Лидер донецких сепаратистов: Мы не являемся гражданами Украины

Александр Захарченко является лидером самопровозглашенной Донецкой Народной Республики, которую не признает международное сообщество. В одном из своих немногочисленных интервью он сказал: его самая большая мечта состоит в том, чтобы Москва аннексировала его территорию так же, как она это сделала с Крымом.

Наша встреча происходит в неприметном здании, расположенном на одной из торговых улиц в центре Донецка. Нет никаких указаний на то, кто находится за дверью, перед которой располагаются охранники, вооруженные автоматическим оружием. Мы быстро поднимаемся на второй этаж, и там, в кабинете, мы видим человека в синем свитере с забинтованной правой ногой. Два месяца назад пуля снайпера попала ему в нижнюю часть ноги. Этот инцидент произошел во время боев за украинский город Дебальцево, который в феврале был взят сепаратистами, контролирующими Донецк.

Сидящий за столом человек — Александр Захарченко, «лидер», глава правительства и главнокомандующий вооруженными силами самопровозглашенной Донецкой Народной Республики. Он майор по званию. После победы сепаратистов в Дебальцево соседняя Луганская мятежная республика даже присвоила ему звание генерала. Захарченко находится в списке разыскиваемых лиц на остальной части Украины, где его обвиняют в создании террористической организации. Его имя фигурирует в санкционных списках Соединенных Штатов и Евросоюза, и в результате он лишен возможности поехать на Запад. Тот факт, что его офис на Университетской улице в Донецке располагается в неприметном здании, является мерой предосторожности. Глава сепаратистской республики уже пережил одно покушение. В результате он больше не хочет возвращаться в бывшее здание администрации губернатора, где в настоящее время находится штаб-квартира правительства. Это многоэтажное строение на Бульваре Пушкина может стать легкой мишенью при воздушном налете.

38-летний Захарченко раньше никогда не занимался политикой. Он работал электриком в шахте, зарабатывал деньги, нелегально добывая уголь, а также учился в юридическом институте, но так и не закончил его. Захарченко впервые стал публичной фигурой в апреле 2014 года, когда он и еще шесть вооруженных людей заняли здание мэрии города Донецка для того, чтобы получить возможность провести референдум по вопросу о независимости, референдум, направленный против правительства в Киеве. Вскоре после этого началась война. В мае 2014 года Захарченко стал уже комендантом города, а спустя три месяца он был назначен главой сепаратистского правительства. В настоящее время самым большим препятствием для мирных переговоров между повстанцами и Украиной является тот факт, что Киев отказывается от прямого контакта с Захарченко. Но можно ли понять Донецкую Народную Республику, не зная Захарченко и не имея представления о том, что он думает? Вероятно, нет.

Журнал Spiegel в течение нескольких месяцев безуспешно пытался договориться об интервью с ним, и, наконец, на прошлой неделе проведение такой беседы было одобрено. Захарченко очень редко встречается с представителями Запада. «Вам будет сложно вернуться назад в Германию после встречи с «террористом», сказал лидер сепаратистов. Он спокойно и с готовностью отвечал на наши вопросы, хотя некоторые его ответы были наполнены едкой иронией.

Spiegel: Г-н Захарченко, вы говорите, что украинское руководство находится в процессе развязывания новой войны. На самом деле происходят перестрелки вдоль линии прекращения огня — в донецком аэропорту и в портовом городе Мариуполе. Минские соглашения не работают?

Захарченко: Этот аэропорт и подвергаемый обстрелам населенный пункт Широкино являются символическими местами как для нас, так и для украинской армии. Киев хочет как можно быстрее вновь взять под свой контроль аэропорт. Он не выполняет ни одного положения Минских соглашений. Прежде всего предполагалось установление прямого контакта с нами, но этого до сих пор не произошло.

— То есть, только Киев виноват в том, что мир все еще не достигнут?

