Первого ноября туман, возникший после июньских выборов в Турции, рассеялся, и работа по многим проектам началась заново. Точнее даже так: все, кто полагал, что Турция продолжит жить с коалиционным правительством и искал пути воспользоваться этим фактом как средством торга, своего не добились. Например, в проекте «Турецкий поток».
Саммит лидеров G20 стал наглядным отражением того, что Турция снова идет вперед с сильной властью. Когда глава «Газпрома» Алексей Миллер подчеркнул, что проект «Турецкий поток» будет скоро претворен в жизнь, он скорее всего хотел обратить внимание именно на политическую атмосферу, возникшую в Турции. Но, чтобы реализовать проект, надо преодолеть еще целый ряд преград, связанных с нормативно-правовой базой Турции. Существование моментов, о которых я с самого начала говорил в этой колонке, подтверждают и слова министра энергетики и природных ресурсов Али Рыза Алабоюна (Ali Rıza Alaboyun): «Есть ряд вопросов в „Турецком потоке“, решение которых займет время».
Кроме того, сокращение мощности проекта (который будет передавать российский природный газ в Европу через Турцию) на 50% показывает, что его европейская часть тоже хромает. Но в конечном итоге все упирается в межправительственное соглашение по проекту «Турецкий поток», которое Россия и Турция до сих пор не подписали. Известно, что Москва желает немедленного подписания соглашения, начала реализации проекта и обсуждения технических деталей, которые противоречат нормативно-правовой базе Турции и прежде всего отчету об оценке воздействия на окружающую среду.
«Турецкий поток» был в числе вопросов, рассмотренных президентами Тайипом Эрдоганом и Владимиром Путиным на саммите лидеров G20 в Анталье. Однако никуда не исчезли неопределенность относительно числа ниток трубопровода (в силу проблем на европейском направлении), а также трудности, связанные с реализацией и финансированием проекта.
С другой стороны, Турция начала рассчитывать на то, что она будет не просто транзитным маршрутом. Теперь на вопрос газа она смотрит более целостно. Вопрос о том, что покупаемый газ «нужно интегрировать в собственную систему и осуществлять реэкспорт», впервые поднял на повестке дня министр Алабоюн, и для нашей страны это хороший шаг вперед. Если говорить кратко, то в этом вопросе время работает на Турцию.
Российский доклад о крушении самолета
Спор, который шел между западными странами и Россией с Египтом по поводу того, как произошло падение российского самолета, завершился вместе с заявлением главы Федеральной службы безопасности (ФСБ) Александра Бортникова о наличии бомбы на борту лайнера. Почти сразу после катастрофы западные страны заговорили о внешних факторах, ставших причиной падения самолета, и возможности размещения взрывчатки на его борту, но Россия и Египет это отрицали. Примечательно, что глава ФСБ пролил свет на причины крушения лайнера, не дожидаясь выводов комиссии, ведущей расследование. Затем настал черед российского президента Владимира Путина, который пообещал, что «виновные в теракте будут найдены и наказаны». Посмотрим, как Египет и Россия будут действовать в этом вопросе, и какая возникнет картина, если ключи к разгадке этой тайны укажут на ИГИЛ…
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
1 ноября туман, возникший после июньских выборов в Турции, рассеялся, и работа по многим проектам началась заново. Точнее даже так: все, кто полагал, что Турция продолжит жить с коалиционным правительством и искал пути воспользоваться этим фактом как средством торга, своего не добились. Как, например, Российская Федерация в проекте «Турецкий поток».
