Президент России Владимир Владимирович Путин на свой манер интерпретирует одну из сентенций, произнесенных когда-то его соотечественником, писателем Львом Николаевичем Толстым. Чтобы снискать себе вселенскую славу — или завоевать, по крайней мере, полмира — вместо рассказов о своем величии следует развязать войну на собственной территории.
Он понял, что маневры и ракеты, направленные на Запад — помимо вызванной ими острой полемики и экономического возмездия — ведут его по неверному пути, лучше вернуться к истокам. Сосредоточить силы в Сирии, спровоцировать Турцию, тем самым показывая, где именно его связи более эффективны, а язык — более понятен.
Сработало. Третий год подряд Путина называют самым влиятельным человеком в мире по версии журнала Forbes, который, кажется, пользуется критериями, аналогичными тем, которыми руководствуются жюри бразильских школ самбо: аллегория, фантазия, эволюция.
На прошлой неделе я встретила русского, работающего в Сан-Паулу, и рассказала ему о персонаже, про которого собиралась писать. Он ответил: «Моя жена против него, а я — за: как это ни печально, но России нужны цари».
За те четыре года, что я жила в Москве, мне не раз приходилось слышать подобные аргументы. Правда многие из них идеально подходили и Бразилии: большая страна, серьезные экономические и культурные различия и т. д.
Но оказывается, Россия — не Бразилия, несмотря на все попытки БРИКС создать альянс. Между тем, Россия — это и не Германия 30-х годов прошлого века, что определенным образом подрывает многочисленные сравнения Путина с Гитлером, в том числе принадлежащие авторитетным писателям.
Эта параллель, кажется, мотивирована страхом, а не анализом.
Фильм «Царь» (2009) Павла Лунгина рисует гнетущий портрет Ивана Грозного. Авторитаризм ради собственного удовольствия, явные признаки психопатии и слепое подчинение народа напоминают образы Данте и, вероятно, не далеки от реальности того времени.
Если постараться, можно перекинуть мостик к фильму «Утомленные cолнцем» (1994) Никиты Михалкова, в котором комдив, истинный коммунист, ошибочно обвиняется в организации заговора против диктатора Иосифа Сталина. А в исполнение приговор приводит непосредственно бывший возлюбленный его жены.
Происходит все в середине лета, на даче, в кругу семьи и в присутствии его маленькой дочери Наденьки, которая произносит лучшую фразу фильма, говоря отцу во время прогулки по реке: «Если бы ты знал, как мне с тобой хорошо».
Все это длится не так уж долго. Я пришла к выводу, что каждая страна живет в своем собственном временном пространстве, и Россия не является исключением.
Многое из тех ценностей и глубины, которые мы утратили или никогда не имели в своем положении вечно молодой страны, там все еще есть. И они будут существовать всегда.
Именно на этих убеждениях, на этой культуре, сложившейся на протяжении поколений, на уважении и неуважении к традициям и укрепляет Путин свою власть.
Несколько дней назад в памяти всплыл еще один пример российского кино: «Окно в Париж» (1993) Юрия Мамина, в Бразилии странным образом вышедший под названием «Русский салат в Париже».
Разумеется, уже на второй фразе диалога они столкнулись с непреодолимыми препятствиями, а окно в Париж снова захлопнулось.
Вот они, неизбежные разобщения, атавистические разногласия, одно из которых — между сирийским президентом, большим приятелем Путина, и его противниками — ежедневно заводит всех участников в тупик.
Правда, обусловленное обстоятельствами соучастие России в том или ином кризисе никогда не способно превзойти русскую душу, в которой — истоки одной из самых совершенных мировых литератур. Одного из лучших кинематографов. И которой должны будут покориться политические хитросплетения XXI века — по их меркам относящиеся к своего рода будущему.
Не для того, чтобы укрепить власть президента, обнимающегося с котятами и лошадьми — в зависимости от места действия. А чтобы признать: то, что пытаются сберечь русские в их отношении к истории и знанию, является лучшим багажом для того, чтобы принять вызовы настоящего в столь хаотичном мире.
Третий рейх хотел отчеканить человечество по единому арийскому шаблону. И потому мы говорим о нетерпимости. Путин в свои 63 на гидроцикле ловко маневрирует среди расхождений. И здесь мы говорим об уме.
Вивьен Ландо — писатель и сценический директор оперы. Автор книги «Балалайки и мандолины» («Balalaikas e Mandolinas», Objetiva, 1997)
