Историкам украинский кризис пугающе напоминает мрачное XX столетие в Европе, но инвесторам он кажется чем-то вроде ссоры между соседями.
Хотя периодически финансовые рынки колеблются из-за событий на Украине (в частности, это происходило на прошлой неделе), в целом настроение на них остается благодушным: индекс S&P 500 почти не снизился по сравнению с достигнутым на прошлой неделе рекордным уровнем.
Однако тех, кто надеется, что кризис аккуратно разрешится, скорее всего, ждет разочарование. Это не короткая свара, а долгосрочное изменение геополитического климата. В ближайшие месяцы и годы подрывной потенциал России, вероятно, будет расти, а не уменьшаться.
Дело не в том, что Россия становится сильнее, напротив, она, предположительно, будет слабеть. Сейчас много говорят об ужесточении санкций, но они лишь усиливают факторы, которые продолжают давить на демографические и экономические опоры российской мощи. Их воздействие увеличивает давние опасения относительно целостности границ страны.
Характерно, что, несмотря на сравнительно высокий уровень доходов в России и изобилие в ней природных ресурсов, ее фондовый рынок с учетом коэффициента цена/прибыль за скользящий год ни разу за последнее десятилетие не достигал среднего по индексу развивающихся рынков MSCI Emerging Markets уровня, сообщает Deutsche Bank. При этом речь идет о периоде, на который пришелся пик нефтяного бума. Сейчас он отстает примерно на две трети.
Первый неблагоприятный фактор — это демография. Хотя в последние годы население России перестало сокращаться, а рождаемость превзошла смертность, эта кажущаяся стабилизация, вероятно, будет недолгой.
Когда обрушился Советский Союз, вместе с ним рухнула и российская рождаемость. Одно из последствий этого станет заметно в ближайшем будущем. По данным Всемирного банка, число мужчин в возрасте от 15 до 29 лет в России достигло своего пика в 1979 году, составив почти 19 миллионов. К 2012 году оно сократилось до 16 миллионов, а в 2020 году, предположительно, будет составлять лишь 11,5 миллиона.
Судя по структуре российского населения, отмечающийся в последнее время рост рождаемости не поможет переломить эту тенденцию. В стране относительно много женщин в возрасте от 25 до 34 лет, то есть рожденных в последнее десятилетие Советского Союза, утверждает Питер Зейхан (Peter Zeihan), специалист по геополитической стратегии и автор выходящей вскоре книги «Случайная сверхдержава» («The Accidental Superpower»).
«Речь идет о детях перестройки», — объясняет г-н Зейхан. Однако они постепенно будут выходить из основного детородного возраста, а на смену им будет приходить немногочисленное поколение детей 1990-х годов — периода, когда рождаемость снижалась. Соответственно, нынешний небольшой бэби-бум пойдет на спад. При этом смертность среди российских мужчин по-прежнему высока. По данным Всемирного банка, средняя продолжительность их жизни составляет около 65 лет. Средняя продолжительность жизни американских мужчин – 76 лет.
Это важно, в первую очередь, в двух отношениях. Во-первых, уменьшение количества мужчин призывного возраста снижает военную мощь России, что дополнительно усилит тревоги страны, связанные с безопасностью.
Во-вторых, будет сокращаться население России в целом. В прошлом году в России было 100 миллионов человек трудоспособного возраста, считая и мужчин, и женщин. По прогнозам Всемирного банка, к середине следующего десятилетия их останется менее 90 миллионов, и падение на этом не остановится.
Впрочем, ослабление демографических показателей — не единственное уязвимое место России.
Российская экономика держится на сырьевом экспорте. По данным Министерства энергетики США, в прошлом году нефть и газ составляли 68% российского экспорта. Они также обеспечивают половину федерального бюджета страны.
Годами состояние российского фондового рынка явно коррелировало с ценами на нефть. Однако в начале 2012 года — еще до текущего кризиса — эта корреляция, рассчитываемая на скользящий период в 52 недели, начала слабеть. Действительно, цены на нефть марки Brent в последние три года были сравнительно стабильны, однако российские акции упали примерно на треть.
Экономика России отчетливо замедлилась. В этом году у нее, предположительно, будут самые низкие темпы роста в БРИКС — группе стран, в которую также входят Бразилия, Индия, Китай и Южная Африка, — прогнозирует Международный валютный фонд.
Кроме того, в перспективе североамериканский сланцевый бум — если, конечно, он продолжится, — угрожает снизить мировые энергетические цены, от которых чрезмерно зависит российская экономика. Также, вероятно, усилится существующая тенденция к возвращению энергетических инвестиций в Северную Америку, привлекающую сравнительной стабильностью и новым изобилием ресурсов.
Чтобы ослабить это давление и эффект сокращения рабочей силы, России необходимо увеличить производительность труда. Однако в 2012 году она — в пересчете на размер валового внутреннего продукта на один отработанный час — примерно в два раза отставала от среднего по Организации экономического сотрудничества и развития уровня.
Реформа — на которую привычно надеются многие — могла бы помочь, но трудно представить себе, что может сейчас дать ей толчок. По последним данным социологов из российского «Левада-Центра», популярность Владимира Путина близка к рекордному уровню.
Под воздействием негативных демографических и экономических факторов Кремль, понимающий, что общество поддерживает жесткие внешнеполитические решения этого года, сталкивается с искушением максимально взвинтить геополитические ставки. Даже сама мысль о том, что на Украине могут однажды появиться базы НАТО, абсолютно неприемлема для Москвы.
По мнению г-на Зейхана, в ближайшие 10 лет Россия не только продолжит посягательства на Украину, но и будет пытаться вернуть себе традиционные буферные зоны в Белоруссии, на Кавказе и даже, возможно, во вступившей в НАТО Прибалтике.
Геополитический риск будет еще много лет продолжать сказываться на российской экономике и на цене российских активов. При этом размер России, ее геополитическое положение и ее роль на сырьевых рынках таковы, что ее проблемы осложняют жизнь не только ей одной. Попытки Москвы удовлетворять свои великодержавные амбиции на фоне разрушения опор российской экономики породят трудности, которые неминуемо скажутся на глобальных рынках.
