Среди молодцов Сибири

В Омске проводится свой марафон. Его трасса пролегает мимо золотых куполов церквей, серых панельных зданий и строгих полицейских.

Русский писатель Федор Михайлович Достоевский думал, что должен умереть в Омске. В 1850 году после революционных выступлений против царя Николая I писатель оказался в сибирской тюрьме — в Омском остроге, где провел долгие четыре года. Он не мог даже и надеяться, что впоследствии будет освобожден и вернется на свою далекую родину — Санкт-Петербург, который находился в двух с половиной тысячах километрах от Омска.

Позже об этом писатель напишет в своих «Записках из мертвого дома». Теперь в Омске все по-другому. Какая же сила превращает нынешний город-миллионер (население насчитывает 1,2 миллиона жителей) в место для туристов? Место, которое долгое время было белым пятном на карте России. Место, которое для самих граждан России было закрыто (Омск был секретным городом), потому что там после Второй мировой войны создавали танки, ракеты и спутники. Место, где со времен «гласности» и «перестройки», люди узнали, что означает слово «посещение»; место, где якобы у термометра есть лишь два деления — минус 40 градусов и (лишь на несколько недель летом) — 40 градусов выше нуля. Чувствуешь себя здесь, как в ссылке? Или можно почувствовать себя как-то иначе? Различные путеводители настраивают скептически и упускают по крайней мере целый ряд важных фактов о городе.

Немецкая группа путешественников не дала сбить себя с толку. Вместо этого она прислушалась к своему инстинкту. Семь мужчин и женщин завершили свое путешествие по Западной Сибири, приняв участие в «Сибирском международном марафоне». Ведь «беговой стандарт» в сорок два километра устраивается не только в таких городах, как Нью-Йорк, Париж, Лондон или Берлин. Беговой бум достиг уже и Сибири. Уже по прибытии можно понять, что нас ждет нечто иное («омские» скептики пытались убедить нас в обратном): Рассвет. Поезд подъезжает к Омскому вокзалу. Здание построено в стиле неоклассицизма. Стены вокзала выкрашены в мятно-зеленый цвет, который «сияет» даже в темноте.

Правда, даже когда рассвело, практически не было видно «доказательств» того, что уже на следующий день в Омске стартует международный марафон: ни рекламы спонсоров, ни «спортивной деревни», ни синих идеальных линий на бульварах, ни запрещающих зон, ни людей в спортивных костюмах и спортивной обуви. Единственное, что напоминает о предстоящем событии в центре города — это двойная ограждающая решетка. Гирлянда из флагов практически «проглочена» мощным фасадом кафедрального собора Успения Пресвятой Богородицы. Рядом с самым красивым и большим собором города с золотыми куполами начнется беговой пелотон. Абсолютно неортодоксально — прямо напротив — бегущая строка информирует людей о том, что начало марафона перенесено на двенадцать часов, а не на девять утра, как было ранее заявлено (прошлым вечером такая же информация была на интернет-странице) в английской версии официального сайта марафона.

К счастью, молодой человек по имени Влади помогает немецким участникам в подготовке к марафону. Без русского сопровождающего буквы из киррилического алфавита «ЛЕД» промелькнули бы мимо нас. В услугах «Мистера Транссиба», который протягивает нам свою визитную карточку, мы будем нуждаться гораздо чаще. Так как мы понимаем, что мероприятие по сравнению с привычными западными марафонами не настолько профессионально подготовлено. Как и в местные рестораны с названиями «Амстердам», «Берлин» или «Рояль», так и в омский «Сибирский международный марафон» лишь номинально просочился большой мир. Большинство иностранных участников - родом из Казахстана, Узбекистана, Украины или других стран ближнего зарубежья. Сегодня город насчитывает свою двадцатипятилетнюю марафонскую традицию. После долгой изоляции Омск хотел компенсировать дефицит внешнего мира, и в 1990 году город застолбил за собой место проведения марафона в международном календаре соревнований по бегу.

Влади не может отвести свою группу к «царскому» золотому запасу, которое навсегда и бесследно исчезло в Омске. Наша группа начинает задаваться вопросом, где же можно получить стартовые номера. Для тех, кто не знает местности и чьих знаний русского языка едва хватает, было бы крайне сложно попасть на территорию крепости перед Тарскими воротами, где расположены ярмарка, торговый центр и блошиный рынок. Здесь путь проходит через выставку религиозной атрибутики — продаются иконы, кагор и восковые свечи, сделанные вручную. Немного дальше, там, где представлено небольшое количество омских спортивных клубов, каждый участник марафона (за пятьдесят евро) получает конверт со всеми документами.

По центру города растянулись белые лимузины — в Омске играют свадьбы. Короткое время без заморозков побуждает к бракосочетанию. Невесты облачены в горы белой тюли, их женихи — в узкие свадебные костюмы. Пара за парой позируют на фоне пушки (на месте, где река Омь впадает в Иртыш, и где были разбиты воображаемые джунгары и другие вражеские кочевые племена). Правда, об основателе города Омска Иване Бухгольце (Ivan Buchholz) они и не вспомнят (В 1716 году на месте нынешнего Омска он построил крепость). Наконец, на огромных каретах они покидают историческое место и исчезают за высокими стекольными фасадами современных ресторанов.

