Франциск: внешняя политика Папы Римского

Протянутая Китаю рука. Примирение Палестины и Израиля. Политика вмешательства в дела Ирака. Социальный перонизм. Международные отношения, какими их видит Хорхе Марио Бергольо.

Это тот самый Папа Римский, который написал Владимиру Путину письмо, сыгравшее важную роль в последующем химическом разоружении Сирии, который пригласил лидеров Палестины и Израиля помолиться в Ватикане и который заявил в отношении Ирака о том, что «было бы законно остановить неправедного агрессора». 

«Именно “остановить”, а не “бомбить” или “начинать войну”», — подчеркнул он, призывая «не какое-то отдельное государство, а всю Организацию Объединенных Наций, появившуюся после Второй мировой войны, оценить, какими средствами можно было бы прекратить текущую “Третью мировую войну по кусочкам”».

Такие сильные слова некоторым могли бы показаться идущими вразрез с пацифисткой доктриной Святого Престола. Но действительно ли Церковь оставалась сторонником мира за весь период последних папств? И какое влияние имеют увещевания Франциска, касающиеся развития международных отношений и, прежде всего, эффективности ООН относительно разрешения конфликтов?

Социальная активность Бергольо. Для того, чтобы активная позиция принесла определенные плоды, должно пройти какое-то время, а иногда и с течением времени ничего не меняется. Однако нет сомнений в том, что, когда начинается тот или иной кризис, Марио Хорхе Бергольо немедленно включается в действие, причем намного активнее своего предшественника Йозефа Ратцингера (Joseph Ratzinger), после которого ему приходится также доделывать некоторую работу.

Согласно историку Франко Кардини (Franco Cardini), эксперту по делам Ватикана, о политико-дипломатическом влиянии Святого Престола «прекрасно осведомлен Китай, который медленно движется в сторону католической церкви, равно как и церковь приближается к Пекину».

Франциск «в определенной степени, как и все остальные Папы Римские, — Папа-политик», — объясняет Кардини: четкая позиция в отношении Ирака, папские поездки в Бразилию, Корею и на Святую Землю, упорная защита иммигрантов — все это характеризует нынешнего Папу Римского как талантливого политика.

Политик-тактик. Кардини утверждает, что в основе действий Папы лежат, однако, не «политические, а стратегические цели. Ему важно шаг за шагом свести гуманность капиталистической и индивидуалистической идеологий к библейским принципам». В целом, высший замысел Бергольо - в том, чтобы «Создать Царство Божие на Земле».

У Папы-иезуита, прагматика и оптимиста, хватает характера на то, чтобы пытаться повлиять на ту или иную ситуацию, однако если он хочет в этом преуспеть, ему не следует действовать слишком резко: стратегия Йозефа Ратцингера, человека высокообразованного, была гораздо менее бесхитростной. Именно в этом и заключается талант политика нового Папы».

1. Китай и Ватикан: оттепель

Здесь мы рассмотрим, насколько разнообразными могут быть реакции Франциска: от повелительного тона, когда дело касалось иммигрантов, и четких позиций в отношении Ирака и Сирии до осмотрительных и нейтральных высказываний о войне в Газе и попирающем права человека Китае.

«Из Сеула он мог бы резко раскритиковать Пекин. Однако ради блага Церкви Франциск предпочел вступить с ним в диалог с целью обратить схизму Китайской католической церкви (единственной католической религии, признанной правительством Китая — прим. перев.). Это замечательный пример дипломатической работы Ватикана, которой он занимается в течение многих лет», — вспоминает Кардини.

Кнут и пряник. Для грандиозных перемен требуется время, «так как нужный момент еще не настал». Но в последнее время Китай ослабил хватку в отношении неофициальной церкви, выражая большую «толерантность к католикам, которые продолжают признавать верховенство папской власти и гораздо меньшее внимание уделяют государственной религии».

Сближение происходит одновременно с обеих сторон. «Пекин в нем заинтересован в такой же степени, поскольку знает о политико-дипломатическом весе Ватикана в урегулировании мировых конфликтов. К примеру, Иоанн Павел II всегда крайне резко выступал против войны в Ираке, полной неразберихи и начатой Америкой, и история со временем подтвердила его правоту».

