В воскресенье граждане Боливии приняли участие в референдуме по вопросу изменения Конституции и переизбрания президента Эво Моралеса в 2019 году. Исходя из полученных на данный момент результатов, большинство граждан выступает против этих инициатив. Складывающуюся в Боливии политическую ситуацию анализирует Пабло Стефанони.
Эво Моралес ввязался в то, что с самого начала представлялось самым непростым шагом за десятилетнее правление, отмеченное убедительными победами на выборах. Исходя из того, что низкая явка на выборы недопустима для лидера, которому необходима постоянная поддержка народных масс, боливийский президент объявил о проведении референдума, чтобы заранее обеспечить себе возможность быть избранным на четвертый президентский срок, хотя до окончания нынешнего остается еще четыре года. Таким образом, то самое правительство, которое шесть лет назад приняло новую Политическую конституцию государства, в 2009 году заложившую основы многонационального государства, сейчас решило внести в нее изменения. Вопрос ставился следующим образом: согласны ли Вы с внесением поправки в статью 168 Политической конституции государства о том, что президент и вице-президент страны могут последовательно переизбираться два раза?
Первая и очевидная сложность заключается в том, что референдум такого рода может объединить всех тех, кто выступает против. Начиная с расистов, которые никогда не хотели правительства, отстаивающего интересы индейцев и крестьян, до тех, кто стоит на прямо противоположных позициях, заявляя, что это правительство, лишь на словах заявляющее о защите интересов индейцев, а то и вовсе проводящее антииндейскую политику. Таким образом, под знаменем «Нет» могут объединиться те, кто никогда не объединился бы в поддержку общей кандидатуры. Речь идет о вполне естественном процессе, который, не отрицая причин, лишь подчеркивает, как это бывает в подобных случаях, односторонние выводы. Конечно, не то, чтобы Монтескьё воскрес в Андах, или грубо вмешался американский империализм, или извечное стремление к лучшей жизни разбудило духов Андских гор, чтобы наказать Эво за его популистские лозунги.
Возможно, все гораздо проще: некоторая усталость после десятилетнего правления — и сопутствующие ей трудности воплощения утопических идей в действительность —, сопровождающаяся политическими ошибками, в частности, столь ранним созывом референдума после убедительной победы на выборах 2014 года (тогда за Моралеса проголосовал 61% избирателей) и плохо организованной избирательной кампанией.
Таким образом, то, что в 2010-2014 годах могло рассматриваться как процесс стирания социальных различий, которому способствовали экономические успехи Моралеса, превратилось в свою противоположность. Общество, по сути дела, разделилось на две части. Итак, по состоянию дел на данный момент, результаты референдума для Эво оказались более проигрышными, чем его борьба с оппозицией.
***
За прошедшее десятилетие «Движение к социализму» (MAS) довольно успешно воплотило в жизнь новую экономическую модель, основанную на госрегулировании, приверженности макроэкономическим принципам и более глубокому учету многообразия страны. «Социализм совместим с макроэкономической стабильностью», заявил однажды министр экономики Луис Арсе Катакора (Luis Arce Catacora), занимающий эту должность в течение десяти лет (для страны, известной своими экономическими встрясками и пережившей гиперинфляцию в 80-е годы, это целый этап). Таким образом, нынешние боливийские руководители продемонстрировали компетентность, которая неолибералам и не снилась, отчасти благодаря высоким ценам на сырье, но также и в результате политики расширения внутреннего рынка, национализации углеводородного сырья, налогообложению и «благоразумному» управлению экономикой (1). Сейчас эта конъюнктура изменилась вследствие падения цен на сырье, но экономическая броня все еще крепка, и даже предусмотрены значительные государственные инвестиции.
Весь вопрос заключается в том, что референдум пробудил антигосударственные чувства боливийцев и, как следствие, неприятие принципа переизбрания (хотя они и говорят об усилении роли государства). Эрнандо Силесу (Hernando Siles), стороннику осторожных социальных реформ, пришлось пережить народное восстание в 1930 году, когда он попытался надолго закрепиться во власти; лидер Национальной революции Виктор Пас Эстенссоро (Víctor Paz Estenssoro) пережил государственный переворот после того, как в 1964 году пошел на второй президентский срок, в результате чего вынужден был укрыться в Перу. Гонсало Санчес Лосада (Gonzalo Sánchez de Lozada), в 2003 году попытавшийся стать президентом на второй срок с интервалом, был вынужден бежать на вертолете в самый разгар вспыхнувшей газовой войны. Итак, отрицательное отношение к стремлению закрепиться во власти является одной из особенностей боливийской политической культуры и одним из элементов недоверия народа к власти. Не следует забывать и об укреплении некоторой «либеральной» политической культуры после прихода к власти демократических сил в 1982 году.
