Конфронтация России с Западом из-за Украины переписывает геополитические правила. Однако российский экономический и валютный кризис пока на удивление слабо воздействует на мировые финансы.
Когда на прошлой неделе рубль рухнул, западные финансовые рынки всерьез заволновались. Вспомнив, как сказался на всем мире российский дефолт 1998 года, который был частью широкого кризиса на развивающихся рынках, инвесторы начали сбрасывать наиболее рискованные активы — в частности, корпоративные облигации. Однако на этой неделе рынки акций и корпоративных облигаций успели восстановиться.
«Люди видели, что валюта рушится, и это заставляло их нервничать», — отмечает Стивен Антчак (Stephen Antczak), отвечающий в Citigroup за кредитную стратегию для США.
Может показаться, что восстановление рынка свидетельствует о незначительности системного влияния нынешнего российского кризиса на мир. Однако, скорее, дело в том, что российские трудности — лишь часть более масштабных мировых тенденций, связанных с укреплением доллара и резким падением нефти. В конце прошлой неделе энергетические цены стабилизировались, но их обрушение успело всерьез встряхнуть ведущие экономики мира.
Нестабильность в нефтяной отрасли сильно ударила по России, но американские энергетические компании пострадали не меньше — как и развивающиеся экономики с крупными долларовыми долгами. «Если то, что мы видим — это прорыв энергетического пузыря, тогда подумайте об американских компаниях, занимающихся сланцевым газом, и о развивающихся экономиках с долгами, номинированными в долларах... Вот где, вероятно, будет следующий кризис», — говорит Нил Маккиннон (Neil MacKinnon), специалист по глобальной макроэкономической стратегии из лондонского отделения ВТБ Капитал.
Финансовые кризисы, которые мы наблюдали после 2007 года, демонстрируют, что резкие скачки цен и валютных курсов на фоне неопределенности в вопросе о том, кто именно понесет убытки, «могут усилить неприятие риска на мировых рынках и серьезно изменить цену риска и движение капиталов, — предупредил в понедельник Международный валютный фонд. — Этому также могут дополнительно способствовать и другие факторы — такие как то, что происходит сейчас в России».
Кроме того, не следует забывать еще о двух факторах, ограничивающих непосредственные последствия российского кризиса. Во-первых, торговля с Россией имеет для западных стран сравнительно мало значения, а во-вторых, из-за снижающихся сырьевых цен российская экономика уже давно находится под угрозой. Возможность серьезного кризиса выглядела реальной с июля — с того момента, как Запад ужесточил экономические санкции в ответ на гибель малайзийского авиалайнера, сбитого над Восточной Украиной. «Происходящее с Россией никого не удивляет», — отмечает главный экономист Commerzbank Йорг Кремер (Jörg Krämer). — Это позволяет считать, что системный риск будет невелик, так как рынки успели подготовиться».
Даже в Германии индекс бизнес-климата ИЭИ, за которым многие сейчас внимательно следят, в этом месяце достиг рекордного с августа уровня. По словам г-на Кремера, дело в том, что экспорт из Германии в Россию падает уже два года, а негативные последствия кризиса сглаживаются преимуществами, которые германская экономика получает из-за снизившихся нефтяных цен.
В наше время страны «заражаются» кризисами благодаря финансовым связям друг с другом. Безусловно, изрядная часть корпоративного долга России приходится на долю европейских банков, однако это не ставит их по удар. По подсчетам Oxford Economics, потенциальные потери банков в Германии, Франции, Италии и Испании от российского кризиса составляли по ситуации на второй квартал этого года 60% от их потерь в Греции в 2010 году, и с тех пор явно уменьшились.
Американский ипотечный кризис 2007 года усугубляла непрозрачность рынка: было непонятно, к кому относятся риски. «Российские риски намного очевиднее», — считает экономист Бен Мэй (Ben May) из Oxford Economics. — Здесь отсутствует элемент неопределенности».
Безусловно, крах отдельных финансовых структур, в большой степени завязанных на Россию, может потрясти мировые рынки. Однако, по словам г-на Антчака, инвесторы в регионе не так активно используют кредитные средства, как в 1998 году, что снижает риск неприятностей. При этом даже когда в 1998 году проблемы начались у фонда LTCM, через пару месяцев рынки восстановились. «Если ваш горизонт длиннее нескольких недель или месяцев и составляет хотя бы год, тогда, по моему опыту, все эти экзогенные события не имеют больших последствий», — утверждает аналитик.
Тем временем российские трудности могут усугубиться. В понедельник бывший министр финансов Алексей Кудрин предупредил о «полномасштабном экономическом кризисе» в 2015 году, включающем в себя «череду дефолтов». Так как российские компании сейчас отсечены от глобальных рынков капитала, частный сектор вызывает больше опасений, чем государственный долг. Если в ближайшее время Запад не ослабит санкции, что выглядит маловероятным, страну практически неминуемо ждет кредитный кризис. Впрочем, предполагается, что правительство и центральный банк окажут бизнесу поддержку.
Намного опаснее для финансовых рынков была бы дополнительная эскалация геополитической напряженности. В частности, многие опасаются конфронтации между Россией и прибалтийскими странами НАТО. Судя по поведению рынка на этой неделе, инвесторы пока не прогнозируют такого сценария. Однако г-н Кремер из Commerzbank предупреждает, что подобное развитие событий серьезно усилило бы общий уровень неприятия риска.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Конфронтация России с Западом из-за Украины переписывает геополитические правила. Однако российский экономический и валютный кризис пока на удивление слабо воздействует на мировые финансы. Когда на прошлой неделе рубль рухнул, западные финансовые рынки всерьез заволновались. Но на этой неделе рынки акций и корпоративных облигаций успели восстановиться.