2. Израиль и Палестина: связующее звено Бергольо

Запад связан с Китаем тройной нитью, как Европа с российским газом. «Всегда возникают недомолвки, когда речь заходит об израильско-палестинском конфликте, оказывающем огромное влияние на историю еврейского народа и Европы. Хотя дела не всегда обстоят именно так, как о них говорят», — объясняет историк. «Разговор о Палестине всегда плавно переходит к теме шоа, хотя ни в каком виде Палестину нельзя обвинить в причастности к холокосту. И все-таки некое чувство долга, пятно вины с ее стороны перед Израилем остается», и, по словам Кардини, сам Франциск касается этой темы с большой осторожностью.

Приближенный к обеим сторонам. Выбор посетить сначала Палестину во время визита на Святую Землю был сделан не просто так, «это явно выраженное сострадание Папы Римского по отношению к мучениям жителей Газы и Западного берега реки Иордан, однако нельзя воспринимать его как настрой против Израиля». Особенно если учесть тот факт, что историческая миссия примирения трех религий — ислама, христианства и иудаизма — принадлежит Ватикану. «Это дверь, — заявил Бергольо, — которую сейчас не видно из-за дыма взрывов, но она открыта».

3. Ирак и Сирия, скандал справедливой войны

Франциск сумел настроить часть общественного мнения против джихадистов ИГИЛа. Он заявил о том, что в настоящий момент «жестокость достигла кошмарного уровня», и если мировое сообщество хочет положить этому конец, было бы вполне законно среагировать на подобную несправедливость, а не подставлять другую щеку. «Зло нельзя остановить бомбами или войной. Выбор должны сделать не отдельные государства, а ООН. И выбор, предложенный Бергольо, — уточняет Кардини, — это вовсе не крестовый поход или что-то вроде того. Папа Римский не одобряет рейды США, однако он указал на стратегию, которая, помимо других действий ООН, могла бы включить в себя и военное вмешательство».

Прецедент Августина. У Церкви нет ни истории, ни доктрины пацифизма. И дело не в том, что их не напечатали, ведь Августин Аврелий, один из Отцов христианской церкви, мистик и теолог, все же признавал идею справедливых войн (справедливые войны — это те войны, которые начинались по законным причинам — прим. перев.).

«Об этом написано в катехизисе. Вмешательство ООН - прежде всего дипломатическое, но, в крайнем случае, и военное с целью остановить джихадистов, — это абсолютно законный пример использования силы, о котором упоминается во многих действующих международных законах».

«На Лампедузе, — комментирует историк, — Бергольо затронул тему Ирака. Он не использовал строгих церковных терминов. У него было такое же полное решимости выражение лица, как у Иоанна Павла II: ему хватает смелости на то, чтобы реально смотреть на вещи и говорить правду, как она есть. Мы имеем дело с непредвиденными обстоятельствами, нужно действовать. Пусть ООН решает, как именно».

4. Социализм и традиционализм: латиноамериканская смесь

Такое определение, как «Третья мировая война» — это не преувеличение. «Папа Римский мог быть более политкорректным и сказать, что разразился очередной кризис. Однако на самом деле Первая и Вторая мировые война начинались под сурдинку с предыдущими конфликтами, а потом в одночасье вспыхнули от гораздо менее значительных искр», — комментирует Кардини.

Бергольо удивляет и привлекает народ своими волевыми жестами также в качестве идеолога, в основном, левой стороны. Но здесь важно не оказаться сбитым с толку. «Как это часто бывает, многие забывают о главном, о его аргентинских корнях. Франциск — перонист, и хотя он никогда не стал бы защищать это политическое движение, но он вырос в нем. Склад его мыслей таков: политико-моральный традиционализм плюс социально-экономическая прогрессивность, и это парадоксально».

Возвращение к христианству. Папа Франциск, снявший запрет на беатификацию Оскара Ромеро (Oscar Romero), проповедника теологии освобождения, убежденно дистанциируется от коммунизма. «Но так как он перонист, у него очень прогрессивное социальное видение, практически социалистическое. Для него общественный порядок есть общественная справедливость, солидарная ответственность и любовь, а также свобода их проявления», — приходит к заключению Кардини.

Франциск не случайно всегда винит во всем экономику и никогда — политику. «Он хочет приблизить общество к модели чистого христианства, как брат из Ассизи, отказавшийся от всего мирского. Лишь в Средневековье можно было наблюдать подлинно христианский контекст. Бергольо нужно опрокинуть установленный порядок, развернуться в другую сторону от социально-экономического прогресса турбокапитализма. В этом и заключается его революция, апокалипсис».