Моралесу удалось успокоить эти страхи и в качестве президента, символизирующего новую эру, он в течение десяти лет выигрывал одни выборы за другими. Однако, сейчас подобное вряд ли удастся. В любом случае, весьма немаловажным является то обстоятельство, что после десяти лет в такой политически нестабильной стране, какой является Боливия, половина населения все еще говорит «да». Если те, кто в ходе референдума сказал «нет», представляют собой весьма разнородные политические силы, то ответившие положительно тем самым выразили поддержку преемственности курса Моралеса. Поэтому оппозиция знает, что «Движение к социализму» (MAS) сохранит свои позиции до 2019 года, однако планы официальных властей уже не обладают столь высокими шансами.
Результаты воскресного референдума (21.02) могут рассматриваться как утрата тех слоев населения, которые MAS завоевывал в ходе избирательных кампаний. Тем не менее, считать их абсолютно лояльными MAS тоже нельзя. Это прежде всего относится к избирателям крупных городов и восточной части страны, во главе которой стоит город Санта-Крус. От серьезного поражения президента спасли крестьяне и средние города. Тем не менее, местные конфликты в Потоси (Potosí) и Эль-Альто (El Alto), погашенные не самым лучшим образом, ослабили позиции Моралеса в андских зонах, где MAS традиционно пользовался большим влиянием.
Эво Моралес всегда верил в поддержку крестьян, полагая, что они никогда его не оставят, в то время как к горожанам всегда относился с подозрением. В этом заключается одновременно и сила, и слабость его политики, преимущественно ориентировавшейся на крестьян (при том, что доля городского населения постоянно увеличивается).
К этому следует добавить развернутую в социальных сетях кампанию, где эффективность была на стороне тех, кто выступал против (после референдума президент призвал обсудить использование социальных сетей, используемых для грязных войн с целью «свержения правительств»). Ряд известных журналистов, в частности, Амалия Пандо (Amalia Pando) (2) и эпатажный Карлос Вальверде (Carlos Valverde) из города Санта-Крус примкнули к провинциальным оппозиционным властям и сумели провести кампанию, иногда даже не обладая какими-либо средствами. Еще одна проблема MAS заключалась в том, что ему удавалось привлекать на свою сторону лишь руководство крупных городов, а личный авторитет Моралеса был несравненно выше того, которым пользовались местные органы власти.
Начиная с 2009 года, прагматизм Моралеса позволил ему расширить свою социальную базу в Санта-Крусе, в то время как его правительство постепенно утрачивало свой революционный ореол.
Неслучайно лозунги перемен постепенно сменялись лозунгами стабильности. Впервые с 2005 года в ходе референдума 21 февраля говорили не столько о светлом будущем, сколько о достижениях прошлых лет. Неслучайно, что еще даже до окончания официального подсчета голосов Моралес вспомнил о том, как в 2005 году он, будучи крестьянским кандидатом в президенты, подвергался нападкам и обвинениям в наркоторговле и связях с талибами. Выходец из крестьянской среды, Эво всеми силами стремится к тому, чтобы пребывание во власти не привело к утрате его связей с этой этнокультурной средой, поскольку именно в ней он чувствует себя более уверенно.
В условиях все большей утраты инициативы критика оппозиции (весьма разрозненной) становится все более напористой. Например, новость о том, что бывшая жена Моралеса возглавляет китайскую компанию, получившую госзаказ без участия в тендере, отрицательно сказалась на его репутации, источнике его политической легитимности. Это усугубляется скандалами вокруг Индейского фонда: проекты-однодневки, финансируемые за счет государственных средств, в итоге поставили под сомнение способность индейцев обновить политику. Просочившиеся в печать сведения о том, что вице-президент Альваро Гарсия Линера (Álvaro García Linera) не закончил обучение в мексиканском математическом вузе, вызвали слишком большой резонанс и заставили его подтвердить свой статус, хотя он часто выступает с лекциями на политические темы в известных вузах.
