В мире, где царит глобализация, а страны тесно связаны между собой, умение справляться с многообразием и плюрализмом все чаще становится отличительным признаком успешных сообществ. А если в будущем успеха добьются страны, хорошо знающие, как совладать с многообразием, то у Индии многообещающие перспективы.
Творцов индийской политики часто критикуют за явное отсутствие у них стратегической культуры и даже глобального взгляда на мир, с помощью которых происходит осмысление нашего окружения, взаимодействие с ним для продвижения комплекса задач, возникающих под влиянием географии, истории и культуры, то есть определённого чётко выраженного национального характера. Лучше всего процитировать здесь слова Джавахарлала Неру, который сформулировал принципы, которые движут индийцами и формируют их взгляд на мир и своё место в нём. Он рассматривал Индию как цивилизационный субъект, который приходит к осмыслению себя после длительного, насыщенного событиями и — да! — болезненного пути, к обретению собственной судьбы.
Индия обрела свободу в 1947 году, что стало кульминацией этого пути: у страны снова появилась возможность мечтать. Неру, правда, считал, что эти мечтания касаются не только Индии, но и всего мира, поскольку он предвидел, что мир тесно взаимосвязан и не сможет процветать в изоляционной раздробленности. Он приветствовал первоначальные достижения многостороннего, опирающегося на правила миропорядка, в создании которого, в короткую эпоху просвещенного обеспечения собственных интересов, лидировали США. Однако он увидел и то, как быстро возникавшие расколы холодной войны сокращали собственное пространство Индии, с таким трудом завоеванное в качестве независимого и суверенного государства. Неприсоединение было средством для сохранения Индией собственного стратегического пространства и продвижения своей цивилизации вперёд, способом не допустить, чтобы её судьбу вновь определяли другие. Неру давно нет, холодная война завершилась, и мир вокруг нас претерпевает глубокие и пока не очень понятные изменения. При этом основные взгляды, которых независимая Индия придерживается в общении с миром, остаются удивительно последовательным.
Мы наблюдаем, как неумолимо рушится созданный после Второй мировой войны США и их западными союзниками глобальный миропорядок, в котором они доминировали. Однако в одних областях перемены идут быстрее, с куда более серьезными последствиями, чем в некоторых других. К примеру, наиболее существенный и заметный момент — продолжающееся смещение центра тяжести мировой экономики, международной торговли и инвестиций из Трансатлантического региона в регион Азиатско-Тихоокеанский. Глобальный финансовый и экономический кризис ускорил эту тенденцию. Недавний спад в экономике Китая и сохраняющаяся неспособность индийской экономики вернуться на более высокие траектории роста могут затормозить эту тенденцию, но вряд ли изменят ее.
И каким же образом на этом фоне Индия намерена продвигать свои интересы? Какова система взглядов, в соответствии с которой власти вырабатывают внешнюю политику страны и решают вопросы безопасности? На мой взгляд, суть этой системы — в концепции Индии о стратегическом соседстве и необходимости обеспечения безопасности относительно этого соседства, что служит неотъемлемой предпосылкой для обретения сколь-либо серьезной роли в региональных или глобальных делах. Своим стратегическим соседством Индия считает весь Индийский субконтинент и окружающие его водные пространства.
