В мае 1922 года глава советского правительства Владимир Ульянов-Ленин написал письмо наркому внутренних дел и руководителю ГПУ советской России Феликсу Дзержинскому. В письме шла речь о необходимости активизировать борьбу с интеллигенцией, которая только и мечтает сбросить советскую власть: «Все это явные контрреволюционеры, пособники Антанты, организация ее слуг, шпионов и растлителей учащейся молодежи. Надо поставит дело так, чтобы этих «военных шпионов» изловить и излавливать постоянно и систематически и высылать за границу». «Железный Феликс» немедленно спустил подчиненным директиву: «На каждого интеллигента должно быть дело».
И закрутилось «красное колесо». Чекисты выдумывали самые разнообразные основания для арестов и последующей высылки за границу: «политически подозрительный», «идеологически вредный», «тип несомненно вреден во всех отношениях», «имеет связь с князьями церкви», «внешне лояльный, но в сущности крайне вредный» и даже «пользуется огромным авторитетом». Да какое право имеет в «стране победившего пролетариата» какой-то беспартийный профессор пользоваться таким авторитетом?
В итоге из Петрограда в Германию отошло два парохода, загруженных «гнилыми интеллигентами». Среди последних были ректор Московского университета зоолог профессор Новиков и ректор Петроградского университета историк профессор Карсавин, историки Мельгунов, Мякотин, Кизеветтер, Флоровский, химики-технологи Ясинский и Зубашев, математики Стратонов и Селиванов (тяжелое преступление последних заключалось в «буржуазном методе преподавания математики»). И, конечно, на пароходы были принудительно посажены «философы-белогвардейцы»: Николай Бердяев, Иван Ильин, Николай Лоский, Семен Франк, Василий Зинкивский, Сергей Трубецкой, Иван Лапшин, Борис Вышеславцев, Лев Шестов. А поездом Москва—Рига были высланы экономист Пешехонов и социолог Сорокин.
А из Одессы в Константинополь были доставлены изгнанники из Украины: профессор физиологии Бабкин, историк Трефильев, хирург Дуван-Хаджи, правовед Мумокин, судебный медик Крылов, правовед Михайлов, языковед Александров, зоолог Соболь и много других «врагов победившего пролетариата».
Всего лишь летом-осенью 1922 года были выдворены две сотни представителей ненужных советской власти профессий. Каждый перед отъездом дал подписку по такому стандарту: «Дана сия подписка гр. Айхенвальдом ГПУ в том, что я обязуюсь не возвращаться на территорию РСФСР без разрешения органов Советской власти (ст. 71 Уголовного кодекса РСФСР, карающая за самовольное возвращение в пределы РСФСР высшей мерой наказания, мне объявлена), в чем и подписываюсь». С собой в дорогу позволялось взять только 5 английских фунтов, а из вещей — по два предмета каждого наименования. При посадке чекисты отбирали обручальные кольца и нательные кресты.
Газета «Правда» так прокомментировала эту акцию: «Среди высылаемых почти нет крупных научных имен Высылка активных контрреволюционных элементов и буржуазной интеллигенции является первым предупреждением Советской власти по отношению к этим слоям».
А были же еще те, кому не повезло быть высланными за границу, — их высылали, по словам той же «Правды», «в северные губернии России» (что интересно: украинцев тоже туда, хотя номинально УССР была независимым государством). И руководил всем этим делом «железный Феликс», организатор ЧК и ГПУ.
Вместе с этим осуществлялись широкомасштабные репрессии против Русской православной церкви и других христианских церквей, а также репрессии против мусульманских, иудейских, буддистских священнослужителей. Аресты, ссылки, высылка за границу, продолжительное тюремное заключение — разрушение храмов и конфискация церковных драгоценностей, которые использовались в 1920-х в значительной степени «в поддержку дела мировой пролетарской революции», то есть для инициации забастовок, мятежей и восстаний на широком пространстве — от Германии до Индонезии, от Бразилии до Китая.
