядерной программе Ирана, хочу подчеркнуть важность сотрудничества с не чуждыми для Ближнего Востока странами Латинской Америки, Китаем и, возможно, создания определенного блока с их участием. Не стоит забывать, что игры на пространстве Ближнего Востока формируют будущее нефтяных месторождений Восточного Средиземноморья. Иными словами, все происходящее сегодня — не просто религиозная война. Это глобальная проблема. История — не шутит.