О блоге
Татьяна и Пьер Дюлу пишут для блога «Страна Russia» о жизни иностранцев в России. После трех лет совместной жизни во Франции в 2010 году они переехали в Калугу, а сейчас живут в Москве. Татьяна — журналист, работала в российских и зарубежных СМИ. Пьер — преподаватель истории и географии с 20-летним стажем.
Пьер Дюлу: Недавно я должен был ехать забирать девочек из сада. Специально вышел пораньше: мороз под минус 20, машина весь день простояла без движения, дай, думаю, прогрею как следует. Подхожу и понимаю, что греть придется долго: сзади почти вплотную нагло стоит белый мерседес, справа и слева припаркованы другие машины, словом — «заперт» я как следует. Я побродил вокруг, попинал колеса мерседеса. На вой сигнализации никто не вышел. Я сел в свою машину, посигналил — тишина. Я попытался представить себе, что стал бы делать в такой же ситуации во Франции. Скорее всего, под стеклом или был бы оставлен номер телефона, или я просто подождал бы минут пять, и водитель бы объявился. Сколько надо ждать в Москве, да еще при минус 20 на улице — я не знал.
Я сидел в машине, которая уже порядком прогрелась, и злился: время идет, девочки в саду ждут, пешком идти за ними я не могу — далеко. Вдруг вижу — недалеко от нашего дома, у ларька, где продают хлеб, остановилась BMW с надписью на капоте: ДПС. Молодой парень, не заглушая двигатель, вылез, быстро купил хлеб и уже садился обратно.
Ну, думаю, другого шанса у меня не будет. Я подбежал к нему и стал, широко жестикулируя, объяснять, что опаздываю за детьми в сад, но никак не могу выехать, потому что кто-то припарковался сзади. Под конец, чтоб не подумал, что я над ним издеваюсь, добавил: «Я француз».
«Номер записал?», — спросил меня гаишник.
«Нет, — говорю, — конечно, не записал».
Парень отъехал от ларька, выключил двигатель и сказал: «Ну, пошли, посмотрим».
Мы подошли, «Мерседес» стоял там же, где и 20 минут назад.
«Так а в чем проблема-то?— не понял гаишник. — Садись себе и езжай», — он показал, как легко можно уехать на белом «Мерседесе».
«Это не моя машина», — сказал я, стараясь как можно более отчетливо произносить каждое слово.
«А твоя где?» — спросил меня сотрудник ДПС.
«Вон там!» — показал я на свою машину с включенным двигателем.
«Вот эта?! — теперь уже гаишник смотрел на меня в легком недоумении. — Документы ваши можно?» — он вдруг перешел на «вы».
Я протянул ему документы на машину, свои права, переведенные на русский язык и нотариально заверенные, и полис ОСАГО, в который я, разумеется, вписан. Потом еще сверху на всякий случай положил французский паспорт.
Гаишник молча проверил документы, посмотрел в мой паспорт, вернул мне все и сказал: «Садись, Пьер, налью чаю тебе, совсем ты замерз».
Впервые в жизни я сидел в полицейской BMW и пил горячий зеленый чай из термоса. Гаишник тем временем сообщил по рации номер белого «Мерседеса» и попросил найти владельца. «Сейчас ему позвонят, попросят отъехать», — сказал он и снова с сочувствием на меня посмотрел. «Eще еды предложит», — мелькнула у меня мысль.
Спустя две минуты к «Мерседесу» уже со всех ног несся человек в распахнутой куртке. Он подбежал к нам, извинился, сказал, что приехал по срочному делу, а машину поставить некуда. «Ну как так можно?— сказал ему гаишник. — Гость из Франции у нас тут, мерзнет, за детьми в сад опаздывает. А ты с его «Феррари» так поступаешь! Езжай уже», — гаишник махнул мужику, и того в ту же секунду след простыл.
«Не люблю «Феррари», — сказал я, оценив его шутку. «Я так и понял», — гаишник пожал мне руку и завел мотор.
Инвестиция, показатель статуса, транспорт?
Татьяна Дюлу: Тут надо пояснить, что именно стало предметом такой иронии со стороны сотрудника ДПС, которому мы, конечно, очень благодарны за помощь и творческий подход в работе.
Свою первую машину я купила в 2006 году, через несколько лет после того, как получила права. Это был Golf IV с небольшим пробегом, родной немецкой сборки, и я в нем души не чаяла. Помню, как прислушивалась к нему, будто к дыханию ребенка, с малейшим подозрительным звуком ехала в знакомый «армянский» сервис. И старалась не думать о том, что однажды нам придется расстаться.
Машине стукнуло уже 10 лет, возраст давал о себе знать, к армянам приходилось ездить все чаще. Когда у нас родились девочки, места стало категорически не хватать — как в салоне, так и в багажнике. Пьер то и дело говорил, что машину пора менять: и места мало, и ремонт обходился все дороже. Но я тянула: дело было не только в том, что я нежно любила свою машину. Больше всего пугало меня то, что именно мой муж хочет купить взамен…
Пьер Дюлу: Когда восемь лет назад я впервые оказался в Москве, меня поразило обилие здесь дорогих иномарок. Нигде раньше я такого не видел! У меня даже возникла мысль, что если вы хотите увидеть только что сошедшую с конвейера супермодель, то ехать надо не на женевский автосалон, а сюда, в Москву.
