Азербайджан весьма активно занимается лоббизмом на международной арене, пользуясь своими финансовыми возможностями. Азербайджан понимает, что ресурсы нефти иссякают, а газовая промышленность не имеет такого же важного политического значения, как нефть. Поэтому Азербайджан осуществляет поиск различных вариантов сохранения доходов, правящего режима и уровня политического авторитета, так как азербайджанские политики убеждены, что их страна занимает очень важное место в мировой политике.
Вместе с тем, транзитная роль Азербайджана, прежде всего, транзит нефти и газа в перспективе будет поддерживаться за счет ресурсов Центральной Азии, и тем самым весь регион Южного Кавказа сохранит внимание к себе. В связи с этим можно предположить, что обеспечение безопасности источников нефти и газа и коммуникаций останется, на определенное время, одной из задач США и НАТО, а также заботой других крупных государств Запада.
Время и события показали, что и при отсутствии в регионе войск НАТО может быть вполне обеспечена безопасность энергетических коммуникаций. НАТО и США в достаточной мере утвердили свое присутствие на Южном Кавказе, и нет необходимости вводить в регион воинские контингенты.
Государства Южного Кавказа активно сотрудничают с НАТО и Европейским Союзом и испытывают сильное влияние Запада. Без участия Запада невозможно представить успешное развитие стран региона, которые оказались в определенной системе безопасности и экономических интересов. Поэтому можно утверждать, что нынешние отношения государств Южного Кавказа с западным сообществом являются важным фактором сдерживания войны.
Гейдар Алиев оставил политическое наследство, которое, прежде всего, предполагает многовекторную внешнюю политику, что исходило из личного опыта и характера самого «основателя» постсоветской азербайджанской государственности. В разнообразии отношений и партнерства во внешней политике нет ничего оригинального, и к этому в той или иной мере стремятся все Новые независимые государства Восточной Европы и Евразии.
Вместе с тем, реальная политическая практика весьма далека от стремления лидеров государств проводить многовекторную политику. Государства Центральной Азии и Южного Кавказа, вставшие перед серьезными внешними угрозами и вызовами, вынуждены были определиться с ведущими партнерами, с которыми развертывают отношения стратегического характера.
Нет сомнений в том, что в Баку всегда стремились к некоторой дистанцированности, вернее, к самостоятельности в отношении Турции, с которой Азербайджан поддерживает отношения стратегического партнерства, тем не менее, не желает стать турецким «вилайетом». И это также стало наследием политических представлений Алиева, который понимал, что чрезмерная зависимость от Турции приведет к отстранению от власти его семьи.
Генеральной целью политики семьи Алиевых было и остается сохранение власти и накопление надежно обеспеченного крупнейшего состояния. Все остальное, в том числе проблемы национальной безопасности и вопросы так называемой «территориальной целостности», являются подчиненными обстоятельствами в политике семьи Алиевых и их клана.
При данных обстоятельствах Азербайджан длительное время проводил политику приоритетной ориентации вовсе и не на Турцию, а на Западное сообщество, прежде всего, на США и Великобританию, и именно в Лондоне находятся гарантии семейных активов Алиевых.
Азербайджан выполнил, практически, всю возможную программу сотрудничества с США и Великобританией в сфере создания крупного регионального комплекса по добыче и транспортировке нефти и газа, обеспечению военного транзита и размещению разведывательных объектов, согласованию многих политических намерений фундаментального значения, а именно – военное и политическое сотрудничество с США и отношения с такими государствами, как Иран, Россия и Израиль.
За прошедшие 15 лет, в особенности, за последние годы Азербайджан, практически, исчерпал все принципиальные материальные и политические ресурсы, которые мог бы предложить, а вернее, предоставить в распоряжение США и их партнеров. И самое, быть может, «жертвенное» во внешней политике Азербайджана, то, что он, в определенной мере, ограничил согласование с Турцией своей внешней и тем более внутренней политики.
В последние 5–7 лет, США стали вполне демонстративно осуществлять политику дистанцирования Азербайджана от Турции, что стало, быть может, главным признаком сущности американской политики в отношении Турции на Южном Кавказе. При всем при этом западное сообщество так и не предложило Азербайджану ясных перспектив в решении карабахской проблемы, что остается главной политико-пропагандистской проблемой Азербайджана.
В условиях, когда стержнем американской политики в отношении Турции стало сдерживание внешнеполитических амбиций этой страны и удержание ее под определенным контролем, любые попытки использования «турецкого фактора» в реализации задач по обеспечению азербайджанских интересов приведут к враждебности и настороженности по отношению к Азербайджану.
