Первому руководителю независимой Белоруссии исполнилось 80 лет

При активном участии Станислава Шушкевича было покончено с «империей зла», Белоруссия стала самостоятельным государством со своими армией, валютой и национальными символами. В годы диктатуры Станислав Шушкевич стал в жесткую оппозицию к Лукашенко. Сегодня это один из самых честных и принципиальных политиков страны. Сайт «Хартыя’97» решил дать слово уважаемому юбиляру, чтобы он сам рассказал о том, что было наиболее важным в его жизни.

Мне все объяснил Кароль Войтыла

Больше всего на мою жизнь повлияло детство. Предвоенное время сталинских репрессий, потом немецкая оккупация. Я рос советским человеком, хотя моего отца сослали в Сибирь. Мать в силу понятных причин никогда не акцентировала на этом внимания. Мне очень везло на хороших учителей, разумных одноклассников и соседей — все они были люди приличные, простые и справедливые. И еще у меня была бабушка — великий философ, которая не имея никакого образования, дала мне самые мудрые советы. Например, она говорила: плохое в любом человеке найти очень легко, а ты всегда ищи хорошее, а когда найдешь — радуйся.

Потом я постепенно стал понимать, что такое советский строй. Окончательное прозрение наступило в 1974 году, когда я по обмену работал в Ягеллонским университете в Кракове, читал курс ядерной электроники. Однажды я оказался на улице в религиозный праздник День божьего тела и прослушал четыре проповеди Кароля Войтылы. Этот человек мне все объяснил. Я даже испугался: вдруг его сейчас схватят и арестуют, ведь он говорил абсолютно антисоветские вещи. Приехав в Минск, я остерегался откровенно высказывать свою точку зрения, но слова Войтылы, его смелость меня восхитили. Через 4 года я узнал, что он стал Папой Римским.

Пойти в политику меня заставил случай, шутка друзей. Я категорически не хотел заниматься никакой политической работой. Я был физиком, заведующим кафедрой в университете и меня это устраивало. А кругом шумела «перестройка», проводили разные выборы... И вот уже всех народных депутатов СССР выбрали, а у нас в округе выборы оказались несостоявшимися. Тогда мои друзья собрались и заявили: «Завтра у нас собрание, дай обещание, что не снимешь свою кандидатуру. Нечего, чтобы всякие лезли наверх». Я им пообещал. Партийные боссы были в шоке, они ожидали, что я традиционно откажусь от участия выборах. Раньше меня исключительно хвалили, а тут начали поносить и клять. Но выборы я выиграл, и так началась моя политическая карьера.

Самое важное мое достижение — беловежские соглашения

Больше всего меня радует, что еще в бытность народным депутатом смог помочь невинно осужденным людям. Я писал обращения в Генеральную прокуратуру СССР и, представьте себе, по большинству из них было принято положительное решение. Считаю, что подписанные мной Беловежские соглашения — важнейший акт. Советский Союз прекратил существование, Россия признала независимость Белоруссии.

Что касается вывода ядерного оружия, то здесь сказалось мое физическое образование. Я четко осознавал, что Беларусь находится на первом месте в мире по количеству ядерного вооружения, приходящегося на одного человека и на единицу площади. Мы были самой ядерной державой в мире и при этом заложницей России. Заметьте, все оружие было на поверхности. Если бы начинался какой-либо конфликт, то оружие, которое представляет угрозу для всей Европы, надо было немедленно уничтожать. Вероятность того, что ядерный удар будет нанесен по нашей стране, была очень велика, а это бы привело бы к гибели всей белорусской нации.

Своим личным успехом я также считаю то, что никогда не шел в услужение к тем, кто действовал недостойно. До этого я никогда не опускался. В свое время из-за нежелания угождать президенту Академии Наук БССР Николаю Борисевичу не стал защищать докторскую диссертацию в Белоруссии. Защищался в Москве, во Всероссийском научно-исследовательском институте оптико-физических измерений. Там был очень мощный совет, три лауреата Нобелевской премии, виднейшие советские ученые и исследователи. Докторскую защитил и считаю это своим достижением.

Мои кумиры — Бернард Шоу, Антон Чехов и Уинстон Черчилль

Вначале о кумирах. Больше всех в жизни меня радовали и поражали Бернард Шоу и Уинстон Черчилль, поскольку афоризмы одного и, в общем-то, афоризмы другого мне очень нравились. Я не люблю читать длинные книги, поэтому моим любимым писателем является Антон Чехов. Всегда его перечитываю и получаю удовольствие.

Есть еще много деятелей, в том числе политических, которые мне нравились — президент США Джордж Буш-старший, президент Финляндии Мауно Койвисто, президент Франции Шарль де Голль. Они очень многое сделали для своих стран.

Я человек Бориса Ельцина. Уважал его и чту память о нем. Борис мне был очень симпатичен по одной простой причине. Он не был лицемерен, был истинным демократом и борцом за права человека. Да, Ельцин ошибался с теми же чеченскими войнами, но признавал эти ошибки и вообще, по сравнению с советскими политиками, был очень интеллигентным человеком.

