Все мы — репортеры, которым регулярно доводилось работать на Украине. Одни — постоянные корреспонденты в Киеве и регионе, другие — частые спецкоры. Статьи, радио, телевидение и фотографии — мы все были там во время революции на Майдане, аннексии Крыма и войны в Донбассе.
У нас десятки пар глаз и ушей, блокнотов, ручек, камер и фотоаппаратов. Мы в своем большинстве владеем русским языком, в равной степени любим русских и украинцев, стараемся в первую очередь быть журналистами.
1 февраля мы были поражены документальным фильмом Поля Морейры «Украина: маски революции» в рамках «Специального расследования» на Canal+. Причем, это касается не самой темы фильма. Мы уже давно пишем об ультраправых на Украине и говорим, что война сделала их злее, дала им оружие, превратила в угрозу для будущего страны.
В этом фильме нас глубоко поразило отсутствие перспективы в сложнейшем вопросе, который уходит корнями в глубины российско-украинских отношений. Следующую за этим путаницу усиливает череда фактических ошибок, непроверенных сведений, а также упрощений и манипуляций с монтажом.
Разве можно молчать по поводу использования недатированных кадров с YouTube, на которых произошедшее уже после Майдана неонацистское шествие представляется как эпизод революции? Или же приблизительных оценок политических позиций ключевых персонажей демонстрации?
Кроме того, мы не можем не отметить чрезвычайно грубый подход к вопросу языка на Украине. В некоторых случаях ситуация может действительно быть непростой, но это не отменяет факта, что это одна из главных двуязычных стран Европы. Из-за непонимания страны Поль Морейра называет «русскими» или же «украинцами русского происхождения» часть граждан страны, где самосознание в 2016 году явно не опирается на один лишь лингвистическо-этнический фактор.
Так, мы видим бинарное отображение аннексии Крыма. «После революции население Крыма массово поддержало Россию на референдуме», — говорит Поль Морейра. Он старательно избегает контекста, в котором проходило это голосование, то есть методичного развертывания на полуострове российских войск. И это лишь один момент.
Главная уловка этого фильма заключается в представлении военизированных экстремистских групп главной движущей силой украинской революции. Они были оружием народного движения, которое опиралось на собственный гражданский смысл. И набрали силу уже позднее, в ответ на российское вторжение в Крым и сепаратизм на востоке страны.
Гибридная война в Донбассе (с апреля 2014 года там погибли почти 10 000 человек) объясняет практически все описанные Полем Морейрой явления. Однако в фильме она представляется как нечто вторичное. Избегать ее — серьезная ошибка. Батальоны украинских добровольцев включают в себя самых разных людей, в том числе и радикальных националистов. Это ни для кого не секрет. Эти крайне разнородные группы с трудом поддаются анализу и являются зеркалом столкнувшегося с войной украинского общества.
Слабый контроль над ними со стороны военного штаба вызывает тревогу. Эта проблема не раз поднималась международными НКО, в репортажах французской прессы. Хотя Поль Морейра утверждает, что его фильм анализирует эти батальоны, он не говорит о мерах правительства по отношению к ним: в 2015 году практически все они были разоружены или же включены в государственные силы.
Несмотря на все утверждения Поля Морейры, мы регулярно поднимали этот вопрос во время освещения событий на Украине. Мы считаем, что украинская власть недостаточно плотно занималась этим явлением и даже пользовалась им. Но мы категорически не согласны с теорией свержения власти ультраправыми военизированными группировками в феврале 2014 года.
Есть в этом фильме один очень важный, даже важнейший момент, который, наверное, мог бы заставить нас примириться с ним. Речь идет о событиях 2 мая 2014 года в Одессе, когда кровавые столкновения между проукраинскими и пророссийскими активистами привели к тому, что в пожаре заживо сгорели 42 человека, главным образом сторонники России. С тех пор прошло почти два года, а украинские правоохранительные органы до сих пор не смогли пролить свет на эту трагедию. Но что бы ни говорил Поль Морейра, эта драма — далеко не единственная, что остается покрытой завесой тайной за все это время.
Как бы то ни было, с самого первого дня съемок позиция Поля Морейры не отражает тот факт, что эти события освещались, рассматривались и документировались французскими и международными СМИ. Вот уже два года мы изучаем преобразования в этой большой, но неизвестной Европе стране. Кроме того, нам приходится иметь дело с освещением открытой войны двух государств.
Многие из нас смотрели документальные фильмы Поля Морейры, которые в некоторых случаях подтолкнули нас к выбору этой профессии. Мы искренне приветствуем серьезную и важную работу производственной группы Premières Lignes. Именно поэтому нас так удивила и огорчила столь опасная интеллектуальная лень в украинском вопросе.
Подписанты:
Ксения Большакова, Ив Бурдийон (Yves Bourdillon), Гулливер Крагг (Gulliver Cragg), Марк Крепен (Marc Crepin), Режи Жанте (Régis Genté), Лоран Жеслен (Laurent Geslin), Себастьен Гобер (Sébastien Gobert), Поль Гого (Paul Gogo), Эмманюэль Гринспан (Emmanuel Grynszpan), Капюсин Гранье-Деферр (Capucine Granier-Deferre), Ален Гиймоль (Alain Guillemoles), Джеймс Кеог (James Keogh), Селин Люссато (Céline Lussato), Элиз Менан (Elise Menand), Стефан Сиоан (Stéphane Siohan), Оливье Таллес (Olivier Tallès), Елена Волошина, Рафаэль Ягобзаде (Rafael Yaghobzadeh).