В свою очередь, это широкое соседство оказало большое влияние на формирование идентичности Индии как разнообразного и плюралистичного субъекта, при этом с сильным ощущением культурной близости. По мере развития внешнего образа Индии, он начнет проявлять себя именно по этим давно проторенным и памятным путям. Яркий рассказ Неру о взгляде Индии на мир был вдохновлен её историей как культуры на перекрестке путей, культуры, которая в течение столетий обогащалась через морские контакты как на востоке, так и на западе, под мусонными ветрами, а также через караванные пути, связавшие Индию с Центральной Азией и Китаем. Индийский субконтинент и океанские пространства вокруг него составляют единый геополитический блок с тесной экономической взаимодополняемостью, совместной историей и сильной культурной общностью. Он остаётся единой стратегической общностью, пусть и разбитой на несколько независимых суверенных государств, у которых нет общего понимания своей безопасности. Тем не менее Индия, в качестве крупнейшего образования, всё равно должна руководствоваться императивами субконтинента. Она не может думать о своей обороне строго в рамках собственных границ. Ситуация намного осложняется тем фактором, что существует перекрещивание этнических, языковых и родственных связей, которые выплескиваются за пределы национальных границ. Есть такое общее достояние, как реки и леса, но их использование может стать предметом спора. Со времени обретения независимости индийские лидеры сталкиваются с вечной дилеммой сопряжения императивов безопасности страны на субконтиненте с реальностью разделенных форм правления в отдельных странах. Концепция создания «Индийского мира», что позволило бы Индии принудить соседей привести перспективы собственной безопасности в соответствие с индийскими, возможна лишь в отдаленном будущем. Альтернатива заключается в использовании комплекса мер в областях политики, безопасности, экономики и культуры для создания прочной сети взаимозависимости, которая со временем приведет разрозненные представления о безопасности под общий индийский знаменатель. Задача состоит в том, чтобы преодолевать границы, не пытаясь их стереть, и превратить оспариваемое пространство в единое целое, пребывающее в относительной гармонии и разделяющее широкий политический консенсус. Именно так звучит камертон индийской стратегии соседства в течение последних пятнадцати лет, однако успехов эта политика добилась лишь частично.
***
В отношениях с Китаем нам удается сохранять связи в правильном русле, действуют механизмы урегулирования пограничных инцидентов. Что касается Пакистана, то он продолжает использовать трансграничный терроризм в качестве инструмента государственной политики, что затрудняет развитие отношений в других сферах, включая торговлю, на фоне отдельно сохраняющихся разногласий по Кашмиру.
Китай — единственное государство, которое оказывает самое прямое влияние на стратегическое пространство Индии. Неурегулированные границы, тень тибетской проблемы, использование Пакистана в качестве удобной марионетки для сдерживания Индии, а сейчас и растущее присутствие в Индийском океане — все эти трудные вопросы требуют осторожного подхода. Неприятный факт — асимметрия между двумя азиатскими гигантами растет. Этот дисбаланс ограничивает индийское пространство для маневра. Индия пытается противостоять этому вызову политикой активного взаимодействия с Китаем с акцентом на сферах совпадающих интересов, сдерживая при этом его склонность к односторонним и иногда агрессивным проявлениям силы. Это диктует необходимость в расширении собственных возможностей сдерживания, включая улучшение приграничной инфраструктуры, а также укреплении связей в сфере безопасности с теми странами региона, которые разделяют наши опасения по поводу поведения китайцев. Индия поддержала переориентацию США на Азию, но не в силах понять их позицию, приведшую к кризису на Украине. Россию подтолкнули к сближению с Китаем, который стал сейчас главным игроком в треугольнике взаимоотношений между Китаем, Россией и США. Для Индии более тесные отношения России и Китая уменьшают ценность нашего давнего сотрудничества с Россией. Москва может перестать поддерживать нас в той же мере, что и в прошлом, по индийско-китайским, а в перспективе и по индийско-пакистанским вопросам.
Что же отношения Индии с Европой? Даже на фоне значительного расширения связей с Германией можно сказать, что эти отношения существуют где-то за кадром. Впрочем, 2004 году Индия и ЕС установили отношения стратегического партнерства и признали взаимную заинтересованность в развитии друг у друга открытой, либеральной и плюралистической демократии.
***
Опираясь на финансовые ресурсы и огромный рынкок, Китай доказал, что является заманчивым партнером, и Европа, особенно Британия, позволила экономическим императивам перевесили любые политические соображения. Китай пытается отдалить США от их союзников не только в Азии. То же происходит и в Европе.
Регион Персидского залива и Ближний Восток остаются ключевым источником поставок нефти и газа, даже на фоне постоянных попыток их диверсифицировать. В странах Персидского залива проживают и работают шесть миллионов индийцев, и любые политические беспорядки и насилие напрямую затронут их благосостояние. Тогда Индия вдруг столкнётся с задачей эвакуации большого числа своих граждан и понесёт непомерные расходы. Доступ Индии в Центральную Азию осуществляется через Иран, но и этот путь может быть затронут событиями в Персидском заливе. И, наконец, религиозный конфликт в регионе, набирающая обороты заочная война между Саудовской Аравией и Ираном, а также поднявшее голову ИГИЛ — все эти факторы могут негативно повлиять на светскую социально-общественную структуру самой Индии.
