Неизвестная история стрельбы на Майдане

Почти год назад на главной площади Киева пролилась кровь. Зимние протесты против президента Виктора Януковича перешли в бойню, и в итоге президент бежал из страны. Погибли более 50 демонстрантов и три милиционера. Как началась стрельба, по-прежнему непонятно. Организаторы протестов с самого начала отрицали свою причастность, однако рассказ одного из участников событий заставляет в этом усомниться.

Итак, сейчас раннее утро 20 февраля 2014 года. Киевская площадь независимости разделена на две части. С одной стороны находится милиция, с другой - протестующие.

Протесты длятся больше двух месяцев, но события уже подходят к развязке. К концу дня более 50 человек будут мертвы. Многих из них застрелят на улицах милиционеры.

В результате пророссийский президент Украины Виктор Янукович лишится своего поста. Москва назовет 20 февраля вооруженным переворотом и использует случившееся в качестве предлога для аннексии Крыма и поддержки восточноукраинских сепаратистов.

Лидеры протеста, многие из которых заняли на новой Украине высокие должности, уверяют, что ответственность за кровопролитие полностью лежит на силах безопасности, действовавших по приказу прежних властей.

Однако теперь, спустя год, некоторые свидетели начинают рассказывать совсем другую историю.

«Я не хотел никого убивать»

«Я стрелял в ноги», — говорит мужчина, которого мы будем называть Сергеем. Он вспоминает, как сидел с винтовкой в здании Консерватории, находящемся на юго-западном углу площади.

«Разумеется, я мог попадать и в руки, и куда угодно. Но я не хотел никого убивать».

По словам Сергея, до этого он больше месяца участвовал в протестах на Майдане. Он утверждает, что его выстрелы по милиционерам, находившимся на площади и на крыше подземного торгового центра, заставили их отступить.

Стрельба началась двумя днями раньше 18 февраля. 19 февраля, в среду, наступило затишье, однако вечером, говорит Сергей, с ним связался человек, предложивший ему на выбор два ружья: дробовик 12-го калибра и охотничью винтовку «Сайга», стреляющую высокоскоростными пулями.

Он выбрал «Сайгу» и спрятал ее в здании почты, в нескольких метрах от Консерватории. Оба здания контролировались участниками протестов.

Когда рано утром 20 февраля началась стрельба, Сергея, по его словам, провели в здание Консерватории и там он до 07:00 — то есть около 20 минут — вел огонь по милиции вместе с другим стрелком.

Его слова частично подтверждаются другими свидетельствами. Тем же утром участвовавшему в Майдане депутату от оппозиции Андрею Шевченко позвонил офицер, который командовал милицией на площади.

«Он позвонил мне и сказал: “Андрей, кто-то стреляет по моим ребятам”. При этом он добавил, что огонь велся из Консерватории».

Шевченко связался с Андреем Парубием — так называемым комендантом Майдана, — отвечавшим у демонстрантов за безопасность.

«Я послал своих лучших людей проверить здание Консерватории и выяснить, есть ли там огневые позиции», — сказал ему Парубий.

Тем временем звонки, поступавшие Андрею Шевченко, становились паническими.

«Командир милиции звонил мне и говорил: “У меня три раненых, у меня пять раненых, у меня убитый”. В какой-то момент он сказал: “Все, я отвожу своих. Андрей, я не знаю, что будет дальше”. Я понимал, что происходит что-то очень нехорошее».

Андрей Парубий, успевший стать вице-спикером украинского парламента, утверждает, что его подчиненные не нашли в здании Консерватории стрелков.

Однако фотограф, проникший в Консерваторию немного позднее — около 08:00, — сумел снять трех человек с винтовками. Впрочем, он не видел, вели ли они огонь.

Версия Сергея также отличается от версии Парубия.

«Я как раз перезаряжал карабин, — рассказывает он. — Они подбежали ко мне, один толкнул меня ногой и сказал: “С тобой хотят побеседовать. Все в порядке, но прекрати делать то, что ты делаешь”».

Сергей уверен, что это были люди Парубия. Впрочем, в лицо он их не знал. Его вывели из здания, затем вывезли из Киева на машине и отправили самостоятельно добираться домой.

К этому моменту были смертельно ранены уже три милиционера, и началось массовое убийство демонстрантов.

Проводящееся Киевом официальное расследование фокусируется на том, что происходило в дальнейшем, когда милиция начала отступать с площади. На видеозаписях ясно видно, как, отступая, она стреляла по протестующим.

