Нам нужен строгий контроль, дополненный специальными судебными решениями, не дающий пускать деньги налогоплательщиков на производство пропаганды

Со мной и PR-департаментами ситуация - такая же, как и с Наем Биваном и консерваторами: «Никакая лесть, никакие попытки политического или социального совращения не смогут вырвать из моего сердца ненависть к представителям по связям с общественностью. Я отношусь к ним хуже, чем к самым последним отбросам». Как заявил в своей недавней лекции Чарльз Уилер, редактор отдела экономики канала ВВС: «Я никогда не сомневался, что PR – наш враг».

Позвольте мне объяснить, что ближайший аналог, который им можно найти в реальной жизни – это проститутки. Вы можете сказать, что предвзятые журналисты с их желанием угодить каждой прихоти своего читателя действительно похожи на работников сексуальной сферы. Но есть и небольшая разница. Предвзятый журналист иногда все же говорит правду. Он может воспроизводить пропаганду, но предвзятость – его или его редактора – заставит его расследовать такие истории, на которые обычные люди просто не обратили бы внимания. Журналисты правого толка раскрывают информацию о коррупции в Европейском союзе. Журналисты левого толка докапываются до правды о преступлениях армий НАТО. Они внимательно смотрят на скандалы, игнорируемые другими, поскольку они думают не так, как прямолинейные и уважаемые представители мэйнстрима.

Представителей по связям с общественностью совершенно не беспокоит реальное положение вещей. Это вовсе не значит, что все они врут – хотя многие делают именно так – вместо того, чтобы говорить правду, которая их работе совершенно не нужна, или же быть двуличными. Их единственная забота – защита интересов своих работодателей. То что, говоря от лица центральных правительств, местных властей или же других государственных органов, они могут врать – малозаметное, но от того не менее постыдное поведение. Партия, находящаяся у власти, которая хочет повлиять на негативно настроенное общественное мнение, или же управляющие имуществом NHS (Национальная система здравоохранения Великобритании) используют деньги налогоплательщиков для продвижения своих личных или политических интересов. Если бы так делал кто-то другой, мы бы назвали его вором.

И неважно, кто именно в определенный момент находится у власти. Консерваторы жаловались на предвзятость и манипуляции новых лейбористов, однако сами оказались ничуть не лучше. На самом деле они проворачивают такие дела, которые те из нас, кто жил в эпоху премьерства Тони Блэра, никогда раньше даже не видел.

Они не дают информации журналистам, надеясь, что определенная история умрет сама собой. Если репортеры, как они и должны делать, ее все же публикуют, правительство говорит, что они лишь дешевые наймиты, которые предвзято преподносят информацию, не отражая другой стороны дела. В качестве альтернативной тактики представители по связям с общественностью могут позвонить ночью, сразу после появления определенной статьи онлайн, пытаясь сподвигнуть выпускающих редакторов на внесение изменений. Со мной уже пытались это сделать Служба уголовного преследования (Великобритании) и ВВС. То, что ни одна из этих организаций не имеет соответствующих полномочий, свидетельствует лишь о том, что последний пиарщик в последнем офисе почему-то вдруг решил, что он не кто иной, как сам Аластайр Кэмпбелл.

Политики и высокопоставленные государственные служащие не оценивают оплачиваемых государством пропагандистов по их способности рассказать обществу, что для него сделано его же деньгами. Так же, как и корпоративные исполнительные директоры и знаменитости, они оценивают их по их способности удерживать ненужные ситуации подальше от внимания прессы.

Просто сравните пиарщиков с другими презираемыми профессиями. Журналисты всегда обращают внимание на журналистскую некомпетентность. Банкиры всегда обращают внимание на финансовую некомпетентность. Но я никогда не слышал о пресс-атташе, который бы прямо и честно заявил, как его правительственный департамент или корпорация манипулирует общественным мнением.

Когда-то вы могли бы сказать, что мое сравнение пресс-атташе с проститутками несправедливо – по отношению к проституткам. Бедность и наркозависимость принуждают женщин идти на улицу. Представители по связям с общественностью – не зависимые от героина наркоманы и не жертвы детского насилия. Торговцы людьми не похищают выпускников факультетов журналистики, чтобы использовать их как рабов. Пиарщики делают то, что они делают, не потому, что жестокий мир заставил их продать свои души, не оставив им альтернативы, а потому, что они сами этого хотят.

Но теперь это не совсем правильно. В то время как интернет уничтожает бизнес-модели в средствах массовой информации, PR предоставляет рабочие места. Студенты оставляют университеты и идут работать прямо в PR или же проводят несколько лет вокруг пресс-центров, работая на стажировках или же получая мизерные зарплаты перед тем как сдаться и присоединиться к бывшим журналистам в их PR-департаментах.

Сейчас происходит серьезное смещение в балансе власти, в результате которого преимущество получают те, кто может правильно себя показать. Вы можете увидеть это как на экране, так и в печатной прессе. То, как показывают королевскую семью на телевидении, определяется Букингемским дворцом, – и я всегда говорю иностранцам, что, если они хотят знать на что была бы похожа Британия, если бы она была диктатурой, им достаточно лишь посмотреть то, как ВВС освещает британскую монархию. Журналистские командировки – это реклама во всём, кроме своего названия. Пиарщики дают «журналистам» бесплатные каникулы, а те взамен подают информацию в нужном ключе. Качество политических репортажей остается высоким, но даже там ВВС с его государственным финансированием остается подверженным атакам различных необъективных деятелей. Несмотря на это, самые серьезные новости, а также новости экономики и искусства остаются честными, хотя Private Eye сообщал, что отдел рекламы пытался влиять на то, что пишут журналисты Daily Telegraph, что привело их в бешенство.

Подобных конфликтов будет все больше. Интернет заставил большую часть газет имитировать телеканалы. Они все больше сокращают содержимое газеты и все больше зависят от рекламы. В то же время интернет снизил цену на рекламу, сделав большое количество новостных изданий доступными для нее. В своей речи, которая стоит полного ознакомления с ней, Пестон сказал: «Новость, которая оказывается лишь скрытой рекламой или испорчена коммерческими интересами, не стоит того, чтобы носить это имя». Но необходимость в доходе подталкивает газеты к созданию большего числа подобных материалов.

Кроме доходов от продаж и от рекламы, отделы медиамаркетинга предоставляют то, что они называют «встроенной» рекламой: это реклама, которую пытаются выдать за неотъемлемую часть новости. По словам Пестона, ВВС задумывается о том, чтобы сделать то же самое, – хотя как они надеются сохранить общественное финансирование в этом случае, мне совершенно непонятно. Смысл здесь в том, что читатели могут не знать, что видео, которые они смотрят или новости, которые они читают, на самом деле проплачены спонсорами. Манипуляция лучше всего работает тогда, когда никто не догадывается о том, что происходит. PR-отделы не просто оказывают на новость влияние или же стараются убрать ее из медиа-пространства, они сами создают новости и пытаются выдать свою рекламу за независимую журналистику.

Сейчас мы движемся к такому будущему медиаиндустрии, которое недостойно своего существования. Чтобы избежать его, нам нужен строгий контроль, дополненный специальными судебными решениями, который не позволит использовать деньги налогоплательщиков для производства пропаганды, а также народное восстание против мошеннических методов ведения торговли. Начало может быть положено журналистами. Мы, журналисты, должны отказаться разговаривать с представителями по связям с общественностью, отвечая им на их вопросы лишь насмешками и презрением. Иного они не заслуживают.