Почему закрылось «окно жизни»?

3 мая 2015 года по инициативе католического священника Гжегожа Зволиньского в Кирове был открыт первый в Приволжском федеральном округе бэби-бокс или «окно жизни» — специальное устройство для младенцев—подкидышей. Однако открытым это «окно» оставалось недолго, уже через четыре дня его закрыла прокуратура.

Бэби-бокс — это специальное устройство, колыбель-инкубатор, где мать может оставить нежеланного ребенка на условиях анонимности. Рядом с ним нет видеокамер и охраны. Через минуту после того как младенца оставили, сработает сигнализация, загорится лампочка, ребенка возьмут, вызовут полицию и врачей. В Польше, Чехии, Италии и других католических странах подобные «окна жизни» широко распространены, а с 2012 года стали появляться и в России. За четыре года было открыто 20 штук, которые спасли 35 жизней младенцев; пятерых детей потом забрали биологические матери.

В Кирове деятельность отца Гжегожа Зволиньского была приостановлена при совместном участии областной прокуратуры и детского омбудсмена Павла Астахова.

«Я хотел создать памятник в честь Иоанна Павла II»

В юности Гжегож Зволинский мечтал стать миссионером. Он представлял себя проповедующим Слово Божие аборигенам в Африке или индейцам в Латинской Америке. Но судьба распорядилась иначе. По благословению епископа юный польский пастор отправился в Россию, да еще в один из самых глухих ее уголков — Кировскую область. Романтики здесь было мало, климат суровый, а католиков можно было пересчитать на пальцах одной руки.

«На вокзале меня встретили пять поляков и одна пожилая француженка, которая боялась говорить со мной. Старушка думала, что за общение с иностранцем ее снова арестуют».

Вятку, переименованную большевиками в Киров, окружали лагеря, в центре города размещалась пересыльная тюрьма, а сам областной центр до перестройки был закрыт для иностранцев. В советский период в Кирове были закрыты и разграблены 38 православных храмов, синагога, протестантская кирха и мечеть, а вот польский костел чудом уцелел. За возвращение храма имени Пресвятого Сердца Иисуса католической общине польский пастор боролся все время своего служения в России.

Он подавал прошение за прошением, но добился только того, что католикам разрешили служить мессу по христианским праздникам. Тогда отец Гжегож сменил стратегию и решил отметить достижения своего земляка, папы Иоанна Павла II.

«Папа Иоанн-Павел II побывал практически во всех странах мира, кроме двух — России и Китая. Туда его не пустили. В каждой стране были установлены памятники Иоанну-Павлу II, в честь понтифика названы храмы, улицы, школы, больницы. А в Кирове, где я служу, не было ничего. Мне очень хотелось установить ему памятник, но не в камне или бронзе, а памятник живых дел».

Место спасения

Польский пастор решил открыть в Кирове «Дом одинокой матери». Дом предназначался для женщин, оставшихся без средств к существованию во время беременности. Как правило, это школьницы, студентки или просто молодые женщины, для которых первая любовь и сексуальный опыт закончились личной трагедией.

Жених или возлюбленный отказались воспитывать ребенка, отец выгонял «проститутку» из дома, друзья отворачивались, общество заклеймило позором. Вариантов у таких женщин остается немного: родить ребенка и оказаться с ним на улице или отказаться от ребенка, оставив его в роддоме. Еще вариант — сделать аборт и, возможно, лишиться возможности иметь детей на всю жизнь.

Проблема в том, что многие девочки догадывались о своем положении слишком поздно, когда прервать беременность врачи уже отказывались. Пребывая в ужасном душевном и физическом состоянии, они в тайне рожали на чердаке, в подвале или туалете вокзала, а потом душили, топили или просто выбрасывали «плод любви».

Если таких находили, то судили за убийство и отправляли в тюрьму, откуда они выходили или закоренелыми преступницами, или людьми сломленными, окруженными позором и славой матери-детоубийцы.

Протянуть руку помощи таким несчастным женщинам и решил отец Гжегож.

Вифлеем на Вятке

«Я дважды подавал заявку на грант, один раз — президентский, другой — губернаторский, но каждый раз получал отказ. Тогда я решил обратиться к людям. Выступил на польском католическом радио „Мария“ в Варшаве. Поляки откликнулись, стали жертвовать. Одна наша вятская прихожанка передала приходу квартиру, которая ей досталась после смерти бабушки. Мой хороший знакомый, вятский чиновник, выхлопотал для нас помещение в несколько комнат совершенно бесплатно. Мы сделали там ремонт, и центр „Вифлеем на Вятке“ начал работать! Господь услышал наши молитвы!», — рассказывает священник.

