На церемонии в Кремле в июне 2007 года Владимир Путин вручил Государственную премию Российской Федерации (это высшая награда в России) нобелевскому лауреату и писателю Александру Солженицыну, который благодаря смелым разоблачениям советской тирании в годы холодной войны стал почитаемой фигурой на Западе. И Михаил Горбачев, и Борис Ельцин пытались вручить Солженицыну ту же самую премию за его «Архипелаг ГУЛАГ» и прочие знаменитые работы, однако писатель не очень-то был к ним расположен — эти два лидера пытались порвать с коммунистическим и империалистическим прошлым России. Путин был другим. Незадолго до своей смерти в 2007 году в возрасте 88 лет Солженицын сказал, что Путин принес в Россию «медленное и постепенное возрождение».
Восхищение было взаимным. Воздав хвалу Солженицыну на церемонии в Кремле за то, что он «практически всю свою жизнь посвятил Отечеству», Путин посетил писателя у него дома, где рассказал ему, что значительная часть его программы для России «во многом соответствует тому, что написал Солженицын». Последние политические события показывают, что Путин действительно следует многим его идеям, особенно в той сфере, которая известна под названием «ближнее зарубежье», или бывший СССР.
На самом деле, это один из парадоксов истории, что внутренний враг № 1 Советского Союза стал духовным наставником для бывшего офицера КГБ, который неоднократно демонстрировал свою ностальгию по советским временам. Долгие годы до своей смерти неудержимо патриотичный Солженицын заявлял, что Украина должна находиться в составе постсоветской России. Он не считал украинцев отдельной нацией. «Это все — придуманная фальшь, что чуть не с IX века существовал особый украинский народ с особым не-русским языком», — написал он в 1990 году в своей публицистической статье «Как нам обустроить Россию».
Путин тоже считает Украину искусственным государством: в 2008 году на саммите НАТО в Бухаресте он заявил тогдашнему президенту Джорджу Бушу, что «Украина — даже не государство. Часть ее территорий — это Восточная Европа, а часть, и значительная, подарена нами».
Сегодня, когда внимание всего мира приковано к российскому вторжению на Украину, мы можем посмотреть на работы Солженицына как на ключ, дающий ответ на то, где Путин сделает свой следующий агрессивный шаг: Казахстан. Солженицын смотрел на Казахстан в том же ракурсе, что и на Украину, считая, что он в действительности не отдельное государство, и что значительная часть его территории исторически является российской. «Сегодняшняя огромная его территория нарезана была коммунистами без разума, как попало: если где кочевые стада раз в год проходят — то и Казахстан, — написал он в своем эссе. — Сегодня во всем раздутом Казахстане казахов — заметно меньше половины».
Путин публично сделал похожий намек в адрес Казахстана. Он умудрился оскорбить казахов прямо посреди украинского кризиса, заявив, что их президент Нурсултан Назарбаев «создал государство на территории, на которой государства не было никогда».
В Казахстане, как и на Украине, проживает много русских, и русские националисты считают некоторые его области российской землей. Казахстан, писал Солженицын, «составлен из южной Сибири, южного Приуралья, да пустынных центральных просторов, с тех пор преображенных и восстроенных — русскими, зэками да ссыльными народами».
Будучи яростным патриотом и сторонником свободы слова, Солженицын оставил богатое, разнообразное и весьма противоречивое наследие. Путин предпочитает следовать только тем идеям писателя, которые хорошо встраиваются в его неоимпериалистическую и реакционную повестку. Естественно, идея о свободе слова туда никак не подходит. Но Солженицына-националиста Путин любит. Выступая в декабре 2014 года в Кремле на тему западных санкций, Путин процитировал слова Солженицына: «Пора вступаться за Россию, а то затюкают нас окончательно».
В своей публицистической работе, написанной в 1990 году, накануне распада Советского Союза, Солженицын выдвинул идею о том, что России надо отказаться от своих глобальных устремлений и вместо этого сосредоточиться на решении внутренних проблем. Он призвал немедленно отделить Россию от Советского Союза. Этот призыв был услышан первым президентом России Борисом Ельциным, который в декабре 1991 года подписал беловежские соглашения с украинским президентом Леонидом Кравчуком и главой белорусского парламента Станиславом Шушкевичем. Тем самым был забит последний гвоздь в крышку гроба СССР, и Горбачев остался без работы.
Однако в той же самой работе Солженицын написал, что «слово „русский“ веками обнимало малороссов, великороссов и белорусов». Он признавал, что в будущем Украина может стать независимой, однако отмечал: «Разнообразна эта обширность, и только местное население может решать судьбу своей местности, своей области». Путин внял совету, аннексировав Крым, и сейчас делает то же самое на востоке Украины.
Находясь в центре Евразии, Казахстан занимает территорию, превосходящую по площади Западную Европу. Он богат природными и людскими ресурсами, и в отличие от некоторых других постсоветских государств, там сохраняется относительный мир и стабильность. В основном это политическая заслуга Назарбаева, самовластного руководителя страны, который продемонстрировал прямо-таки макиавеллиевскую изощренность, подавляя оппозицию и умиротворяя внешних врагов. Назарбаев очень осторожно ведет себя с Путиным, однако семена будущего спора — политического или военного — уже посеяны. Обеспокоенные неоимперской политикой Москвы, проводимой под предлогом защиты Русского мира, казахи могут со временем отвернуться от России, особенно когда закончится эпоха Назарбаева.
Несомненно, это будет иметь политические последствия. Не исключено, что возникнет военный конфликт типа того, что начался на Украине, где после присоединения Крыма Путин обеспечивает и финансирует пророссийских сепаратистов на востоке.
Путин также вторит Солженицыну в его неприятии Запада и его моральных устоев. Выступая в 1978 году со своей знаменитой речью в Гарварде, Солженицын раскритиковал западную цивилизацию за отсутствие у нее мужества, за ничем не сдерживаемую свободу СМИ, а также за зацикленность на законе и правах человека. Вывод американских войск из Вьетнама, заявил нобелевский лауреат, был признаком слабости: «Для обороны нужна и готовность умереть, а ее мало в обществе, воспитанном на культе земного благополучия». Солженицын весьма резко отзывался даже о западной концепции верховенства права, чем несомненно порадовал будущего лидера России: «Широта юридических рамок (особенно американских) поощряет не только свободу личности, но и некоторые преступления ее... Право слишком холодно и формально, чтобы влиять на общество благотворно».
Несмотря на резко отрицательное отношение к советской системе, Солженицын рекомендовал России не идти по западному пути: «Но если меня спросят, хочу ли я предложить своей стране в качестве образца сегодняшний Запад, как он есть, я должен буду откровенно ответить: нет, ваше общество я не мог бы рекомендовать как идеал для преобразования нашего... Следующая война — не обязательно атомная, я в нее не верю, — может похоронить западную цивилизацию окончательно».
Путин педантично следует этим реакционным рекомендациям.