...Это — лишь один эпизод из деятельности «компетентных органов» в 1917—1926 годах, когда их возглавлял Дзержинский. И это были сравнительно «либеральные» времена — перед этим чекисты расстреливали интеллигентов сотнями и тысячами, «очищая от скверны» Россию. А заодно — и Украину, Беларусь, Грузию, Польшу, Латвию, Литву, Армению, Монголию... Одно слово, все страны, куда тогда дотянулась большевистская партия и ее «карающий меч». В целом, по далеко не полным данным, за три года (1917—1920) только Россия потеряла свыше 17 тысяч деятелей науки, культуры и искусства — расстрелянными, замученными, умершими от голода и болезней и вытесненными в вынужденную эмиграцию.
Для того, чтобы стрелять, истязать, закапывать и топить живьем нужны были соответствующие кадры. И Дзержинский, и его заместители их находили. Не буду долго перечислять имена и преступления — обращу лишь внимание на то, какие женские кадры ЧК привезла с собой на Украину в 1917—1922 годах.
Скажем, в Одессе в те времена хорошо знали Веру Гребенюкову из местной ЧК. О ней ходили ужасающие легенды. Она вырывала волосы своим жертвам, отрубала конечности, отрезала уши и тому подобное. На протяжении двух с половиной месяцев ее службы в ЧК сама она расстреляла свыше 700 человек, то есть почти треть, расстрелянных ЧК за это время в городе. Подобные чекистки, только с несколько меньшим размахом деятельности, были и в Екатеринославе, и в Севастополе.
А в Киеве в январе 1922 года была арестована венгерка-чекистка Ремовер. За предыдущие годы она самовольно расстреляла свыше 80 молодых ребят — не только обвиняемых, но и свидетелей. Оказалось, что она была больна на почве половой психопатии, но с этой болезнью несколько лет работала следователем ЧК.
И вот сейчас дивизии внутренних войск МВД России, которая носила в советские времена имя основателя и руководителя ЧК и ГПУ, указом Владимира Путина возвращено «почетное наименование «имени Ф.Е. Дзержинского». Официально — «по просьбе ветеранов соединения». Реально — как символ реставрации тоталитарной империи, в которой «зачистки» разнообразных «ненадежных элементов» являются нормой.
С другой стороны, дивизия эта («орденов Жукова, Ленина и Октябрьской революции Краснознаменная»!) носила и опять носит фамилию Дзержинского вполне мотивированно. В 1930-е годы военнослужащие дивизии охраняли важные правительственные объекты в Москве (читай — Кремль, Московский совет, дачи членов политбюро), а также, как отмечается на сайте внутренних войск МВД России, «боролись с басмачами в Средней Азии и принимали участие в боях с белофиннами». Проще говоря, проводили карательные операции против узбеков, таджиков и туркменов и зачищали тылы Красной армии в Зимней войне 1939-40 годов с «белофиннами», то есть с финским народом, с законным правительством Финляндии.
Не знаю, какое участие дивизия принимала в боевых действиях против немецких войск (думаю, что соответствующее ее специализации — формировала заградительные отряды, которые выстрелами из пулеметов «подбадривали» красноармейцев), так как главная ее задача была патрулировать Москву и охранять разные международные мероприятия. А вот о «специальных задачах» в конце 1980-х — в начале 1990-х глухо говорится: мол, «дзержинцы» действовали в Нагорном Карабасе, Азербайджане, Фергане, Ленинакане, Северной Осетии, Ингушетии и Чечне. Поэтому профиль бойцов этого соединения двойной — охранники и каратели. «Дзержинцы», одно слово.
В целом же возвращение дивизии МВД РФ «почетного наименования «имени Ф.Е. Дзержинского» есть, скорее всего, элементом подготовки возвращения на Лубянку памятника «железному Феликсу». По прошлогодним данным ВЦИОМ, 46% опрошенных россиян положительно оценило деятельность Дзержинского и только 17% заявили о своем негативном отношении к ней. В настоящий момент в результате безумной имперско-шовинистической истерии в СМИ эти цифры, несомненно, изменились — и не в сторону негатива относительно основателя ЧК и ГПУ и самих этих ведомств.