И ведь понятно, что если хочешь куда-то попасть вовремя, то садиться за руль в Москве можно только в воскресенье с утра. Но все эти баснословно дорогие машины часами стоят в пробках, потому что пересесть на метро их владельцы просто не могут себе позволить.
И мы купили пятидверную Ниву, и я чем дальше, тем больше ее люблю. Отсутствие подушек безопасности поначалу смущало, но мы привыкли ездить осторожно — в машине дети. Конечно, никакой тебе музыки и никакого кондиционера, но, как говорится, не в этом счастье. В остальном — отличная машина, дешево и сердито, как любят говорить русские. А зимой ей и вовсе цены нет!
«…и будет отличная машина!»
Татьяна Дюлу: У меня все же не такая безоговорочная любовь к нашей Ладушке, как ее ласково называют наши девочки. Причина в том, что первые три года «пациент» сильно хворал, а заниматься лечением, понятное дело, приходилось исключительно мне.
Когда я приехала на первый обязательный техосмотр, наша Нива проехала всего две тысячи километров. Мы тогда еще жили в Калуге.
«Ну как?» — спросил механик, с интересом меня разглядывая.
«В целом нормально», — бодро сказала я.
«А зачем вы купили такую машину?» — продолжал он.
«Муж захотел, — честно призналась я, несколько все же удивившись, что сотрудник официального автосервиса задает клиенту такой вопрос. А потом добавила, чтобы пресечь дальнейшие вопросы: — Он француз».
«А… — протянул мастер, будто многое сразу понял, а потом сказал: — Ну, ничего, ничего. Три года гарантии, как раз успеете все починить, и будет отличная машина!»
«Ну, в ней пока еще ничего не ломалось», — как-то даже с вызовом сказала я.
«Всему свое время», — философски заметил мастер и забрал машину на ТО.
Свое время, надо сказать, наступило довольно скоро. Потому что в этот официальный калужский сервис я стала ездить, как на работу. Что-то менялось по гарантии, на какие-то детали гарантия не распространялась и приходилось доплачивать. Каждый раз я недоумевала, как такое возможно, чтоб вот новая машина, пробег всего-ничего, а и это уже «полетело», и то. На сервисе лишь ухмылялись и каждый раз говорили: «Ну а чего вы хотите, это же заводская деталь».
Пьер Дюлу: Да, я согласен, что поначалу наша Нива что-то уж больно часто барахлила. Зато мастер оказался прав: спустя три года, когда в машине было заменено все, что только поддавалось замене, у нашей Ладушки будто бы открылось второе дыхание.
Теперь у нас есть отличный полноприводный автомобиль, содержание которого практически ничего не стоит и который проедет там, где не проедет ни одна «пафосная» иномарка. Я отлично чувствую себя за рулем и не сразу даже понимаю, почему иной раз другие водители с интересом на меня смотрят.
Во Франции, кстати, у меня был период, когда я буквально «болел» машинами и менял их каждые два-три года. А потом я купил себе джип Cherokee и успокоился, не расставался с ним лет 10.
Именно тогда я оценил полный привод. Ведь во Франции даже самый незначительный снегопад равносилен стихийному бедствию: останавливается общественный транспорт, закрываются магазины и аэропорты, а на дорогах начинается коллапс, поскольку ни у кого нет зимней резины. Так что мощные колеса и полный привод в гололед просто незаменимы!
«Нивы» во Франции
Джип всем был хорош, но потреблял слишком много бензина, да и возраст уже был солидный. Мы его продали и купили маленький Renaut Clio с расходом чуть больше 5 литров дизеля на 100 километров. Вот уж мы поколесили на нем по стране! Было это незадолго до нашего отъезда в Россию.
Здесь же, я в этом совершенно убежден, надо ездить на российских машинах: они лучше всего адаптированы к местным дорогам, ремонтировать их дешево, а ездить на них довольно оригинально — не затеряешься в толпе.
Но в России люди совершенно по-другому относятся к покупке машины. Для них это, прежде всего, демонстрация социального статуса. Одна знакомая рассказывала нам, что не может позволить себе купить машину дешевле, чем за два-три миллиона рублей просто потому, что ее клиенты не будут воспринимать ее всерьез.
Во Франции было нечто похожее лет 40-50 назад. Но сегодня, конечно, это уже не так. Люди относятся к автомобилю абсолютно утилитарно, только как к средству передвижения. Довольно состоятельный человек вполне может купить себе недорогую машину с пробегом.
И кстати, в некоторых регионах Франции, особенно в горной местности, довольно популярны короткие трехдверные Нивы. Правда, их владельцы не получают при покупке скидку, так называемый эко-бонус, поскольку мотор у Нивы надежный, но не самый экологичный. Но многих это не останавливает: когда мы возвращаемся в Пиренеи, то видим этот автомобиль на дорогах гораздо чаще, чем в Москве, где таких, как мы, «динозавров» все меньше и меньше.
И знаете, что? Однажды я вместо метро поеду на работу во Французский лицей на машине. На французов это, скорее всего, не произведет никакого впечатления. А вот родители российских учеников и мои российские коллеги наверняка будут в таком же недоумении, как и сотрудник ДПС, который меня выручил.
