Центр изучения Ирана и Евразии IRAS

Хотя в международной политике термин «публичная дипломатия» употребляется в последние годы гораздо чаще, чем когда-либо, возник он еще на заре человеческой истории, когда некоторые правители, стараясь расширить свою власть, предпринимали самые разные меры для подчинения сердец и умов народов, проживавших как в дружественных, так и во враждебных странах. В наши дни ввиду активных изменений в международной системе, активности новых игроков, участвующих в мировой политике, необходимости использовать нетрадиционные механизмы для защиты национальных интересов, значимость публичной дипломатии возрастает двукратно, а само это понятие, тесно связанное с такими феноменами как «мягкая власть» и «мягкая война», превратилось в важный элемент внешней политики разных стран.

Не является исключением из этого правила и Россия. Несмотря на то, что в данной сфере эта страна не может похвастаться успешным опытом, в последние несколько лет для укрепления собственного престижа на международной арене и особенно для противостояния мягкой войне, которую ведет против нее Запад, она стала уделять гораздо большее внимание публичной дипломатии, чем когда-либо. В качестве примера этой деятельности можно привести поддержку и усиленное внимание финансируемым Россией международным средствам массовой информации, особенно англоязычным, помощь русским неправительственным организациям, работающим в международной сфере, а также проведение встреч разного формата как в самой России, так и за ее пределами при участии представителей разных стран.

В связи с этим российский Фонд поддержки публичной дипломатии имени А. М. Горчакова при поддержке Министерства иностранных дел России с 8 по 12 декабря этого года провел в Москве пятидневную конференцию под названием «Диалог во имя будущего». Помимо российских экспертов из Москвы и других городов страны, в ней приняли участие молодые специалисты из разных приграничных с Россией стран Центральной Азии, Южного Кавказа, Прибалтики и Восточной Европы, включая Украину, Белоруссию, Польшу, Венгрию, Иран, Турцию, Индию и Китай. В ходе конференции участники обсудили как самые общие вопросы российской дипломатии, так и ее частные аспекты, в том числе внешнеполитические вызовы России, ее противостояние с Западом, антироссийские санкции, напряженность на Украине, евразийскую интеграцию, восточный вектор внешней политики Москвы, проблемы Афганистана и Ближнего Востока в целом.

Несмотря на то, что на подобного рода конференциях, как правило, обсуждаются частные проблемы внешней политики России, основная позиция Фонда Горчакова заключается в попытке активизации российской публичной дипломатии. В связи с этим примечательной особенностью данной конференции, особенно неожиданной для представителей Ирана, стало то, что для участия в ней были приглашены эксперты, придерживающиеся самых разных политических взглядов, из таких стран Восточной Европы, Прибалтики, Украины и Грузии, которые на данный момент не могут похвастаться хорошими отношениями с Россией. По этой причине в первый день конференции глава Фонда Горчакова подчеркнул, что его организация приветствует выражение разных точек зрения, даже самых критических, и не желает слышать только восторженные отзывы в адрес своей страны. Убедиться в этом помогло то, что в ходе конференции представители некоторых стран позволяли себе критику, и подчас весьма резкую, в адрес внешней политики России.

Как уже бы отмечено, подобного рода практика проведения конференций отсутствует в Иране. Дело в том, что сейчас невозможно себе представить, чтобы на какую-либо конференцию в Тегеране были бы приглашены специалисты, не согласные с внешней политикой Исламской Республики в Евразии и на Ближнем Востоке, и им бы предоставили возможность заявить о своей позиции по этому вопросу. Разумеется, такой формат конференций, при котором допускается участие не согласных с действиями Ирана, был бы не только полезным, но и просто необходимым для выяснения слабых сторон иранской дипломатии, устранения недостатков и корректировки тактики и стратегии внешней политики Исламской Республики.

Еще одной особенностью последней конференции Фонда Горчакова стало создание благоприятных условий для знакомства российских специалистов с их коллегами из других стран и сближение их взглядов на нынешние события в мире. Данное обстоятельство непременно отразится на эволюции их убеждений и в долгосрочной перспективе будет иметь положительный эффект. В связи с этим особый интерес представляли дискуссии, на которых своими мнениями обменялись представители Армении и Азербайджана, Абхазии, Осетии и Грузии, России, Украины, Польши и стран Прибалтики.

К сожалению, подобного рода условия немыслимы в Иране, где отсутствует база для тесного общения не только с иностранными коллегами, но и между самими иранскими специалистами, поэтому для выработки такого подхода и использования его преимуществ предстоит еще многое сделать. На этом основании Россия заслуживает больших похвал, чем некоторые другие страны. Конечно, здесь не следует идеализировать, ведь и в России существуют некоторые ограничения на выражение тех или иных взглядов. Вместе с тем объективная оценка не только последней конференции Фонда Горчакова, но и других аналогичных мероприятий, проводимых в России, позволяет сделать вывод о том, что там иностранным специалистам, зачастую критически настроенным в адрес российской политики, предоставляется больше возможностей для участия в дискуссиях, чем в некоторых других странах.

Однако вопреки такой открытости и усилиям, предпринимаемым в этом направлении за последние годы, участники конференции отметили, что Россия так и не смогла добиться значительного успеха в плане публичной дипломатии. Более того, после украинского кризиса и начала информационной войны Запада против России имидж этого государства сильно пошатнулся как в регионе, так и во всем мире. Одной из важных преград на пути продвижения публичной дипломатии и мягкой силы России является консервативное мышление кремлевского руководства. Его представители по-прежнему разделяют мнение российского императора Александра III о том, что лучшим союзником России на международной арене является ее флот, а военная сила куда важнее публичной дипломатии.

Размышляя подобным образом, один из докладчиков конференции, занимающий, кстати, высокий государственный пост, заявил, что в принципе не признает понятия «мягкой силы», считая, что оно противоречит само себе. Дело в том, что, на его взгляд, всякая сила, по сути, должна быть крепкой, а эпитет «мягкая» идет вразрез собственно понятию «силы». С этой точки зрения, публичная дипломатия, культурное влияние и способность убеждения той или иной страны возможны только с опорой на крепкую силу, а без этого мягкая сила и публичная дипломатия не будут иметь никакого эффекта.

С разных точек зрения о противоречивости мягкой силы России рассуждал и американский политолог Джозеф Най. По его мнению, в этой стране данный термин вообще понимается неправильно, поэтому все проекты Кремля в этом отношении остаются бесплодными. Одна из важнейших проблем, на которую при этом указал Най, состоит в том, что механизмы реализации мягкой силы действуют в рамках неправительственных организаций, фондов и компаний (при поддержке правительства, конечно), однако в России исполнительные функции в этой области переданы государственным объединениям, которые, правда, работают под видом общественных объединений.

Как бы то ни было, несмотря на всю критику по поводу российской публичной дипломатии, организация правительственными и неправительственными фондами разного рода конференций, пользующихся финансовой и политической поддержкой российского государства, свидетельствует о том, что эта страна теперь уделяет данной проблеме еще большее внимание и считает ее важным инструментом укрепления собственного международного престижа и противостояния русофобской мягкой войне Запада, особо усилившейся после начала украинского кризиса. Тот факт, что в последний день конференции ее посетил министр иностранных дел России Сергей Лавров, позволяет сделать вывод о том, что высшее внешнеполитическое руководство этой страны активно участвует в подобного рода процессах.