Все российские политики (кроме заядлых оппозиционеров), большие и малые начальники, крупные бизнесмены и видные деятели культуры — все они очень дисциплинированы. Они знают, что у страны один лидер и у государства — один голос. Голос Владимира Владимировича Путина.
Делать всякие интересные заявления или совершать важные поступки можно только по отмашке или по согласованию с Главным. Изредка бывает, что кто-то сболтнет лишнего — ну, например, недавно на одном экономическом форуме глава Сбербанка Герман Греф поведал, что Россия проиграла соревнование в экономике и технологии, и находится сейчас в положении, как он выразился, страны-дауншифтера. При том, что ничего нового Греф не сообщил, это стало сенсацией: тут же разразился скандал, и какие-то депутаты потребовали отправить недостаточно патриотичного банкира в отставку… Однако из этого универсального правила существует удивительное и вопиющее исключение; зовется оно «Рамзан Кадыров». Довольно молодой человек, глава Чеченской республики, он позволяет себе публичные высказывания и поступки, которые больше себе в Российской Федерации не позволяет никто — в том числе и сам Путин. Скромный Кадыров любит говорить, что он в России «первый после Путина», однако в народе многие сомневаются, что «после».
Чтобы понять, откуда взялся такой статус — короткая историческая справка. Первая чеченская война (1994-1996) закончилась унизительным для России перемирием и фактическим признанием независимости Чечни-Ичкерии. Победа во второй войне (1999-2005) вроде бы, осталась за Россией — но только номинально. Чечня формально признала себя частью РФ, но на своих, и весьма привилегированных, условиях: российские законы на территории республики де-факто не действуют, чеченская элита получила статус неприкасаемых, а главное — Москва платит Грозному гигантскую дань, десятки миллиардов каждый месяц. Фактически, Кремль просто купил — точнее, взял в аренду — лояльность могущественного клана Кадыровых, и вновь на крайне унизительных для России условиях. Зато это позволило Путину объявить себя победителем и заверить народ, что он «навел порядок» на Северном Кавказе.
Своего рода «порядок» в Чечне, действительно, существует: сейчас это маленькое феодально-тоталитарное государство, где оппозиция и гражданские институты жестоко подавлены, царят культ личности Рамзана Кадырова, суннитский ислам и законы шариата. Как всякий диктатор, Кадыров любит декларировать всенародную любовь и поддержку себе и своему режиму; недавно свезли в центр Грозного около ста тысяч человек, но заявили, что был миллион — вся Чечня. На самом деле, если поддержка Кадырова и существует, то держится она на страхе, беззаконии и шантаже. Шантаж такого рода: если не я, внушает Рамзан соплеменникам, то снова придут русские войска — и опять начнут убивать, насиловать и грабить. (Разумеется, эта риторика не распространяется за пределы Чечни). Нетрудно догадаться, какое из этих двух зол уставшие от войн чеченцы считают меньшим.
Эта система неплохо работала около десяти лет: на полученные из Москвы деньги Кадыровы — старший и младший — не только восстановили разрушенный Грозный, но и построили самую, вроде бы, большую в Европе мечеть, организовали и превосходно оснастили многотысячную армию, никак не подчиняющуюся Министерству обороны РФ, да и себя не обделили предметами роскоши. Перепадает от щедрого (за деньги российских налогоплательщиков) Рамзана и русским поп-знаменитостям — из чеченских гостей они возвращаются с ценными подарками — кому Harley Davidson, а кому и Porsche Cayenne… Год-полтора назад кадыровская dolce vita начала давать сбои. Это связано, как минимум, с двумя обстоятельствами.
Очень популярная, хотя и отдающая конспирологией теория гласит, что убийство Бориса Немцова, совершенное чеченскими спецназовцами, было поощрено и проходило с ведома московских силовиков — с тем, чтобы скомпрометировать Кадырова а глазах Путина. И Путин, действительно, был крайне разозлен наглым убийством в двух шагах от Красной площади… В пользу этой версии говорит и то, что исполнители покушения были быстро и эффективно пойманы, а когда дело дошло до организаторов и заказчиков, все встало — по-видимому, вмешался Кремль.
Второй фактор беспокойства и нестабильности на чеченском фронте — общая тяжелая экономическая ситуация в России. Путину явно уже не хватает денег, чтобы выплачивать Рамзану Кадырову и компании обещанную дань. Именно поэтому, надо полагать, в конце прошлого года Чечне отдали все местные месторождения нефти, отобрав их у могущественной «Роснефти» — не получается валютой, будем платить оброк натурой… А дальше чем? Оппозиционер Алексей Навальный уверен, что Кадыров выжимает из России последние бюджетные деньги, а когда они кончатся, просто возьмет и объявит независимое исламское государство: сильная армия есть, страна восстановлена…
И вот, чтобы доказать свою лояльность центральной власти, а заодно поиграть мускулами, глава Чечни и его ближайшие соратники недавно сделали несколько весьма эксцентричных и шокирующих заявлений: сначала набросились на российскую оппозицию, назвав ее «врагами народа» и призвав истреблять, как «шакалов». Затем, видимо, для иллюстрации этого тезиса, Рамзан Кадыров разместил в своем инстаграмме видео известного анти-путинца Михаила Касьянова в оптическом прицеле снайперской винтовки. А чуть позже и собственное изображение со снайперским оружием. Надо сказать, что при всех странностях российской политической жизни, такой угрожающей риторики и таких трюков у нас себе не позволял даже такой мастер страшилок и популистской клоунады, как Владимир Жириновский. Кадыров, несомненно, подставился — его брутальность не смогли оправдать даже федеральные телеканалы, а среди всех прикормленных депутатов и артистов набралось всего полдюжины поддержавших. К тому же, сделал себя уязвимым: если теперь с Касьяновым что-то (не дай бог!) случится — он станет первым подозреваемым. Однако мало того, что горячий чеченский парень навредил себе — он и своего патрона, президента Путина, поставил в затруднительное положение.
Ситуация с Кадыровым для Путина, действительно, двусмысленная и неприятная. Как говорил товарищ Саахов в кинокомедии «Кавказская пленница» — «Мне отсюда два пути: или в ЗАГС, или под суд». Если президент «сливает» своего зарвавшегося ставленника, положение дел в Чечне становится непредсказуемым, вся бравада по поводу «победы» и «наведения порядка на Кавказе» идет насмарку, возможна новая война. Если же он публично поддерживает «патриота России» Рамзана, то: а) усиливает раздражение влиятельных силовиков, что может быть чревато чем угодно; б) рискует «вдохновить» других глав регионов на проявления беззакония и самоуправства; в) пойдет против общественного мнения — и не только оппозиции, но и большинства россиян, относящихся к «кадыровщине» без всякой симпатии. Пока что Владимир Путин делает то, что делает всегда в затруднительных и невыгодных для него ситуациях: ничего. Ждет, по-видимому, что как-то оно само собой «рассосется». Может быть, и пронесет. Но что-то подсказывает мне — так просто эта интрига не закончится, и пресловутая парочка Николай II / Григорий Распутин еще вспомнится нам сто лет спустя.
