Михаил Борисович Пиотровский, которому сейчас 71 год, является директором Государственного Эрмитажа в Санкт-Петербурге. В следующем году он будет отмечать 25-летний юбилей своей работы в этой должности. Бывший директор Британского музея Нил Макгрегор (Neil MacGregor) назвал его «величайшим директором музея в мире». Пиотровский, который родился в Армении, работал археологом и переводчиком, прежде чем сменить своего отца, Бориса Пиотровского, на посту директора Эрмитажа. В настоящий момент он входит в состав жюри Русской книжной премии Пушкинского дома, которая вручается ежегодно за документальные работы о России.
Вив Гроскоп: Премия Пушкинского дома поощряет авторов работ, рассказывающих о России. Чего мы пока не знаем о России?
Михаил Пиотровский: Обычно у нас складывается определенный набор образов. Положительных и отрицательных. Я считаю, что сегодня слишком много внимания уделяется личностям. А современные журналисты слишком концентрируются на политических мнениях и политических сенсациях. К примеру, сейчас на британском телевидении есть две России: Россия из сериала ВВС «Война и мир» и Россия из выпусков новостей. Но политические события того или иного дня забудутся через два или три месяца. Я думаю, что значение имеет именно «Война и мир». Именно там показывают настоящую картину России. Все, что происходит в России сегодня и будет происходить завтра, берет свое начало в «Войне и мире». В этом и есть связь.
— О какой связи вы говорите?
— Сегодняшние события не помогут вам понять «Войну и мир». Но «Война и мир» поможет вам понять, что произошло вчера, что происходит сегодня, и что произойдет завтра. Этот роман рассказывает о русской душе. Он рассказывает о сущности России, которая не меняется со временем. К примеру, война нашей родины против Наполеона показала, что Россию нельзя загонять в угол. Когда ее загоняют в угол, она забывает о своей лени… Чтобы начать действовать, ей требуется время. Но когда настает момент ответа, она выдает очень мощный ответ. Так и случилось в 1812 году. В какой-то момент чаша терпения России просто переполнилась.
— В сериале «Война и мир» канала ВВС1 в некоторых сценах появляется Зимний дворец, в здании которого располагается Эрмитаж. Отдельные сцены снимались в Екатерининском и Юсуповском дворцах. Есть ли в этом что-то необычное?
— Съемочная группа действительно работала у Зимнего дворца. Но внутри они не снимали — в романе нет сцен в Зимнем дворце. Во время съемок я был на работе, наверху, в своем кабинете. Но в Санкт-Петербурге часто что-то снимают — документальные фильмы ВВС, «Анну Каренину»…
— Как вы объясните трения в отношениях между Великобританией и Россией?
— Великобритания давно считает Россию своим главным врагом — в психологическом смысле. Потому что когда-то Россия хотела завоевать Индию и так далее. Поэтому в Британии всегда были сильны антироссийские настроения. А в России были сильны антибританские настроения с тех пор, как Великобритания отказалась принять царя Николая II [в 1917 году]… Но, с другой стороны, в России всегда была заметна довольно сильная англофилия, и многие британские режиссеры приезжают сюда, чтобы снимать фильмы.
— Ваш отец занимал должность директора Эрмитажа в течение 26 лет. Вы мечтали пойти по его стопам? И знал ли он, что вы станете его преемником?
— Нет, не знал. Хотя в последние несколько лет его жизни ходили разговоры о том, что, возможно, я мог бы стать неплохим директором. Я старался хранить традиции Эрмитажа, которые начал мой отец. Многим они могут показаться консервативными традициями, но это правильные традиции. Мы не внесли практически никаких новшеств — только то, что начал и запланировал мой отец: он хотел, чтобы Эрмитаж был глобальным музеем. Думаю, он бы одобрил это. Я всегда стараюсь объяснить россиянам: у нас есть множество преимуществ перед конкурентами. Но нам нельзя стесняться и нельзя быть слишком высокомерными. Не нужно слишком сильно гордиться, но и не нужно слишком стесняться.
— Когда в 2014 году вы купили одну из скульптур из коллекции лорда Элджина на средства, которые вам одолжил Британский музей, чем стал для вас этот жест?
— Он продемонстрировал глубину доверия, существующего между музеями. Это был подарок, необычайный подарок на 250-летний юбилей Эрмитажа. Он показал, что Британский музей — это глобальный музей, и что Лондон — одна из столиц мира. Разумеется, не все это поняли, а кто-то даже рассердился. Но для меня культура всегда находится выше политики. Если бы культура оказалась в руках политиков, такого никогда не случилось бы.
— Какое влияние на Эрмитаж оказывает цензура? И общественное мнение? Православные христиане жаловались, когда вы открыли выставку братьев Чапменов «Конец веселья», одна из работ которых изображает распятие Рональда Макдональда.
— Мы все время говорим о цензуре и правительстве. Мы абсолютно независимы. Мы можем делать такие выставки, которые мы хотим. Если говорить об общественности, то, когда она знает, что музеи принадлежат ей, она начинает диктовать нам, что мы можем показывать, а что — нет. Если общественность говорит: «Мне это не нравится, поэтому вам не следует это показывать», — это может выглядеть как демократия, но это не так. Это диктатура общественности. Именно это и произошло с братьями Чапменами. В тот момент нам пришлось сказать: «Вам это не нравится? Тогда не приходите и не смотрите».
— Почему в прошлом году слово «гей» было удалено из названия проекта «10 знаменитых геев» южноафриканской художницы Марлен Дюма (Marlene Dumas)?
— На фестивале «Манифеста» куратор попросил художницу назвать ее проект «10 знаменитых мужчин». Мы обязаны были сделать все в рамках закона и не демонстрировать пропаганду. В ходе подготовки этой выставки мы решали множество вопросов — гомосексуальность, Украина… Но так, чтобы это не было провокацией.
— У вас есть любимый музей в Лондоне?
— Музей сэра Джона Соуна. Все музейные работники любят его. В новом крыле Эрмитажа архитекторы сделали стены такими, как в музее Соуна, чтобы их можно было перемещать для временных экспозиций.
— Есть ли какое-то конкретное произведение искусства, которое вы хотели бы получить в коллекцию Эрмитажа?
— Из иностранных коллекций? Нет. Я думаю, у нас всего достаточно.
— Скоро на экраны выйдет последний эпизод сериала «Война и мир» ВВС1. Вы его уже видели?
— Нет, пока не видел. Но мне говорили, что из эпизода в эпизод сериал становится все лучше.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Сейчас на британском телевидении есть две России: Россия из сериала ВВС «Война и мир» и Россия из выпусков новостей. Но политические события того или иного дня забудутся через два или три месяца. Я думаю, что значение имеет именно «Война и мир». Именно там показывают настоящую картину России. Все, что происходит в России сегодня и будет происходить завтра, берет свое начало в «Войне и мире».
