Такие «люди, понимающие Путина», нам пригодятся

Российско-украинский конфликт показывает, насколько ограниченно наше понимание Восточной Европы. Тем не менее, сейчас в Геттингене проходит переориентация одного из самых известных научных центров в Германии.

О том, что наши базовые знания о восточной части Европы очень фрагментарны, свидетельствуют все новые, ежедневно приходящие из Украины кадры. Создается впечатление, что спустя 25 лет после падения Берлинской стены и десять лет после расширения ЕС на восток, знания о странах, которые однажды находились по другую сторону железного занавеса, с расцветом кремлевской идеологии только уменьшились.

Во время холодной войны существовал, по крайней мере, следующий знак моральной боевой готовности — поддерживались институты, дающие представление о действиях и состоянии советской империи. Но с того момента, как балтийские страны примкнули к ЕС, а Украина стала самостоятельным буферным государством, доминирует отсутствие интереса к этому региону.

История полов, эмоций и сексуальности?

Доказательством этого тезиса является драма, которая сейчас разворачивается вокруг известного института по изучению Восточной Европы в Германии — кафедры истории Восточной Европы Геттингенского университета. В городе, где в день историков был основан германо-украинский подкомитет для укрепления институциональных связей между специалистами по истории, планируется сделать акцент на другом. На истории полов, эмоций или сексуальности?

Важный шаг в этом направлении факультет уже сделал. После увольнения заведующего кафедрой Манфреда Хильдермайера (Manfred Hildermeier), который долгие годы руководил кафедрой, его позиция, квалифицируемая ранее по специальной шкале как С4, единственная в своем роде в Нижней Саксонии, была понижена до W2. Как саркастично отметил коллега Хильдермайера Мартин Шульце Вессель (Martin Schulze Wessel), это соответствует младшей профессуре. Разумеется, кафедру лишили всех средств для поддержания собственной библиотеки. При этом на странице Геттингенского университета не без гордости отмечено, что речь идет об одной из самых больших специализированных библиотек в Германии с материалами по новой, в особенности, русско-советской истории.

Университет должен быть благодарен и за славу, которую ему принесли представители этой сферы. Речь идет о двух монументальных работах по истории России (2013 г.) и Советского Союза (1998 г. Обе работы авторства К. Х. Бека), в которых на международном уровне задокументирована история Восточной Европы.

Однако сам университет и коллеги видят все немного иначе. Не зря Хильдермайер в предисловии к «Истории России» жалуется на «мутацию проектной работы», которая привязывает снабжение сферы деятельности к количеству купюр, которые ученые получают в качестве «внебюджетных средств». Поскольку работа над трудом в 1500 страниц помешала внедрению в эти проекты, Зильдермайер потерял несколько штатных позиций. Остальное сделали его коллеги, которые, по словам Хильдермайера, загнали Восточную Европу в угол маргинальности, которая не воспринимается всерьез в качестве ненемецкой истории, несмотря на признания в необходимости изучения межнациональной истории.

Количество славистов сократилось на треть

Последствия всего этого — всеобщее удивление возникновению конфликтов вокруг Крыма, Восточной Украины и других отголосков царской и советской империи. Даже такой большой знаток, как историк Карл Шлегель (Karl Schlegel) на дне историка в Геттингене откровенно признал, что эти аспекты российской истории были выявлены только в ходе текущего кризиса. Так как же быть менее образованной аудитории во времена, когда топор навис не только над восточноевропейской историей, но и над смежной дисциплиной — славистикой. За последние 20 лет количество штатных единиц в этой области сократилось на треть.

То, что эти предметы не являются экзотическими, а, напротив, представляют собой ключ к пониманию непонятной «пограничной страны» под названием Украина, к сожалению, остается незамеченным. Насколько сильно мы связаны с востоком Европы, показывают не только текущие конфликты. Было бы здорово, если бы историки в Геттингене вспомнили об этом при следующем принятии решений.