Арестованы в итоге были всего три человека — все трое из специального милицейского подразделения. Двое из них — милиционеры в сержантских званиях — остаются под стражей. Третий — командир подразделения Дмитрий Садовник — был выпущен под залог и исчез.

Милиционеров обвиняют в убийстве 39 человек. Однако погибла еще минимум дюжина демонстрантов и три сотрудника милиции.

Некоторые из них, судя по всему, были убиты снайперами, которые стреляли, по-видимому, из окружающих площадь высоких зданий.

Адвокаты, представляющие интересы жертв, а также источники в генеральной прокуратуре сообщают BBC, что в тех случаях, когда убитые явно погибли не от рук милиции, суды препятствуют расследованию.

«Во времена Януковича прокуратура, милиция и суды были чем-то вроде Бермудского треугольника, — говорит Андрей Шевченко. — Все знали, что они сотрудничают и покрывают друг друга. Именно такое сотрудничество и служило основой масштабной коррупции. Эти связи никуда не делись».

Теории заговора

Генеральный прокурор Украины Виталий Ярема, которого многие критикуют за то, как он вел расследование, на этой неделе отправился в отставку.

Тем временем расцветают теории заговора.

«Я уверен, что в убийствах 20 февраля виновны снайперы, прибывшие из России и контролировавшиеся Россией», — говорит бывший комендант Майдана Андрей Парубий.

«Их целью было устроить на Майдане кровавую баню».

На Украине так думают многие. В России, напротив, многие считают Майдан результатом западного заговора — организованным ЦРУ переворотом, задачей которого было увести Украину с российской орбиты. Убедительных доказательств своей правоты не приводит ни одна из сторон.

Подавляющее большинство участников Майдана были мирными безоружными гражданами, вышедшими, несмотря на лютый холод, протестовать против коррумпированных властей. Насколько известно, ни у кого из убитых 20 февраля демонстрантов не было оружия.

Лидеры Майдана уверяют, что они с самого начала делали все возможное, чтобы вооруженных людей на площади не было.

«Мы знали, что наша сила в том, что мы не прибегаем к насилию, и понимали, что если мы начнем стрелять, мы проявим слабость», — говорит Андрей Шевченко.

По словам Парубия, вполне вероятно, что кто-то из демонстрантов мог все же принести на Майдан оружие, но это была стихийная, неорганизованная реакция на насилие, к которому милиция прибегала перед 20 февраля.

«Я слышал, что после стрельбы 18 февраля некоторые приносили на Майдан охотничьи ружья. Мне говорили, что так, в частности, поступили родные или родители тех, кого убили 18 февраля. Поэтому я признаю, что на Майдане могли быть люди с охотничьими ружьями. Можно себе представить, что, когда снайперы начали убивать наших ребят — одного за другим, — кто-то из этих людей начал отстреливаться».

Версия Сергея с этим расходится. Он утверждает, что его еще в конце января завербовал как потенциального стрелка человек, которого он называет отставным офицером. Сам Сергей - тоже бывший солдат.

«Мы разговорились, и он взял меня под свое крыло. Я ему чем-то понравился. Офицеры — хорошие психологи, они понимают, кто на что способен. Он старался держать меня поблизости».

Этот отставной офицер убедил его не присоединяться к наиболее воинственным протестным группировкам, действовавшим на Майдане.

«Твое время еще наступит», — говорил он.

Готовил ли он Сергея психологически к тому, чтобы тот взял в руки оружие?

«Тщательной проработкой плана мы не занимались. Однако он со мной об этом поговорил и меня подготовил».

Неизвестно, кем был этот человек и принадлежал ли он к какой-либо из связанных с Майданом групп.

Неизвестным остается и многое другое — например, кто первым начал стрелять 20 февраля.

Если говорить о теориях заговора, то вполне возможно, что Сергеем манипулировали, и что он стал пешкой в некоей большой игре. Однако сам он так не думает. По его словам, он — простой участник протестов, взявшийся за оружие для самозащиты.

«Я не хотел ни в кого стрелять и никого убивать. Просто так сложились обстоятельства. Я совсем не считаю себя героем. Напротив, я плохо сплю, меня мучают дурные предчувствия. Я пытаюсь держать себя в руках, но все равно постоянно нервничаю. Мне нечем гордиться: стрелять легко, только вот жить после этого трудно. Однако свою страну следует защищать».