— 90% требований, содержащихся в Минских соглашениях, относятся к Киеву. Мы сделали все возможное. Мы отвели военную технику и передали военнопленных другой стороне.

— Всех военнопленных?

— Что вы имеете в виду, когда говорите «всех военнопленных»? Мы передали последних 16 украинцев, но затем война продолжилась, и у каждой стороны появляются новых военнопленные. А Киев не отводит свои тяжелые вооружения.

— Но вы также этого не сделали. Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) подтвердила, что ваши люди в последние дни подвергли ракетному обстрелу город Авдеевку.

— Я могу сказать вам, почему это было сделано. Если мы отводим наши вооружения, а другая сторона открывает по нам огонь, то мы вынуждены отвечать. Это логично, не так ли? И именно поэтому тяжелые вооружения возвращаются на свои старые позиции.

— Таким образом, война продолжается.

— Потому что Киев незаконно оккупирует часть нашей территории. «Своей территорией» мы считаем всю Донецкую область в тех границах, которые были у нее в составе Украины.

— Существуют предположение, что Россия продолжает вас поддерживать с помощью солдат и вооружений. Получивший тяжелое ранение российский танкист подтвердил это в интервью. Продолжать отрицать это является лицемерием.

— Послушайте, два моих двоюродных брата в настоящее время находятся в Донецкой Народной Республике. Они российские граждане, но они также являются моими родственниками. Один из них раньше жил в Астрахани, другой — в Иркутске. Один из них является бывшим кадровым офицером. Вот это вы называете российской военной помощью? А я говорю, что мои двоюродные братья приехали сюда для того, чтобы мне помочь. Киев называет это российской помощью.

Захарченко не хочет обсуждать откровенные заявления российского солдата Доржи Батомункуева, который признал в интервью в марте, что он и весь его танковый батальон, состоявший из 31 танка, был направлен в Донецк 8-го февраля. Он сказал, что танки были покрашены в цвета камуфляжа в их собственной части и что позднее им был дан приказ сдать все документы и телефоны. По словам этого солдата, никто не давал им приказа о выступлении, и они осознали, что они делают, только когда увидели указатель на въезде в город Донецк.

— Давайте забудем на время российскую армию. Сколько человек у вас находится под ружьем? 23 тысячи, как вы сказали недавно? Плюс 60 тысяч резервистов?

— Сейчас уже больше, но это военная тайна. Эти 60 тысяч являются добровольцами, которые пришли в штаб военного командования и заявили о своем желании взять в руки оружие в случае необходимости.

— Представляется маловероятным, что вы сможете прийти к политическому компромиссу с Киевом. Президент Петр Порошенко называет Донецкую Народную Республику и Луганскую Народную Республику «оккупированными территориями». В настоящее время вы угрожаете занять Мариуполь и Харьков.

— Мы всегда говорили о том, что в состав Донецкой Народной Республики входит вся территория бывшей Донецкой области. Любую ее часть, которая пока не находится под нашим контролем, мы считаем незаконно оккупированной. Харьков не является ее частью.

— Границы Донецкой области все еще расположены слишком далеко от вас.

— Что значит далеко? Всего лишь в 120 километрах.

— Каким образом вы намерены захватить дополнительные территории?

— Чем быстрее, чем лучше. И мирными средствами, если возможно.

Пока нет признаков мирного соглашения, и ни одна из сторон в настоящий момент не намерена оставлять свои позиции. Захарченко говорит быстро, а приводимые им факты и аргументы часто носят противоречивый характер. Как и его оппонент украинский президент Петр Порошенко, донецкий «лидер» произвольно выбирает те положения Минских соглашений, которые представляются ему выгодными, либо он иначе их интерпретирует. Подобного рода правда напоминает лоскутное одеяло.

