Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Обычно принято спрашивать, ориентируясь на образцы времен холодной войны: хотят ли русские войны? Но сейчас ситуация в Европе и на Ближнем Востоке такова, что гораздо интереснее, хотят ли воевать европейцы. А если нет, то не пытаются ли они чужими руками разгрести конфликты, с которыми в одиночку справиться не могут? Например, сирийский.
Прага — Обычно принято спрашивать, ориентируясь на образцы времен холодной войны: хотят ли русские войны? Но сейчас ситуация в Европе и на Ближнем Востоке такова, что гораздо интереснее, хотят ли воевать европейцы. А если нет, то не пытаются ли они чужими руками разгрести конфликты, с которыми в одиночку справиться не могут? Например, сирийский.
ЕС собирает экстренный саммит, на котором, как уже понятно, вряд ли сможет решить свои проблемы, а в это время Россия и Турция оказались на грани военного конфликта. После двух терактов, в результате которых погибли десятки турецких военнослужащих, Анкара, очевидно, в любой момент может принять решение о начале сухопутной операции в Сирии. Это неизбежно приведет к прямому военному конфликту с войсками Башара Асада, поддерживаемыми его иранскими военными и, разумеется, Россией, которая прикрывает асадовскую армию с воздуха.
Хочет ли этого Европа? Скорее нет, чем да. ЕС в принципе не хочет никакой войны, и думать иначе было бы ошибкой. Большинство современных европейских политиков по природе своей пацифисты и против развязывания любых военных конфликтов. Когда, например, канцлер Германии Ангела Меркель призывает создать над сирийским городом Алеппо бесполетную зону, она действительно думает, в первую очередь, о безопасности мирного населения. Но на заднем плане присутствует и тема беженцев. Ведь турецкие власти смогли убедить немцев, что захват Асадом Алеппо увеличит количество сирийцев, спасающихся в направлении Евросоюза, приблизительно на 500-600 тысяч человек.
Также и с российско-турецкой войной. Возможно, в теории для Европы такой конфликт и был бы решением многих проблем. Тактически спровоцировать его — значит отвлечь Россию от Украины, получить новый рычаг давления как на Москву, так и на Турцию, возможно, даже заработать на поставках вооружений туркам, ведь они тоже члены НАТО. Однако именно с этого членства и начинаются проблемы.
Ведь российско-турецкого конфликта в природе быть не может. С международно-правовой точки зрения возможна только война России с НАТО. В случае нападения на одного члена Альянса остальные обязаны оказать ему военную помощь. А остальные — это не только США, но и Великобритания, Франция, Германия и даже какие-нибудь Польша и Канада, которых вообще слабо интересует ситуация в Сирии. Все эти страны вовсе не намерены воевать с Россией. Но и оставить Турцию в одиночестве они тоже не смогут, потому что это будет означать распад НАТО и, даже если в итоге Владимир Путин войну в Сирии туркам проиграет, станет мощной моральной победой Кремля в Европе над Западом в целом.
Стоит вернуться и к аспекту беженцев. Теракты в Турции привели к тому, что премьер Ахмет Давутоглу отменил свой визит в Брюссель, где он должен был поддержать германский план по предотвращению неконтролируемой миграции из Сирии в ЕС. Немецкие власти, таким образом, почти потеряли шансы на то, что остальные 27 стран Евросоюза поддержат план Меркель. В итоге Берлин уже неофициально предупреждает, что может временно (как это предусматривают рамки Шенгенского соглашения) приостановить действие Шенгена, чтобы надавить на соседей по ЕС.
Таким образом, даже невоенное обострение ситуации в Турции грозит рикошетом ударить по всему Европейскому Союзу. Что же будет, если Турция вступит в войну и военные действия, что почти неизбежно, начнутся собственно и на турецкой территории, а к сирийским беженцам могут присоединиться турецкие? Или, наоборот, количество сирийских мигрантов увеличится за счет тех, кто сейчас живет на территориях, контролируемых Башаром Асадом, но вынуждено будет бежать перед наступающей турецкой армией.
