В начале весны президент России Владимир Путин приказал перебросить солдат без знаков отличия на украинский полуостров Крым для обеспечения быстрой аннексии этой территории.
В течение месяца российский президент отрицал их присутствие на полуострове, однако позже признал, что тысячи хорошо вооруженных боевиков, которых прежде называли «зелеными человечками», на самом деле были российскими военнослужащими.
Россияне практически единодушно поддержали этот шаг президента, открыто осуждаемый на Западе. Крым был захвачен благодаря военной мощи — и путем референдума, результаты которого Запад так и не признал, но без единого сражения.
Теперь, когда Москва, очевидно, вдохнула новые силы в пророссийское ополчение благодаря практически не скрываемому вторжению на юго-восток Украины, стали поступать сообщения о том, что там гибнут российские военнослужащие. Теперь, когда захваченных российских десантников показывают на украинском телевидении, а некоторых военнослужащих тайно хоронят в безымянных могилах, некоторые граждане России начинают задавать на первый взгляд простой вопрос: «Воюем ли мы?»
Никакой информации
Ответ на вопрос, заданный на этой неделе в редакционной статье деловой газеты «Ведомости», становится для членов семей военнослужащих все более очевидным. Но, по их словам, детали текущих событий им неизвестны.
В Костроме, городе в 1300 километрах от российско-украинской границы, члены семей 10 российских десантников, захваченных на Украине, утверждают, что вся имеющаяся у них информация поступила к ним из вторых рук или интернет-ресурсов.
Одна из матерей, Ольга Почтоева, рассказывает, что, когда она пришла к военным чиновникам с фотографиями из социальной вести «ВКонтакте», на которых был ее сын, очевидно, находившийся в украинской тюрьме, чиновники назвали ее заявления «провокациями».
«Мы показали им [эти фотографии], и они нам не поверили, — говорит она. — Они сказали нам, что это Photoshop. Простите, но я никогда не спутаю брови сына с Photoshop».
Десантники, которых украинские власти заставили пройти перед камерами по крайней мере три раза, стали неоспоримым доказательством военного участия России в конфликте на востоке Украины.
Члены президентского Совета по правам человека обратились с просьбой провести расследование обстоятельств гибели девяти контрактников, а Севастопольский комитет солдатских матерей составил список 400 российских солдат, которые за последнее время были убиты или ранены на территории Украины.
Эти заявления прозвучали на фоне свидетельств о тайных похоронах российских военнослужащих в безымянных могилах, сообщения о которых начали поступать из Пскова, небольшого города на севере России.
25 августа семьи похоронили Леонида Кичаткина и Александра Осипова, двоих десантников, служивших в воинской части Пскова. Несколькими днями ранее украинские журналисты обнаружили некоторые предметы снаряжения и документы военнослужащих из их отряда в зоне конфликта на востоке Украины.
Российская государственная пресса не стала освещать эти похороны, а независимые репортеры, попытавшиеся изучить могилы десантников, столкнулись с неизвестными людьми, которые им угрожали.
«Это было больше похоже на угрозу, чем на требование, — сказал Илья Васюнин, журналист новостного сайта «Русская планета», в интервью Русской службе Радио Свобода. — Они хотели убедиться, что мы поняли, что не стоит больше приходить на кладбище и расследовать это дело».
По некоторым сообщениям, имена на могильных плитах, где на месте даты смерти стояли 19 и 20 августа, позже попросту исчезли.
В российской государственной прессе не появилось практически ни одного сообщения о похоронах этих десантников, а сообщение на страничке Кичаткина в «ВКонтакте», в котором говорилось о его смерти и которое, очевидно, было опубликовано его женой, было удалено. С тех пор семьи погибших отказываются говорить с прессой.
Похороны продолжаются
Между тем, продолжают поступать новые сообщения о похоронах.
25 августа офицер Антон Короленко — очевидно, из той же самой псковской десантной дивизии — был похоронен в Воронеже. Местный журналист сообщил Русской службе Радио Свобода, что один из членов его семьи сказал, что обстоятельства его смерти «засекречены», но «он погиб не зря».
В республике Башкортостан мать Марселя Араттанова рассказала независимой радиостанции «Дождь», что 22 августа она похоронила своего сына, прежде съездив в Ростов, российский город недалеко от украинской границы, за его телом. «Он погиб на чужой территории, — сказала Венера Араттанова. — Мы слышали, что их отправили на территорию Украины».
Когда репортеры агентства ИТАР-ТАСС спросили представителя Владимира Путина Дмитрия Пескова о похоронах российских военнослужащих, он ответил, что информация о них «проверяется соответствующими ведомствами».
28 августа один из чиновников НАТО заявил, что на стороне сепаратистов на востоке Украины воюют около тысячи российских солдат. Глава союза Комитетов солдатских матерей Валентина Мельникова утверждает, что украинскую границу перешли около 15 тысяч российских военнослужащих. А Александр Захарченко, лидер самопровозглашенной Донецкой народной республики, признал, что российские военнослужащие сражаются вместе с ополченцами, добавив при этом, что эти люди приехали на войну на время своего «отпуска».
Несмотря на то, что россияне в целом поддерживают пророссийских сепаратистов, исследование, проведенное российским фондом «Общественное мнение», показало, что лишь 5% респондентов выступают за то, чтобы отправить войска на Украину.
Семьи военнослужащих, о которых в настоящий момент нет никакой информации, опасаются худшего. «Это совершенно возмутительно, — говорит Элла Полякова, член путинского консультативного совета по правам человека, которой до сих пор не удалось собрать информацию о них по официальным каналам. — Люди требуют ответов — где их сыновья?»
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Теперь, когда Москва, очевидно, вдохнула новые силы в пророссийское ополчение благодаря практически не скрываемому вторжению на юго-восток Украины и стали поступать сообщения о гибели российских военнослужащих, некоторые граждане России начинают задавать на первый взгляд простой вопрос: «Воюем ли мы?»