Захарченко продолжает повторять, что он не политик, а просто наемный работник, служащий своей стране, стране, которая является независимой от России. Тем не менее портрет российского президента Владимира Путина висит на стене его кабинета, а за его рабочим столом находится российский флаг. Остальное убранство помещения принадлежит к разным эпохам. В углу рабочего кабинета размещены рыцарские доспехи, а к стене прислонена булава — символ власти правителей украинских казаков. Современные пистолеты выставлены на книжной полке вместе с собранием сочинений Владимира Ильича Ленина. Мировоззрение сепаратистов, судя по всему, является перемешанным и разнообразным.

— Почему ни вы, ни глава Луганской Народной Республики не хотели подписывать в феврале Минские соглашения, которые были разработаны немецким канцлером Ангелой Меркель, президентом Франции Франсуа Олландом и Владимиром Путиным?

— Потому что первые версии — а всего их было 14 — абсолютно не соответствовали тому, с чем мы могли бы согласиться. В конечном итоге мы подписали тот вариант, который содержал наиболее выгодные для нас условия на тот момент.

— Под давлением со стороны Владимира Путина.

— Да, там было колоссальное давление — не только со стороны России, но также со стороны европейцев и со стороны Киева. Однако мы рассматриваем Минские соглашения всего лишь как первый этап возможного урегулирования. Вместе с тем другая сторона утверждает, что эти договоренности решают все спорные вопросы. Мы настаиваем на ведении переговоров напрямую с Киевом.

— Украинцы хотят, чтобы на территории Донецкого бассейна, на Донбассе, были размещены международные миротворцы. Почему вы отвергаете подобный вариант?

— Согласно Уставу ООН, существует целый набор условий для размещения подобного военного контингента. В таком случае Киев вынужден будет признать, что на Украине происходит настоящая война, а еще он должен будет ввести военное положение. Однако Порошенко делать этого не хочет, потому что Международный валютный фонд в таком случае откажется предоставлять дополнительные кредиты. Кроме того, мы сами способны решить эти проблемы. Иностранные войска вряд ли будут в состоянии остановить боевые операции.

— Некоторые члены российского Парламента, Государственной Думы, хотят, чтобы на Донбасс были направлены российские миротворцы. Такой вариант мог бы стать решением?

— Я уже сказал, что нам нужно самим решать наши проблемы.

— Украинцы сначала хотели провести региональные выборы в восточной Украине, и именно этого они требуют. Однако вы настаиваете на том, что должна быть изменена конституция и определен статус сепаратистских территорий. На это может потребоваться не один месяц.

— Но почему мы не можем одновременно решить эти проблемы? Почему нельзя, для начала, снять экономическую блокаду?

— Если выборы будут проводиться на вашей территории, то будет ли разрешено участвовать в них тем гражданам, которые бежали в другие части Украины после начала войны?

— Их меньше, чем беженцев, которые уехали в Россию. До начала военных действий население Донецкой Народной Республики составляло 4,8 миллиона человек. Более миллиона из них теперь живут в России, и, наверное, 2,3 миллиона все еще находятся здесь. Еще 700 тысяч человек проживают на территории Донецкой Народной Республики, оккупированной Украиной.

— Вы ожидаете, что они вас поддержат. Предполагается, что киевское правительство установит полный контроль на границе с Россией после проведения выборов. Вы согласитесь с этим?

— На самом деле речь идет о том, что это мы установим контроль. В соответствии с Минскими соглашениями, мы сформировали пограничную службу, а создание пограничных пунктов будет закончено в течение ближайших трех недель. После этого уже нельзя будет незаконно пересекать границу.

— Если только вы осуществляете контроль на границе, то тогда российские вооружения будут продолжать свободно поступать в страну.

— Вы сами когда-нибудь видели их на границе?

— Вы не пускаете нас туда, и не пускаете туда даже представителей ОБСЕ, за редкими исключениями. Однако сражение за Дебальцево в феврале было бы невозможно без российской помощи.

