Саммит плутократов?

Брисбен — Во время официального обеда в Вашингтоне, округ Колумбия, в преддверии ноябрьского саммита «Большой двадцатки» в Брисбене, австралийский медиа-магнат Руперт Мердок отчитывал министров, рассказывая о вреде социализма и большого правительства. Пылкий противник австралийских налогов на выбросы углерода и закаленный в боях оппонент президента США Барака Обамы, Мердок хвалил достоинства жизни по средствам и минимального регулирования, а также выступал против коррозийного воздействия мер социальной защиты.

Министры находились в Вашингтоне для участия в ежегодных совещаниях Международного валютного фонда и Всемирного банка, где они пытались определить различия и заложить общие позиции перед предстоящим саммитом. Однако тон, заданный Мердоком, предполагает, что консенсуса по устойчивому инклюзивному росту достичь будет трудно.

Комментарии Мердока совпадают с мнениями, которые выражает его друг, премьер-министр Австралии Тони Эбботт, а также его нынешняя администрация. Например, в январе Эбботт сообщил пораженной конференции в Давосе, что мировой финансовый кризис был вызван не нерегулируемыми глобальными рынками, а, скорее, чрезмерным управлением. Это, несомненно, стало новостью для министров финансов, которые провели последние несколько лет в борьбе с токсичными последствиями невоздержанности финансового сектора.

Если рассматривать вопрос в контексте таких замечаний, можно лучше понять отказ Австралии включить вопросы изменения климата и инклюзивного процветания в повестку дня в Брисбене. Разумеется, стимуляция роста мировой экономики сама по себе является достаточно большой проблемой, даже без учета инклюзивности или экологической устойчивости. Мрачные прогнозы МВФ относительно роста подтверждают это. И многие политики ожидают, что председательство Австралии в «Большой двадцатке» станет возможностью оживить и уточнить миссию группы по усилению глобального роста, созданию рабочих мест и повышению уровня жизни. Министры финансов «Большой двадцатки» уже определили 2%-ный целевой ежегодный рост в период до 2018 года и проанализировали более 900 предложений по структурным реформам, чтобы добиться этого.

Нам еще предстоит выяснить, какие реформы будут предложены членами «Большой двадцатки» в Брисбене и насколько серьезно они отнесутся к их реализации. Однако более сложной задачей является определение инклюзивного и устойчивого пути достижения этих целей роста. Если структурные реформы будут проведены неправильно, саммит в Брисбене будет расцениваться как провал.

Структурные реформы, в которых определенные интересы приносятся в жертву ради большего блага, всегда будут спорными и трудными для выполнения. Однако, когда такие реформы включают жертвы для рядовых граждан и выгоду для наиболее привилегированных групп общества, незамедлительно возникает политический тупик и нестабильность.

За последние два года ученые, регуляторы, экономисты и финансовые институты связывали долговременный застой спроса с большим неравенством доходов. Как это ни парадоксально, в то время как во многих странах развивающегося мира зарождается, или близок к этому, средний класс, богатство в большей части развитого мира все больше концентрируется наверху.

Действительно, неравенство результатов внутри и между поколениями увеличивается как в развивающихся, так и в развитых странах. Отказ Австралии от обсуждения инклюзивного роста в Брисбене может порадовать богачей вроде Мердока, однако разговоры о нерегулируемых рынках, снижении налогов и упразднении социальной защиты упорно указывают на то, что саммит не предложит никакой существенной политики по сокращению неравенства.

Всего за несколько дней до начала саммита в Брисбене «Большая двадцатка» игнорирует основные долгосрочные угрозы для мировой экономики. Как ранее в этом году отметил председатель Банка Англии Марк Карни (который, как мне кажется, тоже слышал отповедь Мердока): «Неограниченный рыночный фундаментализм может поглотить социальный капитал, необходимый для долгосрочного динамичного развития самого капитализма». Управляющий директор МВФ Кристин Лагард недавно выразилась более резко, отметив, что 85 самых богатых людей мира контролируют больше богатства, чем 3,5 миллиарда его беднейших людей, и что такая степень неравенства бросает тень на мировую экономику.

Неравенство ‑ это не незначительная проблема, которую можно отложить. Борьба с его ростом имеет важное значение для достижения устойчивого экономического роста и политической стабильности. Реальная власть «Большой двадцатки» заключается в том, чтобы выделять такие проблемы и генерировать информированные обсуждения по вопросам в качестве прелюдии к действию. Теперь вопрос заключается в том, кто из лидеров в Брисбене, если таковой найдется, возьмет мировой мегафон и выскажется.