***
Также наблюдается значительное расширение торгово-инвестиционных связей Индии с другими государствами региона, включая Японию и Южную Корею, с которыми Индия заключила соглашения о всеобъемлющем экономическом партнерстве. Есть надежда, что в последующие несколько месяцев аналогичное соглашение мы подпишем и с Австралией. Несмотря на отсутствие такого рода соглашения с Китаем, он является одним из крупнейших торговых партнеров Индии и все более значимым инвестором в индийскую экономику. Таким образом, регион выдвинулся на передний план в качестве самого динамичного компонента внешнеэкономических отношений Индии.
Параллельно с этим происходит складывание некой сети взаимоотношений в сфере обороны и безопасности с несколькими странами АСЕАН и Восточноазиатского региона, в особенности по части морской безопасности. В этом плане наиболее значительным явлением стало расширение индийско-американского морского сотрудничества в Азиатско-Тихоокеанском регионе. С Индией Соединенные Штаты проводят больше всего морских учений. Несмотря на сильное противодействие со стороны и Китая, и России, существует вероятность, что может возродиться идея создания «четверки» в составе Индии, Японии, Австралии и США. Создавая искусственные острова и базы в Южно-Китайском море, Китай претендует на владение практически всем океаническим пространством, и было бы благоразумно иметь сильный и надежный противовес. Индия, однако, продолжает отстаивать в качестве альтернативы идею инклюзивной архитектуры безопасности в регионе, в которой могли бы быть учтены законные обеспокоенности Китая, а также других заинтересованных сторон.
Индия расширила свое присутствие в Южно-Китайском море и в западной части Тихого океана. Скорее всего, этот процесс продолжится, поскольку Индия планирует в предстоящие годы выделить ВМС еще больше ресурсов. Индия рассматривает военно-морскую мощь как в некотором смысле компенсацию той самой субконинентальной дилеммы, о которой я упоминал выше. Неудивительно, что предметы главной озабоченности Индии по-прежнему укоренены в ее непосредственном и отдаленном окружении. Тем не менее расширенное взаимодействие с другими крупными державами Индия рассматривает в качестве позитивного фактора в преодолении этих тревог. Правительство Нарендры Моди проводит крайне активную внешнюю политику на региональном и глобальном уровнях, которую глава страны также намерен использовать в качестве рычага для продвижения экономических перспектив Индии.
Индия осознаёт себя цивилизационной общностью, однако сами её масштабы гарантируют ей глобальный статус. Даже при том, что показатели на душу населения и социального благосостояния всё ещё значительно отстают от показателей развитых стран, она обладает большим влиянием в глобальной макроэкономике хотя бы из-за своего абсолютного веса в мировой экономике. Выбор, который Индия осуществляет в сфере энергетической безопасности или прогресс, которого она добивается в таких вопросах глобального здравоохранения, как искоренение полиомиелита, имеет решающее воздействие на борьбу с рядом глобальных вызовов, вроде изменения климата или глобальных эпидемий. В таких сферах, как киберпространство и космос, Индия также наработала значительный потенциал, который может поставить ее в ряд передовых государств будущего.
***
Высокая ежегодная траектория прироста на уровне 9-10% в течение последующих 20 лет без ущерба для экологической устойчивости превратит Индию в одну из ведущих держав нынешнего столетия. Избрание
премьер-министром Моди, который заручился поддержкой большинства в парламенте, открыло перспективы к тому, что Индия, наконец, выполнит давние экономические обещания. Это также могло бы продемонстрировать, что плюралистичная, а иногда беспорядочная демократия совсем не обязательно должна становиться тормозом для ускоренного развития. Она может стать единственным ключевым компонентом устойчивого и инклюзивного развития.
Автор — известный индийский дипломат и публицист, бывший первый заместитель министра иностранных дел Индии.
