Враг моего врага

Россия в последнее время стала активнее вмешиваться в гражданскую войну в Сирии. Речь о расширенных поставках оружия и оборудования, предоставление военных советников и, возможно, даже солдат — все это сигнализирует о совершенно новом уровне вовлеченности Москвы. Эти усилия являются важными сигналами со стороны России о том, что она намерена и дальше играть важную роль на Ближнем Востоке. Вместе с тем они также повышают риск столкновений между российскими силами и силами других стран, которые стремятся свергнуть президента Сирии Башара Асада. Последствия такого противостояния могут быть крайне опасными.

Россия поддерживала сирийское правительство на протяжении 40 лет. Когда Египет покинул советский лагерь в начале 1970-х годов и связал свою судьбу с Соединенными Штатами, а также мирным процессом в отношениях с Израилем, Дамаск приобрел огромную ценность для России (тогда СССР) как средство сохранения влияния в этом жизненно важном регионе. За эти четыре десятилетия Сирия стала постоянным «клиентом» Москвы: ее благодетель предоставлял Дамаску оборудование и персонал, как в роли инструкторов, так и советников. В дополнение к разведывательным объектам Россия также располагает здесь военно-морской базой в порту Тартус, единственной средиземноморской базой Черноморского флота.

На протяжении всей гражданской войны в Сирии Москва поддерживала Асада в борьбе с любыми оппозиционерами, обеспечивая как дипломатическую поддержку — Москва использовала свое право вето в Совбезе ООН, чтобы спасти Дамаск от международного давления — так и военные средства, чтобы защитить его. Однако в последнее время Москва стала отправлять в Сирию новое оружие, по два военных рейса в день. Этот факт признают как сирийские, так и российские источники. Неофициальные же источники указывают, что российские войска уже присоединились к боевым действиям. Министр иностранных дел Сирии Валид аль-Муаллем (Walid al-Moualem) заявил, что его правительство готово попросить российские войска принять участие в боевых действиях, хотя и добавил, что Россия еще не пошла на этот шаг.

На что рассчитывает Россия — понятно. Москва хочет, чтобы ее клиент остался у власти. Также она ставит на то, что главный враг режима Асада, «Исламское государство», на Западе вызывает такое отторжение, что западные страны позволят России вмешиваться и поменять баланс сил, что поможет Асаду остаться в президентском кресле. Другими словами, Москва ставит на то, что Запад решит, что враг моего врага — мой друг.

Мигрантский кризис в Европе играет на руку Москве. Президент России Владимир Путин предполагает, что поток беженцев изменит отношение со стороны европейских правительств: они бы относились к российским военным действиям с подозрением, однако теперь будут приветствовать шаги, которые способны стабилизировать ситуацию и остановить поток беженцев. Он также надеется, что эти усилия помогут изменить их отношение к России, которую снова начнут рассматривать в качестве партнера для решения международных проблем, а не как источник нестабильности. Этот план, кажется, работает: некоторые европейские чиновники заговорили о том, что склоняются к тому, чтобы иметь дело с Россией и Асадом.

В этом начинании сирийский лидер опирается на успешное решение иранской ядерной проблемы. В этом процессе участвовала Москва, а также Берлин, Париж, Лондон и другие. Даже если их помощь не может переломить ситуацию в Сирии, российские стратеги считают, что помощь России поможет ей заявить о том, что она сыграла огромную роль в международных дискуссиях по урегулированию сирийского кризиса.

Другие правительства боятся участия России, и на это есть несколько причин. Во-первых, есть опасения, что эти действия могут склонить чашу весов конфликта и дадут Асаду шанс остаться у власти. А это, в конце концов, человек, который, чтобы остаться в президентском кресле, травил газом свой народ. Во-вторых, есть очень реальная возможность, что это приведет к тому, что конфликт затянется, народу станет еще хуже, а количество беженцев возрастет, что дестабилизирует ситуацию в странах, граничащих с Сирией. Наконец, существует опасность, что российские войска окажутся втянуты в конфликт с другими военными, не только с теми, кого Запад поддерживает, а с натовскими войсками, поскольку они наносят удары по целям, расположенным в Сирии. Таким образом, есть не только риск непрямой войны, но и перспектива конфликта между главными игроками.

Существует предположение, что Москва рассматривает эти риски как способ заставить Вашингтон провести прямые переговоры о том, как быть с этим кризисом. Отсюда Россия сможет продавливать уже более масштабные планы. Некоторые российские аналитики считают, что сирийский гамбит говорит о том, что для Москвы украинская карта больше не является эффективным способом привлечения внимания Запада.

В ходе гражданской войны в Сирии уже погибло 250 тысяч человек. Из-за нее около четырех миллионов человек были вынуждены покинуть страну. Предполагается, что еще восьми миллионам человек пришлось уехать в другие регионы. Гуманитарные последствия войны потрясают. Война и кровопролитие должны закончиться. Если Россия может помочь положить этому конец и внести вклад в создание стабильной Сирии, то остальная часть мира должна быть более сговорчива с Москвой и готова работать с ней, чтобы урегулировать этот кризис.