Лукашенко — человек недалекого ума и большой хитрости

Меня очень разочаровал Вячеслав Кебич. Мы с ним могли бы очень многое сделать для Белоруссии. Но это был образец лицемерия — говорил одно, а делал другое. И надо сказать, он довольно ловко втерся ко мне в доверие. После попытки скрыть аварию в Чернобыле, я сильно разочаровался в Михаиле Горбачеве. Сначала я его боготворил, но когда в мае 1986 года он выступил по телевидению и сказал, что все нормально, я его страшно невзлюбил. Хотя Горбачеву можно поставить памятник при жизни за то, что позволил объединиться Германии.

Александр Лукашенко, кстати, меня не разочаровал. Я никогда не считал его порядочным и интеллигентным человеком. Так нагло врать, быть человеком такого низкого уровня культуры, чтобы приписывать Быкову стихи, рассуждать о том, что радиоактивные отходы позволяют создать в Белоруссии атомную бомбу — величайшая неграмотность. Руки у него в крови. Расстрелять мирных воздухоплавателей, немедленно привести в исполнение решение о смертной казни, когда нет уверенности, так запугать белорусов... Это человек недалекого ума, примитивного мышления, но очень большой хитрости. И очень хорошо приспосабливается к себе подобным в Белоруссии и России.

Когда-то мне не хватило смелости быть диссидентом

Совесть — это самый главный принцип. Самое плохое, что я делал в жизни — это не протестовал против того, что было явно подлым со стороны советской власти. Самое плохое, что я делал — молчал. Признаю, что у меня не хватило смелости быть диссидентом. Не смог поступать так, как Сергей Ковалев и Валерия Новодворская.

Я стремился работать по совести. Никогда не нарушал закон и никого не призывал обходить закон, как это у нас сейчас делается повседневно и ежечасно, включая все так называемые лукашенковские «выборы» и «референдумы». У меня не было тяги наслаждаться личной властью и укреплять ее, потому что хотелось работать не на себя, а на страну. Я очень отрицательно отношусь к проявлению подлости, лживости и глупости. Это, по-моему, должно быть свойственно любому нормальному человеку.

В жизни помогают топор и молоток

Мне мешает работать головная боль и тоска, но я борюсь с ними с помощью строгального станка, топора, молотка, всякого более совершенного электроинтрумента. Так было всегда, но к сожалению, в этом году я приболел и не смог ездить на дачу, где у меня нескончаемая стройка и совершенствование. Я стал быстро уставать, и это немного выбило меня из колеи. Но врачи говорят, что я могу выйти из этого состояния.

Счастлив, когда меня правильно понимают

Счастлив, когда меня правильно понимают, когда нет подозрений, что я говорю одно, а делаю другое. Но я заметил, что эти подозрения — особенно в политической деятельности — иногда искусственны, поэтому я счастливый человек.

Счастлив, что смог кому-то помочь. Помню, иду по улице уже после сложения полномочий председателя Верховного Совета, а мне на шею бросается женщина и говорит: «Спасибо, вы меня выручили, я выжила, потому что вы дали мне квартиру». А я никогда никому квартиру не мог дать. Я даже заместителя не мог утвердить без высшей инстанции. Оказывается, я писал резолюции председателю Мингорисполкома с просьбой разобраться и принять решение по поводу заявлений, которые подавались на мое имя в огромных количествах. «Прошу разобраться» — это была самая жесткая моя резолюция. Я полагался на сознательность чиновников, а оказывается эти люди воспринимали все, как прямую команду.

Очень горжусь своей кафедрой ядерной физики в Белорусском государственном университете, потому что у нас господствовал принцип научности. На научных семинарах одинаково высоко ценились и профессор, и студент. У меня была своя методика приема экзаменов: я особенно не тиранил и не мучил тех, кто реально занимался. Эту методику я освоил в Польше. Многие студенты до сих благодарны, каждый год меня приглашают на юбилейные выпуски.

Советы внукам

Поступайте так, чтобы и ваши дети, и ваши внуки вами гордились. Или хотя бы так, чтобы им не было за вас стыдно. Я и сыну, и дочери, и внучке советую одно: «Вы всегда должны четко и ясно объяснить, почему вы так поступили».

Хочу увидеть Белоруссия свободной европейской страной

Сегодня я буду дома. Я, так сказать, «животное домашнее», и все свои дни рождения я всегда встречал с семьей. Единственный мой юбилей вне дома устроили мои замечательные друзья Олег Бебенин, Андрей Санников, Дмитрий Бондаренко, Наталья Радина, когда у меня было 75-летие. А сегодня, поскольку их нет в Минске, я собираю у себя дома своих ближайших родственников. К счастью, они все вмещаются в моей квартире. Если еще кто нагрянет из близких людей, буду только рад.

К сожалению, я сейчас принимаю препараты, которые несовместимы с алкоголем. Буду подвергнут тяжелейшему испытанию в своей жизни, но я соблюдаю это правило, поскольку хочу, если не дожить до 100-летнего юбилея, то приблизиться к нему. Хочу увидеть Белоруссию свободной европейской страной. Буду чертовски рад, если ваши пожелания про 100 лет сбудутся.