— Я командовал подразделением в составе 587 человек, когда было взято Дебальцево. Поверьте мне, я не видел ни одной регулярной части российской армии. А я сам получил там ранение.

— Многие группировки повстанцев воюют независимо на вашей стороне. Вы вообще контролируете сейчас эти вооруженные формирования?

— В соответствии с Минскими соглашениями, мы должны были разоружить подразделения, которые не входили в состав народной армии или территориальных батальонов обороны. Это было сделано без каких-либо эксцессов, и эти люди были включены в состав Министерства внутренних дел или других батальонов.

Однако мир в его республике даже близко не является таким упорядоченным, как Захарченко пытается его представить. Его люди в Министерстве обороны, на самом деле, считают проблемой разоружением повстанцев, действующих независимо. Говорят, что эта программа началась лишь в апреле, и 65 человек были арестованы за отказ добровольно сдать оружие.

— Вы когда-либо считали возможным создание федерации с Украиной?

— Год назад я так считал. Но теперь это уже невозможно.

— Теперь вы хотите, чтобы Россия признала вашу республику. Однако это «невероятно усложнит» разрешение этого конфликта, считает министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер.

— Германия должна признать нас еще раньше. Так будет лучше для живущих здесь людей.

— Условия продолжают оставаться сложными в вашей республике после введения экономической блокады. Как вы намерены решать эту проблему?

— Мы начали выплачивать пенсии, мы постепенно восстанавливаем добычу угля, и скоро у нас заработает железная дорога. И в области добычи угля и производства металла мы вернемся на уровень 2014 года.

— А деньги для выплаты пенсий приходят из России? И поэтому пенсии выплачиваются в рублях?

— Мы поставляем уголь в Россию, и нам платят в рублях. Но вы полагаете, что Украина сможет выжить без нашего угля? Она сейчас покупает уголь по всем возможным обходным маршрутам. Евросоюз также заинтересован, в том числе такие страны как Болгария, Польша, Румыния и особенно Испания. Это означает, что мы принимаем рубли, гривны и доллары.

— А кто, по вашему мнению, должен платить за восстановление Донбасса?

— Конечно, Украина. Она здесь все разрушила.

— Украина, практически, является банкротом.

— Нас не интересует, банкрот Украина или нет. Мы не являемся гражданами Украины. Мы выставим им наш счет. Может быть, немецкие деньги тоже помогут.

Во время интервью Захарченко постоянно говорит о «фашистах» в Киеве. Он критично воспринимает то, что правительство Порошенко получает 500 миллионов евро (550 миллионов долларов) от «железного канцлера» Ангелы Меркель. Он настаивает на том, что эти деньги предназначены для его Народной Республики в виде компенсации за военные потери. Однако немецкие деньги, по его мнению, «украдены» Киевом. Очевидно, что лидер этой Народной Республики полностью зависит от России. Рубль уже проник в Донецк, где российская валюта используется на автозаправках при покупке бензина. Принимающие рубли кассовые аппараты также можно встретить в супермаркетах, и меню в ресторанах указано в рублях.

И все же чувствуется определенный элемент печали в последнем ответе Захарченко. Интервью продолжается уже час, временами превращаясь в бурную дискуссию. В конце возникает продолжительный спор между лидером сепаратистов и журналистом по поводу того, было ли восстание на Майдане в Киеве государственным переворотом, и является ли нынешнее правительство в Киеве «фашистской хунтой». Захарченко продолжает настаивать на том, что его республика воюет с фашистами, и он говорит, что Россия так же воспринимает сложившуюся ситуацию.

— Тем не менее, ваш бывший премьер-министр Александр Бородай сожалеет о том, что Россия не поддерживает стремление людей на Донбассе к независимости так же, как она поддерживает русских в Крыму. Вы согласны с этим?

— Это его личное мнение. Но если бы здесь произошла «русская весна», как тогда в Крыму, то я бы проголосовал за нее обеими руками.