Моленбек с его солидными кирпичными домами, балконами из кованого железа и редкими высотными зданиями похож на типичный мультикультурный уголок в любой западноевропейской столице. Здешние жители могут делать покупки в булочной «Марракеш», в халяльном мясном магазине, в турецкой пиццерии и в бутике индийских сари. Обшарпанный исламский центр, находящийся неподалеку от главной торговой улицы с ее рождественскими огнями, предлагает уроки ускоренного запоминания Корана.
В последние дни, когда в Париже произошла кровавая бойня, Моленбек в общественном сознании превратился из этнического уголка Брюсселя в гнездо европейского джихадизма. В этом районе жил один из парижских террористов-смертников гражданин Франции Ибрагим Абдеслам (Brahim Abdeslam). Есть подозрения, что его младший брат Салах после терактов бежал обратно в Бельгию. Проведенные 16 и 19 ноября в Моленбеке рейды бельгийской полиции имели целью найти Салаха.
Там же, в Моленбеке, вырос предполагаемый организатор терактов — бельгиец с марокканскими корнями Абдельхамид Абаауд (Abdelhamid Abaaoud). Считается, что этот человек побывал в Сирии — глянцевый журнал «Исламского государства» даже взял у него «интервью» о том, как ему удалось избежать ареста. Но 18 ноября французская полиция ворвалась в парижскую квартиру, где скрывался этот человек. Находившаяся там женщина взорвала себя. Вместе с ней погиб и Абаауд. Прокуратура заявила, что в результате рейда удалось сорвать новый сговор с целью проведения теракта в парижском регионе.
Моленбек уже давно ассоциируется с джихадизмом. Среди его жителей североафриканского происхождения находятся убийцы командира «Северного Альянса» Ахмада Шаха Масуда (Ahmad Shah Massoud), который воевал в Афганистане с талибами. Его убийство в 2001 году стало прелюдией к атакам «Аль-Каиды» на Америку 11 сентября. Там жил человек, причастный к подрыву поезда в Мадриде в 2004 году, а также террорист, пытавшийся в августе расстрелять пассажиров скоростного поезда Амстердам-Париж. Как говорит бельгийский премьер-министр Шарль Мишель, «почти каждый раз, когда происходит теракт, обнаруживается связь с Моленбеком».
Вопрос о том, почему некоторые молодые мусульмане Европы встали на радикальный путь, отправились на войну в Сирию и начали убивать своих сограждан, беспокоит многие страны, но больше всех — Бельгию. Во Франции мусульман больше, чем в любой другой стране Евросоюза, и оттуда наибольшее количество боевиков уехало воевать в Сирию. Но в пропорции к численности населения больше всех таких боевиков дала Бельгия.
Причины заключаются не только и не столько в исламском пуританстве и в дефиците экономических перспектив, хотя в Моленбеке, где местные жители жалуются на безработицу и дискриминацию, есть и то, и другое. В июне в докладе французского парламента были выделены и более личные факторы: поиски самоидентификации и своего места в мире, которыми занимаются те, кто испытывает «психологическую и социальную неудовлетворенность». Зачастую в Сирию едут мелкие преступники. Но есть и молодежь из среднего класса, юные девушки и перешедшие в ислам люди. Об этом рассказывает Дуния Бузар (Dounia Bouzar), руководящая французским центром по дерадикализации.
Несмотря на такое разнообразие, спецслужбы взяли на заметку как потенциальных экстремистов многих из тех, кто в последние годы осуществляет атаки в Европе, и это говорит о том, что они, по крайней мере, ищут там, где надо. Но этих людей так много, что даже самые многочисленные и прекрасно финансируемые спецслужбы не в состоянии следить за всеми. Чтобы круглосуточно следить за одним подозреваемым, нужно от 20 до 60 человек.
Серьезные или нет у Бельгии проблемы с экстремизмом, но она явно с ними не справляется. Ее полиция и разведслужбы, как и большинство государственных ведомств в стране, раздроблены и слабо финансируются. Бельгия давно уже обрела репутацию проходного двора между Голландией и Францией для торговцев оружием и наркотиками. Еще одна проблема заключается в том, что Бельгия находится в самом центре Шенгенской зоны. Если партию оружия удается переправить через внешнюю границу этой безвизовой территории (обычно с Балкан, где этого оружия в изобилии), затем ее можно свободно перевозить почти по всей Европе. Цены на черном рынке свидетельствуют о том, что самое дешевое автоматическое оружие — на Балканах, самое дорогое — в Британии, которая не входит в Шенгенскую зону. В некоторых сообщениях говорится о том, что оружие, использованное во время нападения на редакцию Charlie Hebdo в Париже в январе этого года, было завезено из Словакии.
Хотя Шенгенская зона открыта для туристов и террористов, полиция и спецслужбы натыкаются там на множество невидимых барьеров. У властей нет средств, чтобы вести регистрацию пересекающих границы пассажиров, причем даже тех, кто прибывает из-за границы Шенгенской зоны. На паспортном контроле, скажем, в аэропортах, личности граждан Шенгенской зоны не сверяют систематически с базами данных подозреваемых преступников и террористов. Во многих якобы общих европейских базах очень мало данных, либо поиск в них затруднен. Даже когда во время проверки имя подозреваемого совпадает, в базе данных можно получить только имя и номер телефона полицейского, с которым можно связаться и получить информацию. Хотя сегодня велики опасения, что с потоком беженцев в Европу проникают джихадисты, европейская полиция не имеет доступа к базе данных Eurodac, где регистрируются отпечатки пальцев и данные о тех, кто хочет получить убежище.
Некоторые политики, особенно крайне правые, громко требуют отменить Шенген. Но даже если европейские избиратели согласятся на пограничный контроль, все равно невозможно проверить все 200 дорог между одними только Францией и Бельгией. Говорят, что когда Абдеслам бежал из Парижа, он спокойно проскользнул через несколько полицейских пропускных пунктов.
Еще один готовый ответ — это совершенствование сотрудничества между органами безопасности. После нападения в Париже на Charlie Hebdo европейские лидеры пообещали решить многие из имеющихся проблем. Но решаются они очень медленно из-за сопротивления Европарламента, бездействия чиновников и нежелания многих служб безопасности делиться информацией из страха перед ее утечками и перед разоблачением провалов внутри служб. Франция должна была вновь потребовать активных действий на чрезвычайном заседании министров внутренних дел, состоявшемся 20 ноября.
Наиболее тесные отношения существуют в рамках так называемого объединения «Пять глаз» (Америка, Британия, Канада, Австралия и Новая Зеландия), а также между Британией и Францией — двумя европейскими гигантами в плане обороны и безопасности. Но сотрудничество в масштабах всей Европы налажено намного слабее, не в последнюю очередь из-за того, что мощные спецслужбы не верят в компетентность более слабых и малочисленных и даже в их способность хранить тайну. По словам автора книги о бельгийской разведке Кристофа Клери (Kristof Clerix), в Бельгии примерно 1 000 сотрудников спецслужб, а в их списках подозреваемых числятся 800 исламистов. Но вдобавок ко всему они должны следить за многочисленными иностранными шпионами, снующими вокруг штаб-квартир ЕС и НАТО, действуя при этом в условиях строгих ограничений.
«Терроризм не имеет границ, — говорит бывший премьер-министр Бельгии Ги Верхофстадт (Guy Verhofstadt). — У разведки тоже не должно быть границ». Но пока у джихадистов, планирующих удары по Франции, нет лучшего убежища, чем Бельгия — ведь это франкоговорящая страна с большим мусульманским населением и слабыми мерами контроля, находящаяся совсем рядом с Парижем.
