Цикл мировых новостей меняется мгновенно. Одну неделю СМИ освещают преимущественно те события, которые происходят в Европе, а на следующей неделе внимание приковывает Ближний Восток. Хотя для международной безопасности крайне важны непосредственные вызовы, исходящие из обоих этих регионов, Соединенным Штатам не следует отдавать предпочтение краткосрочным проблемам, исключая стратегические задачи, рассчитанные на дальнюю перспективу. Ради урегулирования кризисных ситуаций Вашингтон не должен отказываться от стратегического планирования.
Эта «раздвоенность» особенно актуальна, учитывая, что России удается охватывать обе эти сферы — ускоряя ближайшие кризисы и вкладывая средства в будущие партнерские отношения. Следовательно, несмотря на возобновившуюся неразбериху в Европе и продолжающуюся нестабильность на Ближнем Востоке, американские политики не могут себе позволить пренебрегать Азиатско-Тихоокеанским регионом и не обращать внимания на ту роль, которую там играет Россия. Этот регион — с его бурно развивающимися экономиками, активно формирующимися и перспективными государствами, где проживает более половины населения планеты — имеет огромный экономический потенциал. Но там существуют реальные риски и потенциальные угрозы, требующие особого внимания.
С учетом этого Вашингтон проводит стратегическую «перебалансировку» или «поворот» в сторону Азиатско-Тихоокеанского региона. Эта инициатива, целью которой является (вновь) занять свое место в этом наиболее динамичном регионе XXI века, до настоящего времени носила в основном военный характер и сочетала в себе элементы устрашения, сдерживания и подбадривания с целью налаживания отношений США с доминирующим игроком Азиатско-Тихоокеанского региона — Китаем.
Однако в последнее время американских политиков должны заботить не только действия Пекина. Сейчас более тесные военные, экономические и энергетические связи с Китаем и другими странами региона налаживает Россия. Однако эти крепнущие и активно развивающиеся партнерские китайско-российские отношения не являются панацеей от имеющихся у двух стран проблем. Они для них весьма удобны, поскольку Москва обеспечивает альтернативные экспортные рынки и гарантирует политическое влияние, а Пекин в ответ на сопротивление США создает новый мировой порядок, удобный для Китая. С учетом этого вновь обретенного согласия и стратегического поворота России на восток Азиатско-Тихоокеанский регион стал источником новых вызовов, которые не были столь ощутимыми, когда США впервые объявили о стратегии «перебалансировки».
Кроме того, укрепление китайско-российского союза может негативно повлиять на способность США проецировать свою экономическую и финансовую мощь. Например, введенные Западом санкции против России ограничивают возможности Москвы осуществлять внешние займы, вынуждая компании, попавшие под санкции, обращаться к российским властям за предоставлением резервного финансирования и тем самым истощать суверенные фонды России. Однако китайско-российское сотрудничество в финансовой сфере может смягчить эти негативные последствия. В 2014 году Москва и Пекин подписали соглашение о валютном свопе на сумму 24 миллиарда долларов, целью которого было снизить зависимость Москвы от доллара и продвинуть на международный рынок китайский юань. В рамках еще одного соглашения предусмотрено многомиллиардное финансирование китайской стороной российских компаний, оказавшихся в сложном финансовом положении, которое будет осуществляться совместными действиями Китайского строительного банка (China Construction Bank Corporation) и Российского фонда прямых инвестиций. И хотя китайские банки оказывают финансовую помощь России довольно неохотно, имеющаяся у доведенных до отчаяния российских фирм возможность обратиться к Пекину с просьбой о предоставлении новых капиталов может ослабить финансовые рычаги в руках США и их союзников. В целом, финансовое взаимодействие двух стран способствует формированию имиджа США как более слабого игрока — особенно в отношении той роли, которую играет доллар на мировых рынках.
Китайско-российский союз и связанные с ним новые вызовы подчеркивают необходимость того, чтобы США сосредоточили особое внимание на этом регионе и расширили стратегию «перебалансировки». Прежде всего, Вашингтону следует разработать четкий порядок межведомственной работы, который позволит в максимальной степени задействовать дипломатические, финансовые и военные возможности. Америке следует учитывать агрессию России — причем, не только действия Москвы в Европе и на Ближнем Востоке, но и в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Это позволит всем ведомствам — от Министерства энергетики, госдепартамента и Министерства обороны до Министерства юстиции — играть конкретную и согласованную роль в действиях, направленных против напористости России. В более широком плане это позволит Соединенным Штатам привлечь своих союзников и партнеров во всех трех регионах к различным трехсторонним или многосторонним диалогам, совместной работе и обменам. И интерес России к Азиатско-Тихоокеанскому региону следует рассматривать лишь как один из элементов более масштабной стратегии.
Столкнувшись с растущим спросом на американские ресурсы, активность и участие, вашингтонские политики считают Азиатско-Тихоокеанский регион лишь одним из многих регионов на планете, которые требуют внимания. Однако динамика развития АТР и вероятность более тесных отношений между Китаем и Россией будут, по сути, формировать мировую экономику и обеспечивать международную стабильность на планете в XXI веке. Американская стратегия «перебалансировки» предоставляет Соединенным Штатам уникальную возможность активно реагировать на возникающие вызовы. И упускать эту возможность Вашингтону никак нельзя.
Мишель Шеван-Коэтци — научный работник Центра новой американской безопасности, где Эксель Хеллман стажировался у Джозефа Ная-младшего (Joseph S. Nye, Jr.) по программе национальной безопасности.