И, кроме того, те, кто сказал «Нет» на референдуме, нашли аргумент, ставший мощным оружием, прежде всего потому, что соответствовал мнению, которое нашло особое распространение в городской среде: правление Моралеса было в действительности неплохим, но вот то, что он так долго находится у власти, уже не слишком хорошо. Например, писатель Эдмундо Пас Сольдан (Edmundo Paz Soldán) заявил, что за прошедшее десятилетие «боливийская экономика постоянно росла, что привело к снижению крайней бедности, росту среднего класса и значительному улучшению наших показателей в области здравоохранения и образования. Моралес справился с управлением экономикой, стал проводить политику социальной интеграции маргинальных слоев населения, последовательную морскую политику, укрепил позиции страны на мировой арене». «К негативным сторонам —продолжает Сольдан- следует отнести коррупцию в государственных органах власти, отсутствие независимости судебной власти, отсутствие равных прав между мужчинами и женщинами, а также отсутствие плана индустриализации, который бы вывел Боливию из зависимости от сырьевого экспорта». И в завершение говорит: «Я лишь надеюсь, что Боливия сумеет достойно справиться со стоящими перед ней задачами и покажет всему континенту, что, как бы хорошо ни относилась к Моралесу и ни одобряла его деятельность, но все же во главу угла она ставит государственность и демократические нормы, сдерживающие лидеров в их стремлении навсегда остаться у власти» (3). В этом рассуждении содержится много положений, укрепляющих позиции тех, кто сказал «Нет». И правительству их очень трудно опровергнуть, какие бы экономические показатели оно ни приводило.
Но смена акцентов породила новые проблемы. Поджог протестующими горожанами мэрии Эль-Альто, которую возглавляет молодая оппозиционерка Соледад Чапетон (Soledad Chapetón) (4), стал свидетельством того, что коллективные действия, которые в 2003 году привели к знаменитой газовой войне, в других условиях могут вылиться в чрезмерные формы протеста, препятствующие нормальной работе государственных учреждений и даже привести к человеческим жертвам. Все это порождает еще большее неприятие «молчаливым большинством» общественных движений, которые приобретают узкогрупповую направленность, иногда даже с криминальным оттенком. Наглядное подтверждение тому — профсоюзный вожак Эль-Альто Браулио Роча (Braulio Rocha), выступивший с угрозами в адрес Соледад Чапетон. Сейчас он задержан за поджог.
***
Национально-народные правительства с трудом принимают новый порядок, закрепленный, например, в Конституциях, принятых в период их правления. Они также склонны рассматривать эти документы в качестве результата соотношения временных сил, которое необходимо изменять при малейшей возможности движения вперед. Это приводит к возникновению парадоксальных ситуаций, которые наблюдались также в Венесуэле: в результате всех попыток изменить Основной закон государства на его защиту встают правые силы, в свое время всячески пытавшиеся воспрепятствовать его принятию. Еще одна сложность заключается в проведении эффективной политики после того, как ваши враги ослаблены.
Если эти результаты подтвердятся, то MAS придется выдвигать другого кандидата на выборах 2019 года, что, в свою очередь, может заставить «Движение к социализму» преодолеть инерцию побед на выборах и выступить с новыми инициативами преобразований. Пока что рано говорить о возможных кандидатах. Министр иностранных дел Давид Чокеуанка (David Choquehuanca)? Вице-президент Альваро Гарсия Линера (Álvaro García Linera)? Спикер сената и бывший журналист Альберто Гринго Гонсалес (Alberto Gringo González)? В недавнем интервью газете El Deber оказался в неловком положении, когда его спросили, можно ли рассматривать вице-президента в качестве плана «Б» при поражении на выборах. И хотя Моралес положительно отозвался о нем как о своем ближайшем помощнике, но при этом заявил, что видит его скорее «исполнителем», чем «президентом» (5). Возможно, он сказал, поскольку ему нелегко было отвечать на вопрос о возможном поражении. А может, просто расставил точки над «и». С другой стороны, референдум дал отрицательный ответ и на кандидатуру Гарсии Линеры, поскольку речь шла о совершенно новом тандеме на следующий срок. Последует ли Эво примеру Путина, подобравшего себе Медведева, или Лулы да Силва, заранее подумавшего о преемнике? В определенный момент говорили о женской кандидатуре, которая «завершит культурную революцию», однако, допустим, Габриэле Монтаньо (Gabriela Montaño), бывшему спикеру Сената и нынешнему спикеру нижней палаты парламента, для этого следует значительно повысить свой рейтинг. И все же с Моралесом возможные любые неожиданности в том, что касается новых назначений. Несомненно, что на данный момент какие-либо перемены вряд ли будут способствовать укреплению позиций «Движения к социализму».
