У президента России есть планы и за пределами Украины

Запад подверг решительной критике поддержку Россией сепаратистов на востоке Украины, а также ее непосредственное военное участие в этом конфликте, и даже ввел санкции против нее. Однако можно сказать, что отчасти это тоже сошло Путину с рук. Если говорить о Сирии, то здесь сложилась в определенной степени уникальная ситуация, поскольку Сирия никогда не считалась частью непосредственной сферы влияния России. Поэтому я бы сказала, что его действия там становятся все более амбициозными и агрессивными.

— Можно ли рассчитывать на то, что Россия будет выполнять условия соглашения о прекращении огня в Сирии?

— Я настроена несколько скептически. И я думаю, что со мной многие согласятся, вспомнив, как Россия вела себя ранее в отношении исполнения условий соглашений о перемирии, в том числе на Украине. Часто кажется, что это такая тактика у России — пытаться выиграть время и укрепить конкретные позиции. Я буду удивлена, если Россия действительно будет выполнять условия соглашения о перемирии до того момента, когда она достигнет поставленных целей в конкретном конфликте.

— Как вы считаете, Путин когда-нибудь откажется от своего стремления сохранить власть в Сирии за Башаром аль-Асадом?

— Не думаю, что Путин по-настоящему привязан к Асаду как к человеку или как к лидеру Сирии. Он в гораздо большей степени заинтересован в сохранении существующего режима и гарантии того, что за Россией останется право использовать военно-морскую базу на территории Сирии. Наиболее вероятный сценарий заключается не в том, что он захочет получить под свой контроль или попытается захватить всю Сирию, а в том, чтобы обеспечить контроль России над конкретным участком сирийской территории.

— Каковы планы Путина в Восточной Европе?

— Восточная Европа исторически была тем регионом, который Россия считала своей сферой влияния: к ней относятся такие государства, как страны Балтии, Украина, Белоруссия, Молдова и государства Кавказа.  Россия продолжит свои попытки оказывать влияние на эти страны. Она будет пытаться разжигать сепаратистские настроения и межэтническую напряженность, где только можно, потому что это на руку России: это провоцирует нестабильность, как мы уже наблюдали на Украине, в Грузии и Молдове. Это мешает интеграции этих стран с Западом. Если у стран есть нерешенные проблемы, касающиеся их границ, это существенно затрудняет их вступление в НАТО или Евросоюз. Конечная цель российского правительства заключается в том, чтобы помешать сближению этих стран с западными и трансатлантическими организациями.

— Помогли ли международные санкции сдержать Путина?

— Международные санкции, несомненно, нанесли удар по российской экономике, оставив глубокий след, и их последствия мы будем наблюдать еще много лет. Однако они не сумели заставить Путина изменить его политику. Мы не увидели никаких изменений в Крыму. Если говорить о востоке Украины, то, возможно, санкции предотвратили более агрессивную экспансию в другие  части Украины. Довольно трудно выделить конкретные последствия санкций на фоне других существенных факторов.

— Почему политика перезагрузки отношений с Россией провалилась?

— Вначале политика перезагрузки приносила определенные положительные результаты, но это были результаты в тех сферах, где интересы двух стран совпадали. За всем этим скрывалось отсутствие достаточной степени понимания противоречивых интересов США и России, особенно в вопросах, касающихся Европы и постсоветского пространства, где с 2000-х годов режим Владимира Путина целенаправленно пытался восстановить свое влияние и даже вернуть себе часть территорий. Этот глубинный конфликт интересов и различия в мировосприятии и стали главными причинами провала политики перезагрузки.

—  Мы вступили в новую холодную войну?

— Аналитики и комментаторы говорят о холодной войне с середины 2000-х годов, с войны в Грузии. Но я думаю, что сегодня мы наблюдаем гораздо более глубокий подрыв отношений.

Я не могу назвать это холодной войной, потому что в данном случае речь не идет о глобальном идеологическом конфликте. Это более локальная борьба за влияние и территории. Или же, если рассматривать ситуацию со стороны России, попытки вернуть влияние и территории в тех районах, где она, по ее мнению, их теряет. Ясно одно: отношения между США и Россией достигли самой низкой точки с момента окончания холодной войны.

— Беспокоит ли Путина, что мир о нем думает?

— Возможно, он делает вид, что не беспокоит, хотя на самом деле его это очень волнует, хотя и в несколько ином ключе. Путин и российское правительство хотят, что Россию считали великой державой, если не сверхдержавой. Того же самого хочет и российская общественность. Путину важно мнение других стран. Он хотел бы, чтобы его считали равным среди сильных мира сего, но, с другой стороны, он не хочет обременять себя мыслями о ценностях. Его не волнует, считает ли мир Россию демократией или страной, где имеет место диктатура закона и где уважают права человека.

— НАТО усиливает свое присутствие в странах Восточной Европы. Как вы думаете, это сдержит или наоборот спровоцирует Россию?

— Лично я не верю в то, что это может спровоцировать Россию, хотя Москва время от времени говорит о том, что НАТО постоянно ее провоцирует. Многие из тех шагов, которые мы наблюдали — аннексия Крыма, вторжение на восток Украины, в Грузию, нарушение воздушных границ стран Балтии — на самом деле не были спровоцированы действиями НАТО.

Сможет ли НАТО сдержать Россию? В свете попыток России пересмотреть тот миропорядок, который сложился после окончания холодной войны, мощный военный контингент НАТО в Восточной Европе и попытки сдержать авантюризм России — это правильный подход со стороны США и их союзников.