Мы, участники марафона, сталкиваемся с историей города даже в ресторане, в котором вечером заполняем углеводами свои «энергохранилища»: ресторан назван в честь адмирала Александра Колчака. Во времена гражданской войны он возглавлял Белое движение, которое выступало против Красной Армии. Омск он превратил в свой «штаб», а правительство — в антикоммунистическое. На фасаде здания «оживают» сцены с битвами и портреты ведущих мужей того времени. Внутри расположен ирландский паб, в котором подают превосходную итальянскую пиццу.

На следующее утро у кафедрального собора Успения Пресвятой Богородицы картина совершенно иная: у места старта и финиша собралось большое количество людей. Весь город на ногах. На многих женщинах высокие каблуки — они сочли их подходящей обувью для бега. Дамы, балансируя, передвигаются по «могульной» трассе — тротуарам. В это время на сцене ведущий настраивает публику перед стартом. Чуть позже здесь выступит местная группа и сыграет западные поп-хиты.

Прежде чем все начнется, фирмы «запускают» своих сотрудников на неконкурентные соревнования — им предстоит преодолеть дистанцию в шесть с половиной километров. Теперь же можно увидеть пятнадцать тысяч заявленных участников. И вот примерно семьсот бегунов отправляются на марафонскую дистанцию. Так одна операторская группа особенно много снимает нашу немецкую команду, одну из самых многочисленных на соревнованиях. Интерес к нам проявляют еще и потому, что у нас в команде есть двухметровый бегун — в шортах, с синим пластиковым мусорным пакетом, который защищает его от мороза, в цветных спортивных очках. На голове у него - шапка с трехцветным немецким флагом, которая выглядит как плавательная шапочка. Кажется, что он собрался в бассейн. Журналистка одного интернет-портала на ломаном английском языке задает нам вопрос — «Вы бежите ради победы?» Она шутит? «Наша цель — добежать до финиша».

Звучит стартовый выстрел. Некогда плотная масса людей быстро рассеивается. После первых километров нас «приветствует» памятник Достоевскому. Очевидно, город осознает свою тяжелую историю. Обоих это и объединяет. В любом случае, памятник писателю, воздвигнутый его скульптуром-современником, предстает перед нами не как памятник герою, ведущему к свету, а как мечтателя выше человеческого роста. Мы, бегуны, оказываемся в старом городе, который мы даже не ожидали увидеть и о существовании которого мы не имели никакого представления. В невысокой усадьбе XVIII века, напротив бронзового подобия Достоевского, расположился музей. Здание относится к самым старым зданиям Омска. Раньше здесь жили коменданты крепости.

Для тех, кому важно знать, когда был заложен строительный камень того или иного здания, на бледно-желтом фронтоне спрятанного за деревьями здания есть специальная надпись на немецком языке: «Евангелистская Екатерининская церковь». Рядом выгравирована дата — 1792 год. Протестантская крепостная церковь была специально основа для всех тех немцев, которых во второй половине XVIII века в Омск «заманила» Екатерина Великая. Она разрешила им исповедовать их религию. Таким образом, царица содействовала колонизации гостеприимной Сибири. Мимоходом мы видим бывшую виллу Колчака. Сегодня в ней расположен музей, посвященный гражданской войне. В Омске, в отличие от Иркутска, нет памятника, который мог бы напоминать о казненном в 1920 году адмирале. Однако в городе до сих пор нетронутыми остаются три памятника Владимиру Ленину.

На бегу можно увидеть и свойственное городу сочетание из традиционных домов в югендстиле и советских монументальных построек. Но омская опера (из-за своей формы в народе ласково названная «трамплином») всех их превосходит. Все чаще и чаще стали появляться золотые купола православных церквей. Лишь две из восьмидесяти восьми церквей города пережили время, которое впоследствии постарались быстро забыть. С тех пор было построено много церквей.

А вот улице Ленина - напротив - очевидно, не было нанесено никакого ущерба. О расцвете Сибири в конце XIX века свидетельствует один проспект в стиле необарокко, «увенчанный» драматическим театром, чей цвет напоминает цвет фасада омского вокзала. На самом деле, театр строился, копируя Мариинский театр в Санкт-Петербурге.

Однако оставляет желать лучшего страстность, с которой болельщики подбадривают бегунов. Тем не менее, то тут, то там слышишь выкрики «Молодец!». К таким «молодцам» относятся и уставшие бегуньи. Помимо болельщиков, мы пробегаем и полицейских в серой форме. Они находятся на своем «легкоатлетическом» посту, чтобы показать верное направление или увести с трассы выбившихся участников марафона. Тем не менее, из-под своих фурвжек, напоминвющих блюда для тортов, они строго смотрят на спортсменов, как будто перед их глазами разыгрывается не вполне разрешенное действо.

Именно в тот момент, когда остались последние десять километров дистанции, все настойчивее ноги марафонца посылают сигналы об усталости в мозг. Глаза судорожно ищут отвлекающие от нагрузки объекты — правда, и омские достопримечательности на этом заканчиваются. Последний на данный момент прекрасный вид — это вид на возведенный через Иртыш мост. Здесь на бульваре доминирует прямая и однотонная плитка, которая ведет в серый пригород и которая не хочет кончаться, а наоборот, делает неожиданный поворот через густо застроенный жилой квартал. Местным детям доставляет удовольствие не только «составлять конкуренцию» спортсменам, но иногда даже обгонять их.

Последние метры бежишь уже, сжав зубы, не даешь себе сдаться, даже если видишь, что какой-нибудь участник марафона сидит на непривычно свободной полосе автострады и корчится от судорог. Если видны купола омского собора, значит, практически добежал до финиша. Все же Сибирский международный марафон подходит к концу, как и все другие крупные международные соревнования — а победителем стал африканец.