«Конечно, мы хотим слушать радио и узнавать новости из Киева, — сказал Бардан, солдат пехотного отряда украинской армии, базирующегося в разрушенном пригороде Донецка. — Но здесь ловятся только российские радиостанции или “Новороссия Rocks”».
Он курил сигарету, стоя у разрушенного здания в поселке Пески, где разворачивались одни из самых ожесточенных боев в конфликте между украинской армией и пророссийкими ополченцами. Весьма скудный выбор украинских радиостанций может показаться вполне заурядным и объяснимым явлением. Однако он лишний раз подчеркивает разрыв между бойцами на линии фронта и их командованием и сигнализирует о неисправности линий коммуникации, которые существуют на мятежном востоке Украины.
Говорят, что бюрократические проблемы в значительной мере мешают Украине достичь каких-либо военных успехов, поскольку, по слухам, военные командиры стараются задержать или вообще запрещают своим солдатам отвечать на артиллерийские атаки пророссийских ополченцев.
Когда начинается артиллерийский обстрел с вражеских позиций, отрядам правительственных войск приходится просить разрешения на ответный огонь у своих командиров, которых нет в зоне военных действий. Они жалуются на неэффективность командной цепи и говорят, что они проигрывают битвы из-за бюрократических проволочек. Тяжелое вооружение готово к использованию, но зачастую солдатам приходится дожидаться, когда высшее командование даст им зеленый свет. «Разрешение приходит слишком поздно, — сказал один из офицеров украинской армии. — Иногда нам приходится ждать час, иногда больше. Это неэффективно. Так мы войну не выиграем».
26-летний Бардан добавил: «Несколько дней назад нас обстреливали ракетами «Град» и 152-миллиметровыми снарядами. Враг стреляет по нам, а у нас нет разрешения открывать ответный огонь. Это большая проблема. Наших солдат убивают, а мы можем только стоять и смотреть. Мы — легкая мишень».
Украина делает акцент на том, что она соблюдает условия подписанного в феврале Минского мирного соглашения. Правительство хочет, чтобы его армию считали ответственной силой, которая использует тяжелое оружие только в целях обороны. Согласны ли солдаты украинской армии мириться с тем, что условия Минского соглашения отчасти являются причиной ограничений в силе и частоте ответных ударов?
«Нет, — ответил Бардан, и его точку зрения разделяют многие бойцы правительственных войск и ополчения. — Минск мертв». И артиллерийский огонь, который в августе неоднократно открывался вокруг удерживаемой ополченцами Горловки и удерживаемого правительственными войсками поселка Старогнатовка и который унес жизни многих солдат и мирных жителей, подтверждает эту точку зрения.
Алексей Мельник, эксперт по международным отношениям и безопасности из Киева, указывает на более глубокие системные проблемы. «Решения принимаются на два или три уровня выше, чем в британской армии», — объяснил он, добавив, что порой военным командирам приходится дожидаться разрешений гражданского руководства в Киеве. По словам Мельника, некоторые офицеры высшего звена украинской армии столкнулись с критикой в связи со стратегическими поражениями и большим числом жертв, поэтому они стараются передать ответственность другим чиновникам, чтобы избежать критики в будущем.
29 августа президент Франции Франсуа Олланд провел переговоры с канцлером Германии Ангелой Меркель и президентом России Владимиром Путиным и сообщил, что они единодушно поддержали призыв к всеобъемлющему прекращению огня, начиная с 1 сентября — план, который обсуждался в течение некоторого времени, как сообщает Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе, которая ведет наблюдение за этим конфликтом. В последнее время наблюдатели ОБСЕ зафиксировали рост числа нарушений Минского соглашения, в том числе случаи применения артиллерии.
В своем воскресном интервью изданию Independent начальник Генерального штаба вооруженных сил Украины Виктор Муженко подтвердил, что войска вдоль линии фронта должны получать разрешение вышестоящих военных командиров, прежде чем открывать ответный артиллерийский огонь. Однако он подчеркнул, что это связано с условиями мирного соглашения, подписанного в Минске, добавив, что процедура получения разрешений оптимизирована настолько, насколько это возможно.
«Мы не открываем ответный огонь, потому что украинская сторона будет выполнять свои обещания, в том числе обещания, закрепленные в Минском соглашении, — сказал он. — Мы также хотим показать цивилизованному миру, что мы готовы решать конфликт на политическом уровне».
«Наша позиция позволяет нам опровергнуть циничную пропаганду России», — добавил он, поскольку западные страны и Украина неоднократно обвиняли Россию в поддержке ополчения, а также в том, что ее военнослужащие принимают непосредственное участие в конфликте на востоке Украины. Россия отрицала эти обвинения, несмотря на огромное количество доказательств обратного. «Они пытаются выставить нас разжигателями войны и снять с себя ответственность за гибель тысяч людей», — объяснил г-н Муженко.
Г-н Муженко отметил, что разрешение вовсе не обязательно должно поступать из Киева, добавив, что командиры на местах имеют право санкционировать артиллерийские атаки, уведомив об этом чиновников из ОБСЕ.
В разрушенных зданиях поселка Пески угадываются следы неоднократных обстрелов из артиллерийских орудий. Снайпер Василий пристально изучает нейтральную территорию из своего укрытия. В следующем году Украина будет отмечать 25-летие обретения независимости от СССР. Какой, по мнению Василия, будет его страна через год? «Такой же, как сейчас».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Когда начинается артобстрел с вражеских позиций, украинским отрядам приходится просить разрешения на ответный огонь у командиров, которых нет в зоне военных действий. Они жалуются на неэффективность командной цепи и говорят, что проигрывают битвы из-за бюрократических проволочек. Тяжелое вооружение готово к использованию, но зачастую приходится ждать, пока дадут зеленый свет.
