Позвольте России быть Россией

Тель-Авив — В знаменитой статье, опубликованной в 1947 году под псевдонимом «X», Джордж Ф. Кеннан утверждал, что враждебность СССР по отношению к США была практически неизбежной, поскольку ее причина не в классическом конфликте интересов великих держав, а в глубинном российском ощущении опасности и национализме. То же самое можно сказать о нынешнем конфликте между Россией Владимира Путина и Западом: по сути, это столкновением между универсальными, как считается, ценностями Запада и российскими попытками найти свой особый путь.

Самоидентификация может определять стратегическое поведение страны. Миссионерский характер американской цивилизации помогает объяснить ее поведение как глобальной державы. Возрождение исламизма, по сути, стало попыткой найти новую идентичность для древней цивилизации, потрясенной вызовами современности. Акцент Израиля на своей еврейской идентичности стал непреодолимым препятствием на пути к миру с палестинцами.

Дерзкая внешняя политика Путина, которой способствуют авторитарные политические традиции, реакционные догматы православия, гордость за огромное географическое и природное богатство России, стала ответом на унизительную потерю империи. Рассматривая поражение России в холодной войне, как повод для обращения к незападным корням российской истории и российских традиций, Путин отступил к тем же самым консервативным ценностям, которые зародились после наполеоновского вторжения в 1812 году и которые отторгали модернизационные усилия Петра Великого.

Когда заместитель руководителя президентской администрации Вячеслав Володин заявил во время недавней встречи Валдайского дискуссионного клуба в Сочи «Есть Путин — есть Россия, нет Путина — нет России», он сформулировал фундаментальные основы российской реальности. Ни в одной другой стране мира личности правителей не оставляли таких глубоких следов в национальной истории, начиная от Екатерины Великой и Ивана Грозного и заканчивая Лениным и Сталиным.

Но путинизм нельзя воспринимать как всего лишь неприкрытую жажду власти. Путин знает, что возвращение России на мировую сцену должно сопровождаться противопоставлением американской исключительности, сопровождаться национальной идеей, основанной на особой концепции истории и особых идеалах.

В прошлом году Путин заявил, что крах Советского Союза стал «разрушительным ударом» по «культурному и духовному коду» России, а последующие «попытки извне цивилизовать Россию» состояли из «грубых заимствований». Вместо того, чтобы ждать появления новой национальной идеологии, Россия должна искать и развивать свою уникальность, а Путин — вести ее по этому пути.

Обеспечение места России в новом мировом порядке неразрывно связано с формированием ее новой национальной идеи. Ради этого Путин максимально повышает внешнеполитическое значение огромных российских запасов нефти и газа, которые позволяют Кремлю выстраивать партнерские отношения с растущими азиатскими державами, особенно - c Китаем. Если, как предлагают некоторые российские чиновники, Россия начнет крупномасштабный, национальный проект развития огромной территории к востоку от Уральских гор, включая Сибирь и Дальний Восток, она получит уникальную возможность еще больше углубить эти связи.

В более широком аспекте, путинское неповиновение гегемонии США может получить поддержку стран и народов по всему миру, возмущенных ценностями и нормами, навязываемыми американцами. Для многих участников международных отношений западное понимание толерантности и политкорректности (например, принятие «нетрадиционного образа жизни», в частности, гомосексуализма) является, говоря словами Путина, вызовом «данному Богом многообразию» мира.

Но Путин не просто молится на ценности. Аннексией Крыма и продолжающейся дестабилизацией Украины он продвигает свои более масштабные амбиции возрождения российского культурного и политического доминирования в Евразии и на большей части бывшего советского пространства. С точки зрения Путина, Ялтинское соглашение 1945 года, разделившее Европу на советскую и западную сферы влияния, еще действует; просто границы сфер влияния сдвинулись на восток.

О многом говорит тот факт, что после дискуссии о бесчисленных глобальных вызовах на недавней Валдайской встрече министр иностранных дел Сергей Лавров назвал демонстрации этнических русских в молдавской столице Кишиневе «самым важным вопросом», требующим внимания. Путинская Россия явно не стесняется, когда речь заходит об этническом единстве.

Конечно, Запад — особенно США — несут свою долю ответственности за провал попыток найти дипломатическое решение нынешнего конфликта с Россией. Для достижения длительного мира США нужно сначала поразмышлять над теми ошибками, которыми характеризуется период их гегемонии после окончания холодной войны: односторонние военные авантюры и неоимпериалистические амбиции привели к потере концентрации, к росту долга, к тому, что страна увязла в бесконечной войне.

Без подобного самоанализа США и их европейские союзники, вероятно, продолжат полагаться на политику экономических санкций для сдерживания российской агрессии. Хотя такой подход может ослабить путинскую власть, ограничив его способность обеспечивать стране экономическое процветание, он может также привести и к проявлению антизападной, националистической ответной реакции. Как показывают заявления заместителя премьер-министра Игоря Шувалова, санкции можно рассматривать как дар, помогающий Кремлю диверсифицировать российскую экономику, зависимую от сырьевого сектора.

Национальную идею нельзя победить переговорами, но дипломатия может снизить ее агрессивные проявления. Для лидеров России и Запада пришло время выработать условия крупной сделки ради мира в восточной Украине. Такого мира, который выходит за рамки Минского протокола, помогает обратиться к вопросам глобальной безопасности и контроля за оружием, разблокировать сотрудничество по таким проблемам, как гражданская война в Сирии и ядерная программа Ирана.

России не нужно разрушать существующий мировой порядок, ей просто надо найти в нем свое место. И США должны позволить ей сделать это.