Но, если не говорить о конкретных кандидатурах, то главное сомнение заключается в том, сумет ли правительство вновь привлечь боливийцев очередными реформаторскими инициативами. Мысли превратить Боливию в энергетическую державу, с энтузиазмом высказывавшиеся в 50-е годы, отодвинули на второй план вопросы здравоохранения и образования. Приблизительно то же произошло с покупкой китайского спутника, породившей слишком высокую активность, которая вначале сыграла положительную роль, а впоследствии стала контрпродуктивной. Как мы отмечали в недавно опубликованной статье, «возможность сделать „большой скачок“ в промышленности без соответствующего научно-технического персонала становится иллюзорной. План развития до 2025 года носит слишком общий характер. Та важность, которую боливийский президент придает прохождению ралли Дакар через Боливию — несмотря на его колониальный характер и неблагоприятные последствия для окружающей среды-, красной нитью проходит через все официальные выступления. Но при этом акцент на макроэкономические показатели делает невозможным дискуссии общего характера о будущем страны» (6).
Из тех, кто сказал «Нет», новые правые оппозиционеры, имеющие опору в различных регионах, будут пытаться закрепить полученные результаты. Параллельно, другие противники официальной линии предложат свои пути развития. Лагерю тех, кто сказал «Нет», придется пережить серьезные потрясения, преодолеть серьезную разобщенность, отрицательное восприятие политиков, ассоциирующихся с прошлыми эпохами, а также провести кадровое обновление (уже сейчас есть губернаторы и мэры городов моложе 50 лет, которые смотрят на свое политическое будущее иными глазами). На данный момент лагерь тех, кто сказал «Нет», представляет собой совокупность множества голосов (выступающих против надменности, злоупотреблений, новых элит; наиболее раздраженные выступают против диктатуры, а еще более раздраженные — против индейцев; при этом многие из них выступают за демократию и Конституцию), которые выдвигают правильные требования, избегают ненужных обид и не допускают бесцеремонного обращения с Конституцией. Однако, как мы знаем, политика в значительной степени зависит от тех, кто присваивают себе «убегающие мгновения» истории (7). И эти мгновения неожиданно выразятся прежде всего в том, что — в случае подтверждения победы тех, кто сказал «Нет»- предвыборную гонку покинет Моралес (по крайней мере, в качестве кандидата в президенты) и формированием совершенно новой политической ситуации с 2006 года. Между тем, образ «двух Боливий», о котором так часто говорили в период с 2006 по 2008 год, вновь витает в обществе. И все же, вопреки теории цикличного развития истории, Боливия уже не та, что раньше. Она, конечно же, продвинулась вперед во многих областях. Хотя многие ее тени не хотят исчезать.
Используемая литература:
1. Óscar Granados, «Un decenio con los ‘Chuquiago boys’ de Evo Morales», El País, Madrid, 20-2-2016.
2. Пандо отказался от своей программы на радио Erbol, одной из самых востребованных, заявив, что правительство пытается удушить радио, лишив его государственной рекламы.
3. «Evo Morales tiene muchas características de caudillos de siglos pasados», La Tercera, Santiago de Chile, 20-2-2016.
4. Pablo Stefanoni: «La nueva derecha andina», журнал Anfibia, http://www.revistaanfibia.com/cronica/la-nueva-derecha-andina/.
5. Pablo Ortiz: «Evo Morales: ‘Álvaro es mi mejor secretario, jamás se ha creído presidenciable’», El Deber, Santa Cruz de la Sierra, 20-1-2016.
6. Pablo Stefanoni: «¿Puede perder Evo el 21F?», журнал Panamá, http://panamarevista.com/puede-perder-evo-el-21f/
7. Выражение Муссолини, процитированное в книге Эмилио Джентиле Emilio Gentile «Фашизм и марш на Рим. Рождение режима» (El fascismo y la marcha sobre Roma. El nacimiento de un régimen, Edhasa, Буэнос-Айрес Aires, 2014.
* Автор «Нонконформисты столетия. Интеллектуалы, социализм и государство в Боливии периода кризиса» («Los inconformistas del Centenario. Intelectuales, socialismo y nación en una Bolivia en crisis»), Plural, Ла-Пас, 2015.
