Современная геополитическая ситуация не способствует укреплению польской позиции в Европе. На Западе растет страх перед исламским терроризмом, а в международные салоны возвращается Россия. Поэтому самая худшая стратегия, которую может избрать наше правительство, — это одновременно провоцировать Кремль и поворачиваться спиной к интересам и проблемам Европейского союза.
Периферия по собственному желанию
Второе уже началось: новый министр по европейским делам заявил в субботу утром, что в нынешней ситуации он не видит политической возможности для выполнения ранее принятых обязательств по размещению беженцев. Между тем эти обязательства взял на себя предыдущий кабинет, а новая команда неоднократно, устами министра Витольда Ващиковского (Witold Waszczykowski), обещала их придерживаться. Заявление прозвучало в самое неподходящее время: европейцы пребывали в оцепенении от бойни, которую устроили исламисты во французской столице, а весь цивилизованный мир погрузился в траур и солидаризировался с французами. И в такой момент польский министр не упустил случая сыграть на публику в Польше. Никакой другой, кроме негативной, реакции Запада на такую дешевую уловку, отсутствие солидарности и элементарной эмпатии ожидать не приходилось. Когда весь Запад объединился в общей боли, Польша нашла повод, чтобы громко заявить, что «наша хата с краю».
Хуже выйти не могло. Наши западные партнеры и западная общественность увидели в поляках эгоистичный периферийный народ, который ловко пользуется чужой трагедией, чтобы извлечь из нее собственную выгоду.
Стоит вспомнить об этом, когда в следующий раз мы будем жаловаться на отсутствие солидарности в европейских рядах, на то, что Германия и Россия договариваются через нашу голову, Брюссель плохо к нам относится и вообще никто не воспринимает нас всерьез. Если кто-то начинает на похоронах обсуждать раздел наследства, собирает со стола семейное серебро и не хочет делиться расходами на погребение, он должен быть готов к тому, что семья не станет приглашать его на свои праздники и не придет на помощь, если он столкнется с проблемами.
Россия возвращается в салоны
Такая беспечность в формировании наших отношений с Западом может иметь печальные последствия, потому что именно сейчас в большую глобальную игру возвращается Россия. После периода остракизма, который стал следствием нападения на Украину, на Западе во Владимире Путине увидели необходимый элемент борьбы с самой большой угрозой — исламским терроризмом. Изоляция Кремля была недолгой и не слишком эффективной, но она работала. В частности, потому, что Евросоюз оказался достаточно солидарным для своего масштаба и говорил в один голос. Сейчас этот голос, усиленный призывами с противоположной стороны Атлантического океана, будет требовать возвращения России в мировые салоны.
У Кремля есть свои причины не любить исламистов: именно они сейчас представляют самую большую опасность для территориальной целостности Российской Федерации. Путин также знает, что активное участие в антитеррористическом крестовом походе обеспечит ему большой политический и экономический выигрыш. Если он вновь встанет бок о бок с западными государствами во главе с США, он сможет рассчитывать не только на восстановление престижа своей страны, но и на отмену санкций, разблокировку кредитных линий и более тесное экономическое сотрудничество с богатыми странами Запада. Он очень этого хочет, а присоединение к антитеррористической коалиции облегчит ему эту задачу. Поэтому Путин в нее вступит.
В этом контексте самое худшее, что может сделать польское руководство — преподнести этому новому-старому союзнику Запада несколько антироссийских провокаций. Если в ближайшее время Антони Мачеревич (Antoni Macierewicz) (глава министерства обороны Польши, — прим.пер.) или другие члены новой команды запустят в общественное пространство тезисы о том, что с 10 апреля 2010 года мы находимся с Россией в состоянии войны, или что это государство не должно быть частью международного сообщества, последствия могут оказаться для нас трагическими. Если мы не только повернемся спиной к Западу, но еще и продемонстрируем антироссийские фобии, эффект будет вдвойне плачевным: мы не только приобретем у европейских союзников имидж нелояльной и эгоистичной страны, но и поставим на себя клеймо государства, страдающего одержимостью в отношении нового партнера Запада.
Узкое поле для маневра
Перед новым правительством стоит крайне сложная задача: как представить наши интересы, которые на самом деле отличаются от интересов Российской Федерации, не входя в роль русофобов? Как не нарушить наши контакты с западными партнерами, которые в какой-то мере выступают гарантами нашей независимости? Завязывающийся союз между Западом и Россией может оказаться для нас очень опасным. Дело осложняется тем, что конфликт интересов между Польшей и Россией затрагивает множество сфер и плоскостей, а наша позиция с ЕС в целом и его отдельными членами не всегда совпадает.
Поле для маневра у нас невелико, но еще сильнее сузить его могут непродуманные антироссийские жесты и антиевропейские заявления. В современной геополитической ситуации мы не можем позволить себе совершать ошибки. Хуже всего — объединять подрыв европейской солидарности, националистическую риторику, осмысление темы беженцев с точки зрения исключительно внутренних материй с уколами в адрес Кремля и антипутинскими провокациями. Пожелаем, чтобы новое правительство быстро осознало, что мы не можем позволить себе ни того, ни другого. И тем более не можем позволить себе реализовывать обе эти «стратегии» одновременно.
