Сообщения из Сирии свидетельствуют о том, что российские штурмовики начали наносить авиаудары по позициям повстанцев. Но до сих пор неясно, в каких масштабах русские задействуют свои силы и средства. По меньшей мере, мы можем ожидать, что войска и авиация будут надежно защищать российские объекты в регионе. Как максимум, Россия будет бороться за сохранение режима Асада и за восстановление контроля над некоторыми районами Сирии.
Так или иначе, Москва встретит отпор. Хотя ИГИЛ пока мало что говорит о России, можно полагать, что присутствие российских войск в Сирии привлечет к ней внимание ИГИЛ. Вот пять средств ведения войны, которые ИГИЛ может задействовать против России.
Диверсионные операции
В сентябре 2012 года группа боевиков проникла на базу Кэмп-Бастион в Афганистане и уничтожила восемь самолетов корпуса морской пехоты AV-8B Harrier. Это нападение стало мощным ударом по репутации американской морской пехоты и привело к самым крупным потерям боевой авиации США со времен Вьетнамской войны. Если бы туда по графику прибыли самолеты F-35B, то это нападение обошлось США в миллиард с лишним долларов.
Можно ожидать, что русские обеспечат безопасность на авиабазе в Латакии. Тем не менее, находящиеся там десятки боевых самолетов это весьма привлекательная мишень для диверсантов из ИГИЛ, которые могут наладить контакты с персоналом базы. Повреждение или вывод из строя российских машин на земле станет для ИГИЛ такой же пропагандистской победой, как и атака талибов на Кэмп-Бастион.
Неуправляемые ракеты
ИГИЛ пока не продемонстрировал особых возможностей по поражению целей на большой дальности. Связанная с «Исламским государством» синайская группировка утверждала, что запустила пару ракет по Израилю, но если не считать минометов малой дальности, стрельба с закрытых огневых позиций не играет большой роли в наступательных действиях ИГИЛ.
Но некоторые другие оппозиционные группировки в Сирии обладают неуправляемыми ракетами средней и большой дальности, и даже применяли их в бою. Часть из этих ракет (многие из них изготовлены по сирийским чертежам) может достичь российских позиций в Латакии. Россия пока не выражает особой обеспокоенности по поводу этих систем, но если «Исламскому государству» удастся захватить (изготовить или купить) аналогичное оружие и перебросить его в район Латакии, находящиеся на земле российские самолеты могут очень сильно пострадать.
Зенитные ракеты
Пока ИГИЛ не обладает большими возможностями по борьбе с воздушными целями, хотя сирийские ВВС и силы коалиции наносят удары по всей территории Сирии и Ирака. Однако прочным российским самолетам ущерб могут нанести и легкие зенитные средства, которые удалось приобрести ИГИЛ.
Вместе с тем, у «Исламского государства» имеются некоторые виды оружия для борьбы с российскими вертолетами и низкоскоростными российскими штурмовиками. Если российские воздушные удары окажутся очень результативными, у ИГИЛ появится больше побудительных причин для применения тех зенитных управляемых ракет, которые удалось захватить его боевикам. Поскольку русские будут воевать, имея более современную боевую технику и более высокий уровень подготовки, чем у сирийцев, а правила применения оружия у них будут менее строгими, чем у американцев, у ИГИЛ вполне может появиться потребность в совершенствовании своей противовоздушной обороны.
Чеченцы
Ходят разные слухи о количестве россиян, воюющих в рядах «Исламского государства», однако правительственные источники дают цифру от 1 800 до пяти тысяч. Большая часть приехала из Чечни. Эти боевики могут нанести России двоякий ущерб. Во-первых, они наверняка лучше знакомы с российской тактикой и правилами ведения боевых действий, чем кто бы то ни было в Сирии (даже в Сирийской арабской армии). Если они смогут воспользоваться опытом, полученным в ходе двух чеченских войн, это создаст серьезную угрозу российской группировке.
Но еще серьезнее то, что вернувшись в Россию, эти чеченцы смогут возобновить опустошительную войну, которую Москва была вынуждена вести на протяжении почти двух десятилетий. Кроме того, вернувшиеся боевики могут разжечь конфликт во многих южных регионах России, а также в странах Центральной Азии, которые Москва считает входящими в свою сферу влияния. Западноевропейские страны боятся возвращения боевиков, но у России оснований для беспокойства намного больше.
Пропаганда
Угроза ИГИЛ приняла устрашающие размеры, потому что у этой группировки эффективная пропагандистская машина. Она демонстрирует поразительную смекалку в использовании социальных сетей, привлекая к себе большое внимание. Как следствие, ИГИЛ получает потоки боевиков и новобранцев. Но пока пропагандистские усилия «Исламского государства» сосредоточены главным образом на западных странах и на режиме Асада.
В конце весны 2015 года «Исламское государство» активизировало свою антироссийскую пропаганду. С развертыванием значительной войсковой группировки России в Сирии повышаются шансы на то, что эта организация будет наращивать пропагандистские усилия. Пропагандистская машина ИГИЛ может не только увеличить приток боевиков из России и Центральной Азии, но и способствовать расширению «самостоятельной» террористической активности на российской территории.
Мысли в заключение
У России в Сирии исключительно слабые позиции. Если Москва одержит победу, она получит постоянный альянс с самым ненавистным человеком на Ближнем Востоке, с лидером разрушенной страны. Если победит ИГИЛ или другие повстанцы, Россия потеряет свой плацдарм в этом регионе, не говоря уже об унижении от поражения. В действительности риски в обоих случаях настолько велики, а выгоды настолько малы, что многие засомневались в способности России принимать качественные стратегические решения.
Так или иначе, отношение исламских радикалов всего мира к России станет еще более враждебным. В конце холодной войны в стратегическом сообществе США бытовало важное мнение о том, что какие бы проблемы радикальный ислам ни создавал для Запада, Советам он может нанести гораздо больший вред. С тех пор многое изменилось, но эта концепция верна до сих пор: ИГИЛ обладает возможностью нанести России такой ущерб, какой оно никак не может нанести США
Роберт Фарли часто публикует статьи в The National Interest. Он автор книги The Battleship Book. Фарли работает старшим преподавателем в Паттерсоновской школе дипломатии и международной торговли (Patterson School of Diplomacy and International Commerce) при Университете Кентукки. Его сфера специализации включает военную доктрину, национальную безопасность и морские дела. Он также пишет в Lawyers, Guns and Money, Information Dissemination и The Diplomat.
