Соглашение, которое спасет Украину

Несмотря на подписанное в феврале второе минское соглашение о прекращении огня, гражданская война на востоке Украины между правительственными войсками и силами сепаратистов отнюдь не утихла. Сродни постепенному процессу краха первого минского соглашения, в последние пять месяцев часто возникают мелкие стычки и перестрелки, а возобновившиеся недавно бои служат предзнаменованием более крупных боевых столкновений.

Тем, кто оказался меж двух огней, боевые действия причиняют все большие страдания. На сегодня в конфликте погибло более 6300 человек, ранено 15500, а число перемещенных лиц превышает 1,7 миллиона человек. Украинская экономика показывает слабые результаты, промышленное производство идет на спад, а курс гривны резко снизился.

И тем не менее война продолжается. Субсидируемое щедрыми иностранными державами пламя гражданской войны полыхает по-прежнему. Соединенные Штаты и Европейский Союз обещают Киеву миллиарды долларов помощи, посылают туда военных советников и предоставляют правительственным войскам «нелетальные» средства, одновременно усиливая военное присутствие НАТО в Восточной Европе. А Россия тем временем вооружает восставших сепаратистов, концентрирует свои силы на российско-украинской границе и отправляет на восток Украины «добровольцев».

В основе этих иностранных инвестиций в украинскую внутреннюю войну лежат крупные геополитические интересы. Для Москвы Украина является важнейшим буферным государством, закрывающим ее внутренние районы от поползновений НАТО. В Севастополе базируется российский Черноморский флот, являющийся для нее средством проецирования силы в Средиземном море. А контроль над украинскими трубопроводами крайне важен для российского экспорта энергоресурсов, от которого зависит благополучие ее экономики. Для Европы и США прозападная Украина представляет собой инструмент геополитического сдерживания все более агрессивной России. Киев в случае его укрепления может стать средством оказания давления на Москву. А победа правительственных войск над пользующимися поддержкой России сепаратистами, какой бы маловероятной она ни казалась, стала бы важным идеологическим триумфом для либеральной демократии.

Конечно, крупные геополитические интересы есть у обеих сторон. Но это не основополагающие интересы, а лишь инструментальные. Это средство для достижения целей, а не цель сама по себе. Исход украинского конфликта не представляет угрозы для существования России или Запада, а поэтому внешние актеры могут нести лишь ограниченные издержки в обеспечении победы своим сторонам. Да, этот конфликт может привести к таким действиям как поставки оружия, военной техники и предоставление финансовой помощи, но внешние силы даже не помышляют о вступлении в войну друг с другом ради Луганска или Донецка.

Тем не менее рост напряженности усиливает страх перед эскалацией боевых действий. В своих недавних комментариях российскому информационному агентству «Интерфакс» бывший советский руководитель Михаил Горбачев выразил обеспокоенность тем, что конфликт на Украине может спровоцировать более крупную «горячую войну» между США и Россией. «К сожалению, я не могу сказать наверняка, что холодная война не приведет к войне „горячей“, — заявил Горбачев. — Я опасаюсь, что стороны могут пойти на такой риск».

Его обеспокоенным словам вторит бывший американский госсекретарь Генри Киссинджер. Выступая на слушаниях в сенатском комитете по делам вооруженных сил, Киссинджер с тревогой говорил о перспективе «процесса военных контактов, когда неизвестно, к чему они нас приведут, и что мы сделаем для их сохранения».

Слова Горбачева и Киссинджера есть отражение стратегической дилеммы, которая лежит в основе «конкурентного вмешательства» Запада и России на Украине. У двух сторон разные и конфликтующие интересы в плане исхода гражданской войны, но обе они заинтересованы в недопущении прямой конфронтации. Хотя Запад и Россия вынуждены вмешиваться, они, как это ни парадоксально, в силу обстоятельств должны делать это сдержанно.

То, что обе стороны стремятся регулировать и контролировать свое соперничество и эскалацию, можно увидеть в относительно сдержанных и несколько странных стратегиях вмешательства, используемых ими. Например, Соединенные Штаты уже предоставили Киеву «нелетальную помощь на нужды обороны и безопасности» на сумму более 100 миллионов долларов, включая бронированные «Хаммеры», безоружные беспилотники и противоминометные РЛС, а также послали сотни американских советников для обучения украинских правительственных войск, которые со временем будут направлены на фронт. Но президент Обама до сих пор не хочет предоставлять Украине то оружие, которое она давно уже просит. Обеспокоенность по поводу того, что поставки оружия американского производства спровоцируют Россию и вызовут новую эскалацию, требует более внимательного отношения, сигнализирующего о сдержанности и проводящего четкие различия между «смертоносной» и «несмертоносной» военной помощью, а также между советниками и войсками.

Россия, со своей стороны, использует «маленьких зеленых человечков», которые похожи на профессиональных солдат, носят форму российского образца, российское оружие, однако не имеют знаков различия. Она настойчиво говорит о том, что воюющие на востоке Украины российские солдаты — это «добровольцы», ушедшие в «отпуск». Это дает ей возможность для осуществления аннексии и оккупации украинской территории, но при этом она может сдерживать эскалацию. Необходимость правдоподобно отрицать свое участие требует от России ограничивать масштабы вторжения. Такая необходимость также дает Западу крайне важную возможность для сохранения своего лица и недопущения силовых контрдействий, способных спровоцировать более серьезную войну с Россией.

Сдержанность Запада и России — это проявление мудрости, однако она мучительна. Получается, что Россия осуществляет вмешательство, поддерживая повстанческое движение, но не ведя его к победе. Запад тоже соответствующим образом проводит собственное вмешательство, мешающее изгнать правительственные войска с востока Украины, но не дающее возможность положить конец гражданской войне. Для внешних актеров «не проиграть» стало важнее, чем «победить». Ни одна из сторон не желает платить за победу и одновременно не желает признать поражение.

Последствия для противоборствующих на Украине сил в такой ситуации значительны. Пока этот внутренний конфликт будут субсидировать внешние игроки, ни правительство, ни повстанцы не будут чувствовать необходимости в окончании боевых действий переговорным путем. Но в силу того, что их внешние спонсоры стремятся сдерживать эскалацию, ни у той, ни у другой стороны нет решающих военных преимуществ, которые позволили бы одержать верх в гражданской войне. Итог — это длительный внутренний конфликт без особых надежд на компромисс или урегулирование.

Следовательно, разрешение стратегической дилеммы, которую порождает конкурентная интервенция, является необходимым предварительным условием для прекращения этого конфликта. Это значит, что работу по окончанию гражданской войны на Украине необходимо начать с внешнего соглашения между вмешивающимися сторонами, причем такое соглашение должно быть шире договоренностей о прекращении огня типа Минск-1 и Минск-2. Внешние договаривающиеся стороны должны открыто признать, что у Запада и России есть своя, вполне законная заинтересованность в исходе конфликта. Для достижения такого урегулирования потребуются компромиссы от обеих сторон, в том числе, признание того, что Украина не может быть ни сателлитом Российской Федерации, ни протекторатом Запада. Также потребуются обязательства об отказе от провокационных действий военных в Восточной Европе и о прекращении военной помощи воюющим сторонам, как «летальной», так и «нелетальной».

Внутреннее урегулирование конфликта станет возможно только тогда, когда посторонние силы прекратят свое вмешательство в дела Украины. Пока стороны этого не добьются, присущая конкурентному вмешательству стратегическая дилемма будет и дальше разжигать пламя войны.