Все эти последствия в Европе понимают и просчитывают. Так что, как бы сложны ни были отношения ЕС с Россией и не менее запутаны — отношения с Турцией, в реальности полноценного военного конфликта ни Берлин, ни Брюссель, ни активно участвующая в военных действиях в Сирии Франция не хотят.
Напротив, ЕС как сила, которая традиционно больше всего добивается при помощи дипломатических инструментов и экономического давления, заинтересована в сохранении сирийского статус-кво, когда можно взаимодействовать то с Турцией, то с Россией, а то и осуждать обе эти страны. И получать при этом дополнительные бонусы от роли посредника в разрешении конфликта, который вообще-то в значительной степени вмешательство именно Евросоюза и породило. Ведь сейчас, когда все обсуждают роль Турции, Саудовской Аравии, России или Ирана, никто же не станет напоминать, например, тем же французам, что их активное вмешательство во внутренние дела в Сирии вряд ли случайным образом совпало с началом там полноценной гражданской войны.
Также и с российско-турецкой войной. Возможно, в теории для Европы такой конфликт и был бы решением многих проблем. Тактически спровоцировать его — значит отвлечь Россию от Украины, получить новый рычаг давления как на Москву, так и на Турцию, возможно, даже заработать на поставках вооружений туркам, ведь они тоже члены НАТО. Однако именно с этого членства и начинаются проблемы.
Ведь российско-турецкого конфликта в природе быть не может. С международно-правовой точки зрения возможна только война России с НАТО. В случае нападения на одного члена Альянса остальные обязаны оказать ему военную помощь. А остальные — это не только США, но и Великобритания, Франция, Германия и даже какие-нибудь Польша и Канада, которых вообще слабо интересует ситуация в Сирии. Все эти страны вовсе не намерены воевать с Россией. Но и оставить Турцию в одиночестве они тоже не смогут, потому что это будет означать распад НАТО и, даже если в итоге Владимир Путин войну в Сирии туркам проиграет, станет мощной моральной победой Кремля в Европе над Западом в целом.
Стоит вернуться и к аспекту беженцев. Теракты в Турции привели к тому, что премьер Ахмет Давутоглу отменил свой визит в Брюссель, где он должен был поддержать германский план по предотвращению неконтролируемой миграции из Сирии в ЕС. Немецкие власти, таким образом, почти потеряли шансы на то, что остальные 27 стран Евросоюза поддержат план Меркель. В итоге Берлин уже неофициально предупреждает, что может временно (как это предусматривают рамки Шенгенского соглашения) приостановить действие Шенгена, чтобы надавить на соседей по ЕС.
Таким образом, даже невоенное обострение ситуации в Турции грозит рикошетом ударить по всему Европейскому Союзу. Что же будет, если Турция вступит в войну и военные действия, что почти неизбежно, начнутся собственно и на турецкой территории, а к сирийским беженцам могут присоединиться турецкие? Или, наоборот, количество сирийских мигрантов увеличится за счет тех, кто сейчас живет на территориях, контролируемых Башаром Асадом, но вынуждено будет бежать перед наступающей турецкой армией.
Все эти последствия в Европе понимают и просчитывают. Так что, как бы сложны ни были отношения ЕС с Россией и не менее запутаны — отношения с Турцией, в реальности полноценного военного конфликта ни Берлин, ни Брюссель, ни активно участвующая в военных действиях в Сирии Франция не хотят.
Напротив, ЕС как сила, которая традиционно больше всего добивается при помощи дипломатических инструментов и экономического давления, заинтересована в сохранении сирийского статус-кво, когда можно взаимодействовать то с Турцией, то с Россией, а то и осуждать обе эти страны. И получать при этом дополнительные бонусы от роли посредника в разрешении конфликта, который вообще-то в значительной степени вмешательство именно Евросоюза и породило. Ведь сейчас, когда все обсуждают роль Турции, Саудовской Аравии, России или Ирана, никто же не станет напоминать, например, тем же французам, что их активное вмешательство во внутренние дела в Сирии вряд ли случайным образом совпало с началом там полноценной гражданской войны.
