«Когда придут солдаты, спрячь меня под столом!» — просил я маму, когда мне было пять лет. Тогда, в 1970-е, я жил в СССР, в самый разгар холодной войны. Страх однажды быть призванным в армейские ряды, чтобы защищать свою родину— Россию— от «загнивающего Запада», был сильнее, чем страх нападения этого самого Запада. Вполне возможно, что причина была в моем пацифистском воспитании, однако не я один испытывал подобный страх. Я не был знаком ни с одним человеком, который жаждал бы пойти в армию. Я не знал никого, кто испытывал бы гордость за армию.
И это — несмотря на еженедельные воскресную патриотическую передачу «Служу Советскому Союзу!» на государственном телеканале. Несмотря на обязательный предмет «начальная военная подготовка» в школьной программе. Несмотря на ежегодные военные парады. Пропаганда 70-х не сумела добиться того, с чем справляется пропаганда сегодня: привить россиянам любовь к собственной армии.
Служить в армии— престижно
Согласно опросу общественного мнения, проведенному в июне ВЦИОМ, 86 процентов жителей России убеждены, что российская армия способна защитить страну в случае реальной угрозы. 40 процентов опрошенных испытывают к армии уважение, 39 процентов— гордость, а 20 процентов возлагают на нее надежду. Подавляющее большинство россиян считают службу в вооруженных силах престижной и убеждены, что она дает молодому человеку новые возможности.
Вероятно, все эти 86 процентов населения порадовались в воскресенье, 26 июля, когда президент РФ Владимир Путин представил новую Морскую доктрину, и российский ВМФ в Калининграде устроил по этому поводу поистине впечатляющее зрелище. Главный посыл: конечно же, Россия — это мирная страна. Естественно, что она никому не угрожает и ни на кого не нападает. Однако она постоянно начеку и не пощадит никого, кому придет в голову идея напасть на самую большую страну в мире. Тогда в дело вступят маневренные корабли с точным навигационным оборудованием и молниеносными ракетами. Согласно новой доктрине, сейчас — прежде всего в Средиземном море и Арктике, которые считаются новыми приоритетами на фоне угрозы расширения НАТО на восток.
Пока все логично и вполне укладывается в рамки новой Военной доктрины, которую Россия представила в конце прошлого года. Тогда начальник Генштаба Вооруженных сил РФ Валерий Герасимов объявил, что до 2020 года российские войска получат более 11 тысяч новых боевых бронированных машин, 30 кораблей и подводных лодок, а также 14 тысяч других военных транспортных средств, не говоря уже о бесчисленных новых ракетах. Впечатляет. И вполне может конкурировать с темпами гонки вооружений во времена холодной войны.
Однако нет никаких гарантий. Вполне может статься, что западные санкции и нарастающий экономический кризис сведут на нет реализацию этой амбициозной госпрограммы перевооружения. Ведь тогда могут закончиться деньги, и важные части сложного высокоточного оружия, установленного на кораблях и направленного в сторону Запада, перестанут поставлять с этого самого Запада. Представляется сомнительным, что к тому времени столь часто упоминаемое «импортозамещение» сможет быстро и эффективно восполнить эту потребность.
Нехватка надежного финансирования
Кроме того, безудержное разграбление средств, выделяемых на военные госзаказы, должно быть пресечено раз и навсегда. Недавно сам Владимир Путин пригрозил приравнять этот порок к финансированию терроризма и пожаловался между делом на то, что цены на изготовление оружия в процессе его производства вырастают в 11 раз.
Лишь тогда, когда будут решены эти проблемы и новые планы России получат надежные финансовые гарантии, российские граждане на самом деле могут начать гордиться собственной армией. Без боязни, что выпущенная с военного корабля ракета взорвется сразу после старта, как это произошло в ходе морского военного парада в Севастополе в прошлые выходные. Однако это представление прошло без участия президента — он в это время наблюдал за парадом моряков в Калининграде, где одна из ракет просто застряла в пусковой установке...
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
«Когда придут солдаты, спрячь меня под столом!» — просил я маму, когда мне было пять лет. Тогда, в 1970-е, я жил в СССР, в самый разгар холодной войны. Страх однажды быть призванным в армейские ряды, чтобы защищать свою родину— Россию— от «загнивающего Запада», был сильнее, чем страх нападения этого самого Запада.