Первой спасенной стала 16-летняя вятская школьница Влада. Девочка была на шестом месяце беременности. Телефон центра ей подсказали в женской консультации.

История Влады стара как жизнь: первая любовь, надежды на замужество и семейное счастье, но возлюбленный бросил ее, как только узнал о беременности. Школу Влада бросила сама, потому что не могла найти в себе силы ходить туда с большим животом и слушать поучения учителей, терпеть насмешки и презрительные взгляды одноклассников.

Из родных у Влады была только мама, отец судьбой девочки не интересовался. Мама тяжело болела, работать не могла, так что у Влады не было денег даже на еду для себя, не то что для будущего ребенка. Семья не могла заплатить за квартиру, и была угроза, что двух женщин, причем одну беременную, выгонят на улицу.

«Мы купили Владе продукты, одежду, коляску для будущего малыша, заплатили долг за квартиру. Каждую неделю я приезжал, и мы вместе ходили в магазин, где я покупал все необходимое. У Влады родился здоровый мальчик Никита. Ему сейчас уже шесть лет будет!» Отец Гжегож радостно улыбается, как будто сам стал отцом, и вспоминает другой случай.

«Восьмикласснице Насте стало плохо на уроке математики. Болит живот, тошнит, учителя подумали, что девочка отравилась. Вызвали врачей, а оказалось, что девочка беременна! Скандал на всю школу! Девочке 14 лет! Вызвали родителей. Отец школьницы категорически настаивал на аборте, то есть убийстве ребенка. Настя нашла телефон нашего центра в интернете, позвонила. Я приехал за ней на машине. Я очень боялся, что меня обвинят в похищении несовершеннолетней, нас вызывали в полицию, был скандал с родителями. Но, в конце концов, все обошлось. Настя родила мальчика, тоже Никиту. Ему сейчас 10 месяцев. Еще одна спасенная жизнь!»

Она звалась Татьяна

Сейчас в центре «Вифлеем» живет Татьяна, ей 22 года. Татьяна воспитывалась в детдоме, родная мама отказалась от нее, а папа сидел в тюрьме.

Последние годы Татьяна жила в приемной семье, училась в техникуме. Ее жених служил в полиции и девушка надеялась, что вскоре они поженятся. Однако когда полицейский узнал о беременности, жениться отказался, послал на аборт. Приемные родители помочь не могли. Накануне у них сгорел дом, и жить самим было негде. Телефон центра Татьяна нашла в интернете и обратилась за помощью.

«Конечно, я бы и в православный центр обратилась, просто я не знала, что такой тоже есть. Но там, говорят, очень строгие условия: надо молиться, поститься, ходить в платке и длинной юбке. А здесь меня ничего не заставляют», — рассказывает девушка.

Я задала Татьяне вопрос, который беспокоит православную общественность в России: не заставляют ли ее принять католичество?

Таня улыбнулась, помешивая соус в кастрюльке. Она готовила праздничный обед в честь дочки Арины. Дочери скоро исполнится годик.

— Нет, ну что Вы! Я как ходила в православный храм по воскресеньям, так и хожу! Мне православная вера ближе, и менять ее, я не собираюсь.

— А дальше как думаешь жить?

— Как сироте мне от государства положена квартира. Я надеюсь, что получу ее к Новому году, устроюсь на работу, у меня есть диплом повара-кондитера. Моя мечта открыть свою маленькую кондитерскую.

— О любви уже не мечтаешь?

— Ну как Вам сказать. Конечно, мне хотелось бы встретить хорошего парня. Но только такого, который полюбит не только меня, но и мою дочку. А если нет, то тогда ничего не нужно, потому что от дочки я уже никогда не откажусь! Конечно, у меня мысли всякие были во время беременности. Когда я была совсем одна, и не знала, что мне делать! Даже страшные мысли были, признаюсь Вам! Я думаю, что, если бы тогда был бэби-бокс, может быть, я принесла бы ребенка туда. И многие девушки в моем положении, если бы знали, что это безопасно и анонимно, не стали бы бросать своих деток на дороге или в канаве!

Окно жизни

Бэби-бокс — еще один благотворительный проект отца Гжегожа. Но в отличие от «дома одинокой матери», просуществовал он всего четыре дня. Хотя открытие было торжественным. На церемонии присутствовали посол Ватикана в России, кировский вице-губернатор Алексей Вершинин, представители областного департамента здравоохранения и много прессы. Журналисты раструбили о первом в федеральном округе бэби-боксе.

«Я думаю, если бы православные открыли бэби-бокс, то не было бы проблем! — размышляет вслух отец Гжегож. — А так как открыл католик, иностранец или, как сейчас говорят в России, иностранный агент, то вышел большой скандал».