Следовательно, создается странное впечатление: Россия не является Россией, даже более того — эта страна не хочет быть настоящей Россией и является таковой только по названию. Ведь количество русской элиты, уничтоженной или высланной за границу ЧК-ГПУ только в годы управления этой организацией Дзержинским, просто зашкаливает. «Органы» лишили страну ее главы, основы интеллигенции, гуманитарной и естественной, — и за это этим «компетентным органам» хвала и уважение в новом тысячелетии. Я еще понимаю В.В. Путина — если бы не деятельность Дзержинского, Ягоды, Ежова, Берии и Андропова, подобный персонаж не имел бы шансов возглавить большое государство. Но неужели в России только 10-15% граждан понимает, в какой выгребной яме находится их страна и благодаря кому она туда попала?
Голос из «Фейсбука»
Татьяна Нарбут-Кондратьева:
— А вот интересно, кто из священников будет окормлять девизию им. Дзержинского? А как прекрасна будет служба святым новомучеником и исповедником Российским с участием бойцов-дзержинцев!
В 1918 году в Ставропольской епархии были убиты 37 священнослужителей, в числе которых — Павел Калиновский, 72-х лет и священник Золотовский, 80-ти лет.
Некоторые убийства священнослужителей, как сообщается, проходили с особой жестокостью либо осуществлялись публично в сочетании с различными унижениями репрессированных лиц. В частности, священнослужитель старец Золотовский был предварительно переодет в женское платье и затем повешен.
8 ноября 1917 года царскосельский протоиерей Иоанн Кочуров был подвергнут продолжительным избиениям, затем был убит путем волочения по шпалам железнодорожных путей.
В 1918 году три православных иерея в г. Херсоне были убиты путем распятия на кресте.
В декабре 1918 года епископ Соликамский Феофан (Ильменский) был публично убит путем периодического окунания в прорубь и замораживания, будучи подвешенным за волосы, в Самаре бывший Михайловский епископ Исидор (Колоколов) был посажен на кол, вследствие чего умер.
Епископ Пермский Андроник (Никольский) был убит путем захоронения в землю заживо.
Архиепископ Нижегородский Иоаким (Левицкий) был убит, согласно документально неподтвержденным данным, путем публичного повешения вниз головой в севастопольском соборе.
Епископ Серапульский Амвросий (Гудко) был убит путем привязывания к хвосту лошади; в Воронеже в 1919 году было одновременно убито 160 священников во главе с архиепископом Тихоном (Никаноровым), которого повесили на Царских вратах в церкви Митрофановского монастыря. В начале января 1919 года, в числе иных, был зверски умерщвлен епископ Ревельский Платон (Кульбуш).
9 апреля 1921 года Ф.Дзержинский пишет Лацису следующее:
«Церковь разваливается, этому нам надо помочь, но никоим образом не возрождать ее в обновленной форме. Поэтому церковную политику развала должна вести ВЧК, а не кто-либо другой... Наша ставка на коммунизм, а не религию. Ликвидировать может только ВЧК...»
По оценкам некоторых историков, с 1918 до конца 1930-х в ходе репрессий в отношении духовенства были расстреляны либо умерло в местах лишения свободы около 42 000 священнослужителей. Схожие данные по статистике расстрелов приводит Свято-Тихоновский Богословский институт, проводящий анализ репрессий в отношении священнослужителей на основе архивных материалов, сообщая о 3000 расстрелов в 1918 году.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Для того, чтобы стрелять, истязать, закапывать и топить живьем нужны были соответствующие кадры. И Дзержинский, и его заместители их находили… И вот сейчас дивизии внутренних войск МВД России, которая носила в советские времена имя основателя и руководителя ЧК и ГПУ, возвращено «наименование «имени Ф.Е. Дзержинского». Официально — «по просьбе ветеранов». Реально — как символ реставрации тоталитарной империи.