На Западе рассматривают положение Азербайджана совершенно иначе, нежели в Баку. Американцы и европейцы считают, что именно благодаря им Азербайджан обрел высокие доходы и нынешнее экономическое положение и должен благодарить Запад за это, и отношения Азербайджана с Турцией должны если не регламентироваться, то учитывать интересы США и европейцев.
Попытки урегулирования армяно-турецких отношений, инициированные США в связи со стремлением вовлечь Турцию в обязывающие отношения с Арменией и тем самым усилить контроль над Анкарой, привели к огромным разочарованиям в Азербайджане.
Данные разочарования вызваны не столько опасениями по поводу забвения карабахской проблемы и выводу Турции из русла урегулирования карабахского вопроса, сколько в связи с опасениями создания прецедента игнорирования Анкарой национальных интересов Азербайджана.
Турция продемонстрировала свою «заинтересованность» в проблеме Карабаха вовсе не из-за этой провинции как таковой, а стремясь выйти из процесса урегулирования отношений с Арменией под благовидным предлогом, так как любые позитивные результаты стали бы усилением «армянского фактора» внешнего контроля над Турцией. И это обстоятельство непубличной политики не могут не понимать в Баку, который в гораздо большей мере обижен на Турцию в действительности, нежели об этом говорится и заявлено.
Азербайджанское руководство решило пойти ва-банк, что на деле означает самое нелепое, что было возможно – повернуться лицом в сторону России. Что же означает этот поворот на деле и к чему это может привести?
Прежде всего, необходимо понимать, что от данного «геополитического поворота» мало что изменилось в региональной геополитике и геоэкономике. Россия очень хорошо отслеживает развертывание данной ситуации и не считает это чем-то многозначительным.
Нужно понимать, что созданная межрегиональная система добычи и транспортировки нефти ориентирована не на север, а в западном направлении, и сейчас, практически, ничего нельзя сделать, чтобы скорректировать эти реалии.
Никто на Западе не позволит столь незначительному во всех отношениях государству, как Азербайджан, игнорировать многомиллиардные инвестиции и коммуникации, повернув направление потоков нефти и газа. Задачи транспортировки нефти и газа должны быть выполнены до завершения, и в этом нет сомнений.
Вместе с тем, и со значимостью данного энергетического комплекса в международном масштабе возникли проблемы. Например, ведущий нефтепровод Баку – Тбилиси – Джейхан, за прошедшие годы, не набрав-таки полной проектной мощности и получив новые проблемы по объемам нефти, утратил свое и политическое, и экономическое значение.
В мире произошли кардинальные изменения, связанные с общей энергетической ситуацией, в том числе, с ценовыми реалиями, которые, практически, локализировали и заметно снизили значимость азербайджанской нефти.
В экономическом и ресурсном смысле снижение значения азербайджанской нефти во многом связано, как и предусматривалось ранее, с ростом добычи иракской нефти и фактическим возвращением Ирака в число ведущих нефтедобывающих стран.
Нефтепровод Баку – Тбилиси – Джейхан со временем стал, практически, локальным потоком, обеспечивающим потребности Турции и Израиля, которые составляют не менее 30 – 32 млн. тонн в год. В нынешней ситуации геоэкономическое положение Азербайджана отличается неким тупиком и отсутствием разнообразия и альтернативности.
Азербайджан также не в состоянии стать единоличным источником газа для более-менее крупного проекта, имеющего межрегиональное значение, что продемонстрировало рассмотрение проблемы NABUCCO. Баку, практически, не имеет маневра для оказания политического влияния во внешней политике, опираясь на свои ресурсы нефти и газа.
Судя по реакции экспертов, обслуживающих нефтяной и энергетический бизнес, например, экспертов британской корпорации Control Rick, на Западе нет никаких беспокойств и неблагоприятных ожиданий в части возможных форс-мажоров в поставках азербайджанских энергоресурсов на рынки. Такого же мнения эксперты «Нефтяной финансовой компании» (Вашингтон) и «Кембриджской энергетической ассоциации» (Бостон).
Геоэкономическое место и роль Азербайджана четко зафиксированы, и нет ожиданий внесения серьезных изменений в сложившуюся ситуацию. В Баку явно преувеличено значение «азербайджанского фактора» в международной политике.
Рассматривая азербайджанскую прессу, можно прийти к выводу, что в Баку, так же, как и в Ереване, далеко не сразу и не в полной мере поняли суть процесса урегулирования армяно-турецких отношений.