Буквально через пару дней после торжественного открытия бэби- бокса к католикам наведались кировские прокуроры. Служители закона требовали немедленно закрыть «окно жизни», как устройство незаконное и даже преступное.

«Меня допрашивали как преступника! — удивляется отец Гжегож. —Пригрозили, что если не закрою, то на три месяца закроют вятский католический приход и еще оштрафуют на 100 тыс руб. Не то, чтобы я испугался, но решил подчиниться! А разве у меня был выход? Конечно, я обратился в суд, но суд принял сторону прокуратуры. Сейчас я написал кассационную жалобу и жду ее рассмотрения, а бэби-бокс стоит без дела, а мог бы спасать детей!»

Закрытия бэби-бокса также возмущенно потребовал российский уполномоченный по правам ребенка Павел Астахов. «В большинстве стран Европы это уголовное деяние, почему там [на открытии — прим. ODR] присутствовал представитель папы римского и что он там благословил — это большой вопрос!»

Астахов намеревался позвонить губернатору Кировской области Никите Белых и раскритиковать его за неверный шаг: «Если Вы такие смелые, то поставьте их на каждом углу, чтобы стояли, потому что мать, которая хочет убить, она не будет бежать в единственный бэби-бокс!»

Губернатор поспешил откреститься от столь опасного проекта: «Участие чиновника областного правительства в открытии бэби-бокса было связано не с самим проектом, а с участием посла Ватикана в РФ. В Кирове бэби-бокс был установлен силами католической церкви, там бюджетных денег вообще не было. Если будет в правовом порядке определено, что бэби-боксы — незаконно, то это одно, а если определят, что законно, то это другая ситуация».

Однако выяснилось, что определить, что законно, а что нет, не так просто, так как в России нет специального закона о бэби-боксах. Поэтому противники и сторонники ссылаются на одни и те же нормы российского законодательства, но трактуют их по-разному. Например, противники «окон жизни» говорят, что согласно статье 121, п.1 Семейного Кодекса РФ выявлением и устройством детей могут заниматься только органы опеки, а не религиозные организации. В ответ сторонники замечают, что бэби-боксы — это не выявление, а обнаружение ребенка, а на такое действие согласно тому же документу имеют права все граждане, даже если они католики.

Неожиданно сторону католического священника принял Следственный Комитет России. «Жизнь ребенка в данном случае является безусловным приоритетом — заявил представитель СКР Владимир Маркин. — К примеру, с 2011 года на территории Пермского края организована работа трех „окон жизни“, которые приняли пять новорожденных детей. В этот период отмечено снижение преступлений, квалифицируемых по статье „Убийство матерью новорожденного ребенка“. В целом в России, по данным ведомства, в 2014 году было совершено 136 убийств детей в возрасте до одного года».

Только самые страшные случаи привлекают внимание

По данным российских журналистов и правозащитников, в среднем в России убийство новорожденного происходит раз в два-три дня. Чаще всего задушенных, утопленных или погибших от холода и голода младенцев находят у мусорных бачков, в общественных туалетах, парках и подъездах домов. Только самые страшные случаи привлекают внимание репортеров уголовной хроники.

К примеру, 26 ноября 2012 года на полигоне твердых бытовых отходов поселка Костино, было обнаружено тело новорожденной девочки с телесными повреждениями. Следствие установило, что мать родила девочку в коллекторе одного из домов Кирова, но, не желая её воспитывать, женщина ударила новорожденную об угол бетонного перекрытия. Девочка умерла.

В июне 2014 года в Кирове работница буфета родила ребенка прямо на столе. Буфет она закрыла на обед. Однако один из посетителей, ждавший у дверей, услышал крик ребенка и вызвал полицию. Буфетчица все отрицала, но трупик младенца обнаружили в морозилке среди продуктов.

В феврале 2015 года 24-летняя жительница Омутнинска Кировской области родила ребенка в деревянном общественном туалете. Ребенок был выброшен матерью в выгребную яму.

Хоронят убитых младенцев вместе со взрослыми на кладбище для неопознанных трупов. Над их могилками нет ни крестов, ни имен, это просто яма, куда сбрасывают человеческие отходы.

Благодаря центру «Вифлеем в Вятке» за шесть лет было спасено 47 жизней младенцев. Если бы «окно жизни» было открыто, возможно, спасенных было больше. Но сейчас «ящик для младенцев» пылится без дела в помещении католического прихода, а священник Гжегож Зволиньский ждет решения суда. Он готов передать бэби-бокс православному приходу или больнице, но желающих почему-то не находится.